Перед началом сражения её, к несказанному удивлению, нашёл мерл Крас Рислент, который ещё раз предупредил, что бояться нечего, что всё под полным контролем и указал на место, откуда она сможет прекрасно видить, а она сама будет оставаться в полной безопасности. Именно тут тирра и расположилась вместе со своей служанкой.

Поначалу девушке сложно было поверить, что всего пара десятков магов, пусть и с четырьмя сотнями големов, сможет остановить раскинувшееся напротив них бескрайнее человеческое море. Но свои страхи она держала внутри, храня, как и подобает аристократке, внешнее спокойствие и невозмутимость. Она продолжала хранить спокойствие, когда на её защитников устремились всадники Артримора. Она с бесстрастным лицом взирала на грандиозное побоище, устроенное кибермонстрами. И даже тогда, когда и големы, и её приятели-минковцы сошлись врукопашную с личной гвардией князя, она лишь крепче сжимала кулачки.

Но когда она увидела, как с опустевшего поля четыре голема несут на растянутом плаще знакомую фигуру, в этот миг её внешнее спокойствие дало трещину и развалилось. За несколько недель знакомства этот всегда неунывающий, весёлый и неподдельно дружелюбный молодой человек стал значить для неё гораздо больше, чем она готова была признать даже наедине с собой. Даже её влюблённость в погибшего Винсента полностью померкла рядом с Красом. И вот сейчас несут безжизненное тело того, кто, будто это само собой разумеется, встал на защиту её родного тиррства! Все эти мысли промелькнули в голове девушки почти мгновенно, когда ноги уже несли её к нему.

— Пожалуйста, не умирай! Я найду в Кере самых лучших целителей! — девушка, сама не понимая от охватившего её горя, что она делает и говорит, рухнула на колени рядом с замершими големами, спокойно продолжавшими держать растянутый плащь с телом Краса. Прижав к губам его свесившуюся руку, она затараторила: — Держись, любимый! Не умирай, не бросай меня! У меня никого не осталось на свете, кроме тебя! Я люблю тебя, я всё для тебя сделаю!

— Если не умру, замуж за меня пойдёшь? — вдруг прозвучал хоть и слабый, но вполне живой и такой любимый голос.

— Пойду! — с жаром крикнула девушка и только после этого с удивлением обнаружила, что молодой человек смотрит на неё вполне живым и совершенно осмысленным взглядом.

— Ты не умираешь? — не веря своим глазам переспросила она.

— И не собирался. Просто истощил все резервы почти до минимума. Потому на ногах и не держусь.

— Тогда зачем ты надо мной смеёшься⁈ — на глаза девушки снова навернулись слёзы, на этот раз от обиды.

— Почему смеюсь⁈ — аж подпрыгнул от возмущения Крас, что далось ему не слишком легко, — Я серьёзен, как никогда. Мне просто показалось, что сделать тебе предложение при таких обстоятельствах будет ужасно романтично. Отличная основа для семейной легенды, чтобы рассказывать её детям, внукам и правнукам, не находишь? Так всё же, согласна ли ты, тирра Виола Дармент, стать моей женой?

Год 5099 от явления Творца, середина июня

Место действия: где-то, неизвестно где

— Твою ж дивизию! На ваших авиалиниях атеистов не бывает, да⁈ — простонал Шелд после смачного приземления на пятую точку. К счастью, из светящегося туннеля его швырнуло не на каменный пол или скальный выход, а на вполне мягкую травку.

— И куда это меня занесло? — поинтересовался он у окружающей действительности, поднимаясь на ноги.

Оказался он на просторной полянке, окружённой хвойным лесом. Никаких признаков жилья или иного присутствия разумных, на первый взгляд, не наблюдалось.

— Это как же, вашу мать, извиняюсь, понимать? — задал он третий вопрос невидимым собеседникам. Но те то ли отсутствовали, то ли просто не спешили включаться в разговор.

Более пристальный осмотр поляны позволил заметить, что расположившийся прямо в центре холм имеет подозрительно правильную форму, очень сильно напоминающую обвалованный погреб или трансформаторную будку. Обойдя заинтересовавшую деталь ландшафта по кругу, попаденец к своему удовлетворению обнаружил железную дверь, выкрашенную в изумрудно-зелёный цвет. Дверь оказалась незапертой, но открывшаяся за ней, уходящая в темноту лестница не столько манила, сколько отпугивала случайного посетителя своим видом, прекрасно подходящим по артуражу для фильма ужасов.

— Ну, эту задачу мы решать умеем, — пробурчал себе под нос Рислент и устроился поудобнее перед входом на траве в позе медитации, дабы слетать на разведку в бестелесой форме.

И тут начались первые странности. Проникнуть за дверь во внетелесном состоянии оказалось невозможно.

— М-да, как настойчиво мне намекают, что в гости сходить всё же придётся ножками, — проговорил мужчина. — Ладно, не будем заставлять хозяев ждать слишком долго.

С этими словами он зажёг огонёк и пошёл по лестнице вниз. Через три пролёта дорогу ему преградила ещё одна дверь, также оказавшаяся незапертой. Пройде через неё он оказался в просторном зале, освещённом мягким, рассеянным светом, льющимся прямо с потолка. В центре зала в позе лотоса сидела фигура с надвинутым капюшоном, скрывающим лицо. И была она очень похожей на то, как изображали Творца. С тем лишь отличием, что сейчас он сидел, а не стоял.

Шелд переключился сначала на аурное зрение, потом на казуальное и ментальное. Но на всех уровнях реальности перед ним находилась всё та же фигура, без каких либо изменений. Смотреть на закутанного в плащ «человека», сидящего на энергетических узорах и ими же окружённого было дико и непривычно. Но факт оставался фактом, во всех доступных Шелду видах зрения незнакомец выглядел совершенно одинаково.

«Ну вот и свиделись, Творец» — подумал он. Именно в этот миг капюшон плавно, без каких либо видимых причин сполз с головы загадочной фигуры. У того, кто предположительно и был «Творцом» обнаружилось лицо достаточно молодого человека, не старше 25 лет. Но черты оказались совершенно не характерными для этого мира. Скуластое лицо с резко очерченным подбородком и «монгольским веком», не встречающимся ни у одного народа Ойкумены, делало незнакомца очень похожим на бурятов или калмыков из мира предыдущего воплощения. У сартанцев, имеющих наиболее азиатскую внешность, веко было самое обычное, двойное.

«Творец» не проронив ни звука упёрся взглядом в Шелда и тому сразу же стало не по себе. В голове хаотично заметались мысли, одна другой тревожнее и неприятнее. Немалых усилий стоило Шелду, чтобы совладать с этой напастью и отрешиться от столь внезапно нахлынувшего на него отвлекающего потока. Незнакомец всё также храня молчание, продолжил смотреть на Шелда спокойным, бесстрастным взглядом, никак не выражая ни своего отношения, ни своих намерений. И внезапно внутри Шелда начало закипать раздражение на этого «непонятно как его определить». И снова ему стоило изрядных усилий, чтобы не дать эмоциям затопить разум.

— Приветствую, Творец! — проговорил Шелд, у которого от этих игр в гляделки нестерпимо зачесался язык, чтобы наконец прояснить, чего от этого перца можно ожидать, — Или ты предпочитаешь, чтобы тебя называли как-то иначе? Уж извини, что я так внезапно нагрянул, но записаться на приём как-то не получалось.

Губы незнакомца тронула лёгкая, понимающая улыбка, будто он видел своего гостя насквозь и сейчас услышал ровно то, что и ожидал. Однако прозвучавшие следом слова не имели ничего общего с заданным вопросом и были весьма далеки от дружелюбных:

— Ты здесь потому, что посмел покуситься на то, на что не имеешь никаких прав. У тебя есть только одна попытка, чтобы оправдаться. Можешь приступать.

— И в чем же ты меня обвиняешь? — поинтересовался Шелд, который лишь чудом не сопроводил свой вопрос парочкой не слишком литературных пассаже в адрес хозяина этого места. В этом странном месте его колбасило, как подростка и потому его странный собеседник вызывал у него просто бурю раздражения. — В том, что я попытался унять фанатиков, которые расплодились с попустительства твоих жрецов и твоего собственного? Или в том, что созданная тобой религия никак не препятствует всем тем зверствам и мерзостям, что творятся, в том числе, твоим именем?