Хорошо, что мои ребята не выглядели как голодранцы и были одеты весьма прилично, их вид говорил о том, что они не из трущоб, а из более-менее обеспеченных семей, раз по весне у них такие пухлые розовые лица.
Лаар, несмотря на то, что как и все племена кальтов был мореходом, разбирался в лошадях очень хорошо, хоть и не очень любил верховую езду. К подбору лошадей, как и к подбору фургона, которых тут продавалось штук пятьдесят, на все вкусы и размеры, подошёл основательно.
Часа два он буквально обнюхивал их со всех сторон, доводя продавцов своими придирками до белого каления, ни один из фургонов не остался обделённым его вниманием. Торгашам тоже приходилось вместе с ним лазить под транспортом, когда Лаар указывал на очередную проблему. И ведь не пошлёшь здоровяка, за такое можно запросто по зубам получить, а стражи ничего делать не будут, не убивают и ладно.
Наконец, транспортное средство было выбрано и куплено, настал черёд лошадей. Нужно было взять две тягловых и одну верховую, Эгона наотрез отказалась ехать в фургоне, ей верховую лошадь подавай. В результате мы выехали из города только ближе к обеду, так долго собирались. Эгона гарцевала на лошади, мы с Лааром уселись на козлы, ну а остальной наш дружный коллектив разместился в фургоне.
Нужно ли говорить, с каким любопытством мои товарищи вертели головами, осматривая окрестности. Они ведь впервые в своей жизни выбрались из трущоб, хотя вру, в город они тоже один раз в году выбирались, но вот всё остальное время их путешествия ограничивались трущобами и портом. Местность разительно поменялась, за городом стали появляться деревья, небольшие рощи, в трущобах деревьев совсем не было, даже маленькие кустарники уходили зимой на дрова, расти не успевали.
Вот народ особо не отличался, как по мне вблизи города большинство крестьян жили не намного лучше, чем жители трущоб, голод и по ним основательно прошёлся. Кстати, большинство землепашцев были рабами, а не свободными людьми. Как мне сообщил Лаар, дальше в глубине империи и на окраинах дела обстоят намного лучше. Хотя сам он там не бывал, знал это только по слухам.
В воздухе отчётливо пахло очередным восстанием, тут часто случались голодные бунты, которые подавлялись властями с особой жестокостью. Те, кто посмел бунтовать и умудрялся выжить, становились рабами и так почти каждый год. Попадающиеся нам по пути люди смотрели на нас так, как будто это именно мы были виноваты в таком плачевном положении крестьян, а не власти, которые с них последнюю шкуру готовы содрать.
— На ночлег будем останавливаться или в городах, или вообще в лесу, — посмотрев на эти взгляды, сделал вывод Лаар. — Голод дело такое, подопрут двери дома, в котором мы спим, да и сожгут, чтобы наше имущество, лошадей и фургон к своим рукам прибрать.
— Как скажешь, — пожал я плечами. — Сам знаешь, я в этом не особо разбираюсь.
В городе Лаар умудрился раздобыть карту империи, так что теперь мы знали, где едем. Долго спорили, как нужно ехать, по центру империи или по окраинам, чтобы в обжитых местах меньше светиться. Было принято решение двигаться по центральной части, всё-таки там было намного безопаснее, стражников и конных разъездов хватало, они пока держали ситуацию под контролем. К тому же, как сообщила Эгона, в центральных районах земля более плодородная, а значит и крестьяне не так сильно голодали как здесь. Сама она там не была, но мы предпочли ей поверить, потому что более надёжного источника информации всё равно не найти.
Три дня прошли неплохо, никто нас резать не собирался, но мы не останавливались в бедных деревнях, опасались за свои жизни. На дороге несколько раз попадались мёртвые тела, видно неудачливые путники находили тут свою смерть, обобраны они были до нитки, всю одежду забирали. Хватало и виселиц, в которых болтались свежие покойники, но были и такие, от которых разлеталась сильная вонь, попадались также засушенные до состояния скелетов. Это уже стража расстаралась, таким образом наказывали нарушителей спокойствия и предупреждали остальных отступников, что стража не дремлет, чтобы лишнего не шалили.
К исходу четвёртых суток всё же случилась неприятность, на нас напали. К этому времени мы уже отъехали на приличное расстояние от моря, местность сильно поменялась. Мелких деревень тут хватало, а крупных городов не было, до одного из них нам ещё добираться несколько дней. Да и вообще, мы в него заходить не собирались, петляли по просёлочным дорогам, так Эгона след возможным преследователям запутывала. Если честно, мне как-то не верилось, что нас будут вот так тщательно искать, ещё не осознал до конца, какую ценность при себе имею.
Примерно час назад мы проехали одну из деревень, как я уже говорил, тут были не только поля, но и небольшие рощи, а вдалеке так даже располагался густой лес. Видимо разбойники самой опасной из нашего отряда посчитали Эгону, поэтому атаковали именно её, а не Лаара и тем более меня. Женщина имела грозный вид: лук на плече, с боку коня болтается щит, за спиной два меча, кольчуга и шлем, — одним словом воительница. Из придорожных кустов, которые как назло были густыми, вылетела стрела. Не знаю, может лучник оказался с кривыми руками, а может стрела задела ветку и отклонилась, но попала она не во всадницу, а в лошадь.
Лошадка, на которой с гордым видом ехала Эгона, от такого непочтительного отношения взбрыкнула и едва не выбросила её из седла. Благо, что женщина была опытным наездником, так что в седле она удержалась и даже умудрилась нагнуться и выдернуть неглубоко засевшую стрелу из крупа своей лошади. Всё это я заметил краем зрения, потому что в это время из кустов повалила толпа оборванцев, голов в пятнадцать.
Оборванцами я их назвал не просто так, на самом деле внешний вид этих ребят ничего кроме брезгливости не вызывал, ну ещё немного жалости, если бы не их злобные лица. Одеты в какую-то рванину, даже с такого расстояния было не понятно, что это за одежда такая, какие-то накидки и прочее. Один даже был обёрнут каким-то одеялом, видно более подходящей одежды не нашлось. К общему виду можно добавить то, что все они очень давно не мылись, никогда таких людей не понимал и тем более не было к ним никакого сострадания. Да, ты можешь нуждаться, голодать, пьянствовать, но зачем доводить себя до такого скотского состояния. Вокруг полно озерков и ручьёв, имеются речки, где можно постирать свою одежду, но нет, лучше вонять как навозная куча и даже хуже.
Даже мы до встречи со своим благодетелем выглядели приличнее, хотя одеты были так, что хуже уже некуда. Оказывается, что ещё есть куда падать, судя по этим личностям. Благодетелем я считал того дворянчика, который решил поиздеваться над голодранцами около трущоб, в результате чего лишился своего кошелька и обеспечил нам более комфортные условия жизни и сытую зиму. Ну а что, благодетель и есть, если бы не он, мы бы не переехали в более безопасный район. Я бы не пошёл тогда за лекарством, денег бы не было и не стать мне магом никогда. Эх, правду говорят, что любое даже самое незначительное событие в жизни имеет значимые последствия.
— К бою! — Заорал Лаар, едва первый нападающий вылез из кустов, причём в его голосе было больше радости, чем переживания.
Видно спокойная жизнь сильно наскучила Лаару, поэтому он даже нападение посчитал за развлечение. Мгновенно схватил свой топор, который лежал около него и спрыгнул с повозки. Противники внушали опасение только своим числом, у них имелись ножи, но в бой они пошли, вооружившись дубинами и какими-то рогатинами. При удаче могли окружить, треснуть по башке такой вот дубиной и забить насмерть.
Первым из нападающих пал лучник, разъярённая Эгона вломилась в кусты прямо верхом на лошади, раздавшийся вопль резко оборвался. Она ехала немного впереди, поэтому часть разбойников помчались в её сторону, видно решили помочь своему неудачливому товарищу, остальные решили заняться нами. Я так и стоял на козлах, осматривая окрестность и рискуя получить стрелу, раздумывая, не применить ли мне заклинание.
