Вдобавок на всякий случай сделал для Рины с Орвином, Бастиана с Даниэлой и Эйрии «универсальные скрыты». Вдруг тайная канцелярия все же захочет их захватить. Так хоть будет шанс ускользнуть. А на случай, если не получится и понадобится срочно избавиться от таких подозрительных вещей, снабдил новые «скрыты» еще одной функцией. Теперь, если нажать особую скрытую кнопочку, артефакт практически незаметно саморазрушится. Жаль, что такую придумку внедрил уже позже, поэкспериментировав особым образом с перворунами. Ну да ничего, тех закладок, что были на прежних артефактах, тоже вполне хватит.

Усовершенствованные «скрыты» и защитные артефакты были теперь и у ребят эйра Айнтерела. Их состав, кстати, пополнился новобранцами из числа подростков, которых эльф начал обучать в своей школе. Но им, естественно, пока о наших истинных планах никто ничего не говорил. Артефакты тоже этим малолетним волчатам, которых еще воспитывать и воспитывать, никто в руки не давал.

Боевые жезлы же для тройки самых доверенных лиц эйра Айнтерела я сделал еще и в другом виде. Помимо того, какой уже им демонстрировал, сделал и другие. В них были внедрены по два плетения, но зато более мощных: «огненный поток» и «воздушный вихрь». Последний – это более слабая вариация того плетения, которое использовал Ранаред в злополучной подворотне. Эффект, по сути, тот же, но в более ограниченных масштабах. Разумеется, мы и испытания провели, найдя за городом непосещаемое никем место. Результат всех впечатлил.

Эйр Айнтерел осторожно прощупывал почву по поводу набора других союзников, которые уже сейчас могут быть полезны. Речь о таких же ущербных магах, каким был недавно Марвел. Кстати, наставник без труда понял, кто приложил руку к исцелению Даниэлы. Еще и пытался пенять мне. Мол, почему с ним не посоветовался, когда шел на такой риск. И что Даниэла нам вряд ли чем-то может быть полезна, поэтому пусть бы и дальше жила, как прежде. Но тут уж я его жестко отбрил. Если наставник считает, что из-за большего опыта и возраста имеет право диктовать мне свою волю, то сильно ошибается. Есть вещи, которые я в любом случае стану решать сам. И если они никоим образом не затрагивают самого эйра, то пусть лучше не лезет.

К счастью, наставник оказался понятливым и больше таких разговоров не заводил. Просто посоветовал мне быть осторожнее. И начал капать на мозг уже по другому поводу. Мол, он уже подыскал перспективных ребят, которые взамен на исцеление могут быть нам полезны. Даже есть вариант с менталистом из криминальной среды, который мог бы поработать на нас. О нем намекал Змей. Я попросил его отложить решение этого вопроса до моего разговора с отцом. Если честно, предпочел бы сотрудничать с менталистами, в которых более уверен. У моего отца такие тоже должны быть, хотя раньше я этим не интересовался. Но если мы найдем с ним общий язык, можно и открыть ему часть своих планов на будущее усиление. Не все, конечно. Но то, что намерен обзавестись преданными людьми, которые в обмен на восстановление здоровья будут преданы нашему роду, его должно заинтересовать.

Конечно, помощь у Велдона Мердгреса попрошу лишь в том случае, если буду уверен, что это не вылезет мне боком. Но то, что варианты с менталистами все же наметились, однозначно радует. Все больше ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду приезда отца. Слишком многое от него зависит. То, каким путем дальше пойдет моя жизнь.

Около недели спустя

– Господин Аллин, не делайте такое зверское лицо! – хихикнула Рина, закрепляя мое изображение на очередном артефакте.

– Так лучше? – я надул щеки и поиграл бровями.

Рина рассмеялась и укоризненно покачала головой.

– Ну, господин Аллин, хватит дурачиться! Нам еще двадцать штук нужно подготовить.

Я страдальчески вздохнул. Мои благие намерения не ставить на «живые портреты» свое изображение пошли прахом в первый же день. Практически все женщины, стоило им увидеть демонстрационный экземпляр, потребовали такой же. Пустые их категорически не устраивали. А учитывая то, что подавляющее большинство покупателей на такие артефакты были женского пола, нужно было учитывать пожелания клиентов.

Вначале я еще пытался оставаться непоколебимым. Но закончилось все тем, что эти неугомонные, купив пустой артефакт, начинали делать копию с демонстрационного. Копия, естественно, получалась так себе. Все-таки фишка артефакта была именно в том, чтобы снимать изображение с живого носителя. И чтобы не портить себе репутацию, когда покупательницы потом покажут изображение плохого качества, пришлось идти навстречу.

Хотя, конечно, переживал я зря. Толп разгневанных мужиков, жаждущих начистить мне физиономию, не наблюдалось. Может, репутация хорошего бойца сказалась. Все-таки я в городе теперь человек довольно известный. И про мои дуэли с оборотнем и старшекурсником-бретером многие знали. А кто не знал, мог быть любезно просвещен на этот счет теми самыми дамами.

В общем, охов-вздохов теперь, когда я появлялся в Академии, стало еще больше. Некоторые дамы еще и демонстративно при моем приближении доставали те самые «живые портреты» и многозначительно улыбались. Явно намекали, что стоит мне захотеть – и знакомство можно сделать гораздо ближе. Хорошо хоть в этом мире не было распространено такое явление как автографы. Иначе точно почувствовал бы себя кинозвездой.

Друзья, особенно Лоренс, с меня откровенно ржали. Их тоже мои поклонницы то и дело доставали просьбами познакомить, от чего я всеми силами отнекивался. Парням, Арьяне и Даниэле я тоже презентовал артефакты – намеренно пустые, чем вызвал новые подколки. Мол, а где же знаменитая физиономия, о которой весь город судачит? Впору обидеться, право слово! И без этого уже чувствую себя клоуном в цирке.

Арьяна и Лоренс, кстати, на своих «живых портретах» запечатлели друг друга. А Бастиан, естественно, Даниэлу. Девушка ради приличия тоже попросила целителя попозировать, хотя при этом крайне задумчиво посматривала на меня. Хорошо хоть прямым текстом не попросила мое изображение. Чувствовал себя как на иголках. Но к счастью, обошлось.

Преподнес я презенты и тем преподавателям, которых искренне уважал. Ректору тоже перепало. Причем целый набор из разных моих изделий. Все-таки добро я помню. А он нам всем здорово помог. Уж кому он потом что передарит, не моя забота. Эйрия же, смущаясь, попросила меня запечатлеть на артефакте мое лицо, чем изрядно смутила. Блин, и она туда же! Но скрепя сердце сделал.

В общем, расходящиеся как горячие пирожки «живые портреты» требовали моего непосредственного участия. Вот и сегодня, воспользовавшись тем, что в воскресенье у меня свободного времени больше, я страдальчески терпел эту экзекуцию. Но нервы начали сдавать, вот и дурачился. Все-таки хозяин тела совсем еще юнец, вот и прет из меня иногда что-то мальчишеское.

Рина, кстати, попросила себе два портрета: мой и мужа. Вот ведь лиса! Хорошо хоть мой поставила не в спальне, а в своем кабинете. Иначе мне перед Орвином было бы очень неудобно. Они уже, кстати, вот уже два месяца как официально женаты. Про детей пока не задумываются, что и к лучшему, как бы это эгоистично ни звучало. В лавке столько работы, что я не представляю, как Рине бы удалось совмещать материнство и свои обязанности! Однозначно пришлось бы чем-то жертвовать. И, подозреваю, не детьми. А я не был готов пока посвящать Эмили во все то, что знает Рина, хоть девушка и успела себя зарекомендовать очень хорошо.

– Господин Аллин, – для виду постучав в приоткрытую дверь, к нам в мой кабинет заглянул Орвин, – спуститесь, пожалуйста, вниз. Требуется ваше личное участие.

Вид у него был до крайности загадочным, а губы то и дело норовили растянуться в улыбке, которую он старательно сдерживал.

– Опять поклонницы? – тоскливо вздохнул я.

И вот как они узнают, когда я нахожусь в лавке?! Не иначе как слежку организовали! Причем поводы для моего присутствия в зале придумывают самые разнообразные. Изображают недовольство приобретенным товаром и требуют хозяина. Делают вид, что хотят договориться о крупных поставках. Симулируют недомогания, при которых требуется помощь целителя. А из всех магов подобной направленности в лавке, как назло, только я. Я же чувствую себя идиот идиотом, когда торчу в зале под томными взглядами женщин самых разных возрастов, которые стоят и наблюдают за очередным цирком. Если бы не правила приличий, точно бы накинулись на меня, как фанатки на кумира. Даже не по себе иногда становится.