«Опасность!», предупреждает меня интуиция, словно я сам этого не понимаю. В голове щёлкает какой-то тумблер. Мысленно я оказываюсь на поле боя. Передо мной — враги, которых необходимо уничтожить, чтобы они не сделали тоже самое со мной.

Ни один из них ещё не успел поднять вверх руку с вытянутыми пистолетами, а я уже накинул на себя ускорение и начал преобразоваться в пламенную форму, отправляя сразу три «Мозголома». Первый — в «представительного». Фиг его знает, вдруг он колдун какой-нибудь, лучше его нейтрализовать, прежде чем он что-то плохое сможет сделать. Второй и третий — в ближайших телохранителей, они несколько быстрее, чем остальные.

Прыжок влево — мимо проносятся несколько пуль. Можно и не уклоняться, но хочется сделать всё максимально красиво, ибо я могу.

Оказываюсь перед одним из противников. Он пытается отшатнуться в сторону, ему явно не понравилось столь близкое дыхание пламени. Ну уж нет, ты пытался застрелить меня, у тебя не осталось шансов выжить. Обеими руками бью ему в область груди, планируя пробить появившуюся защиту.

Сильно удивляюсь, когда мои огненные конечности без малейшего сопротивления входят в его тело, высовываясь со спины.

«Они даже без амулетов?», удивляюсь я, поражаясь их недальновидности. Это же надо, отправились отжимать моё детище даже не выяснив, на кого они наезжают.

Осталось восемь телохранителей и бессознательные «представительный», который мешком повалился на землю. Двое из восьмёрки повторили его действия, так что против меня, по-настоящему, готовы действовать всего шестеро…

Отбой, четверо. Двое самых умных мгновенно осознали, что противопоставить мне ничего не смогут, так что развернулись и начали сваливать. Стоит ли говорить, что они из тех, кто так и не потянулся за пистолетами?

Отбрасываю тело их гибнущего товарища в одного из оставшихся дурней, что продолжает выпускать в меня пули в тщетной попытке сделать хоть что-то. Сам набрасываюсь на его соседа.

Поразительно, но он тоже без амулетов!

Раз так, то мне даже двигаться особо не хочется. Отталкиваю второй труп, удлиняю свои конечности и пронзаю ими оставшуюся тройку, не оставляя им ни малейшего шанса выжить.

Тут же перестаю обращать на них внимание, ибо зашевелился «представительный».

— Что тут происх… — последнее слово он проглотил, замечая горячие трупы и приближающуюся к нему огненную фигуру.

— Извини, но труп — ты, — выдохнул я в его сторону, как заправский футболист, нанося удар по его голове.

Смотрю на корчащуюся парочку телохранителей и пытаюсь понять, что с ними сделать. Глупый вопрос, конечно. Им больно, нехорошо, незачем заставлять людей страдать.

— Ну вот, теперь вы больше никогда страдать не будете, — прогудел я, заканчивая их жизненный путь.

«Опасности нет», сообщает интуиция, после чего я возвращаюсь в адекватную форму.

— М-да, лучше бы они свалили, — почесал я затылок, задумчиво посматривая в сторону восьмёрки трупов. Где-то неподалёку уже звучат сирены, сюда явно полиция спешит, прикидывая, как бы им к шапочному разбору успеть.

Этим я не особо доверяю, так что быстро вытягиваю телефон и ищу в нём номер начальника Суворовского, он его когда-то мне даже продиктовал…

«Никуда с ними не соглашайся ехать, настаивай на приезд военной прокуратуры. Я сейчас приеду», заявил Кутузов, тут же сбрасывая звонок.

Оглянулся назад — около выхода стоит Алексей, который тоже кому-то названивает. Вадим только показался из-за дверей, как тут же побледнел и свалился на колени, извергая из себя недавно съеденный завтрак.

— Ни в кого не попали? — спрашиваю я, смотря на бывшего следователя тайной стражи.

— Все целы, окна побили, — ответил он, после чего тут же продолжил общаться по телефону.

— Тогда шуруйте дальше работать, это мои проблемы, — жёстко потребовал я.

Алексей коротко кивнул, подхватил стонущего Вадима и, не прерывая разговор, затянул его в здание. Я же сделал несколько вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться, после чего уселся на ближайшую лавку, дожидаясь стражей правопорядка, чьи сирены уже совсем близко.

— Руки вверх! Немедленно лечь на землю! Не двигаться! — из полицейского бобика выскочила парочка молодых ребят, начав кричать на меня.

— Так что мне делать? Не двигаться или ложиться на землю? — усмехнулся я.

— Эмм… — они оба замешкались.

Оно и понятно, под ногами лежит восемь обгоревших трупов, а перед ними сидит какой-то парень в дорогущей одежде, которого ничуть не смутили их требования.

— Вызывайте военную прокуратуру, я — курсант Суворовского училища, на меня было совершено нападение. В округе — пять камер видеонаблюдения, которые подтвердят мои слова, — решил я слегка облегчить им задачу.

Во время моих слов в сторону полицейских подул лёгкий ветерок, который донёс до них вонь сгоревшей плоти и костей.

— Да, сейчас… — выдавил один из них и тут же повторил действия Вадима, заваливаясь на колени.

Второй взглянул на него, после чего его организм тоже решил присоединиться к этому флешмобу.

«М-да, совсем зелёные», покачал я головой, не переставая осматриваться.

Пусть я и выгляжу максимально расслабленным, но защиту повесил сразу же, как вышел из огненной формы. Снимать её точно не планирую пока что, фиг знает, кто тут ещё может показаться.

Бледные полицейские пришли в себя через несколько минут. Они вытянули свои рации и начали докладывать о происходящем, нервно кося глазами в мою сторону.

Веду себя максимально спокойно, стараясь не дёргаться. Не хочется ещё и с полицией проблем поиметь…

Лежащий на коленях телефон зазвонил, громко оповещая об этом стандартной мелодией, которую я до сих пор не сменил. Даже этого хватило, чтобы оба стража порядка отпустили свои рации и вскинули автоматы, целясь в мою сторону.

— Можно ответить? — спросил я, умудряясь влезть в разрыв мелодии.

— Да… — ответил один из них, опуская ствол автомата вниз.

Вопросительно смотрю на второго… Всё, он тоже дуло в землю упёр.

«Слушаю», принимаю вызов Алексея.

«Сюда приедет мой старый руководитель. Мужик адекватный, с тобой особо не закусался. Постарайся не накосячить, тогда всё в порядке будет. Записи с камер уже скопировали себе, чтобы они случайно не пропали. Пытаемся выяснить, кто из местных аристократов на тебя наехал», коротко обрисовал он ситуацию.

«Принял. Спасибо. Работайте», рваными фразами ответил я.

Через пятнадцать минут приехала скорая. Врачи быстро выпрыгнули из автомобиля, дернулись то к одному телу, то ко второму…

— Тут труповозка нужна, мы уже ничем не поможем, — заявил один из них, вытягивая сигарету и пытаясь отыскать зажигалку.

— Огоньку не найдётся? — спросил он, подходя ко мне.

— Найдётся, — я прикоснулся указательным пальцем правой руки к его сигарете, пропуская лёгкую искорку.

— Спасибо, — тут же засунул он «ракового солдатика» себе в рот.

— На здоровье, — хмыкнул я от двойственности этой фразы.

— Ага, именно для него, — так же весело ответил доктор, которого совершенно не смутили ни трупы, ни отслеживающие меня полицейские.

Следом, с разницей в десять секунд, в небольшой дворик заскочило два автомобиля. На первом написано «военная прокуратура», ну а второй — идеальный транспорт для тайной стражи, так что я даже не сомневаюсь, кто это такие.

Судя по тому, с каким удивлением полицейские взглянули на человека, вышедшего из автомобиля военной прокуратуры, ко мне приехал кто-то очень серьезный.

Примерно так же на него взглянул и представитель тайной стражи, даже на его невозмутимом лице проскочила эмоция удивления.

— Главный военный прокурор Москвы и московской области. Докладывай, что тут произошло, — как-то по-отечески потребовал мужчина, который по имени так и не представился.

Мой рассказ особо много времени не занял. Фактически повторил тоже самое, что поведал полиции, не забыл и про камеры, и про то, что они первые начали демонстрировать агрессию в мою сторону. Единственный момент, который пришлось добавить, короткая оговорка о том, что я недавно вернулся из Кубы, где принимал участие в боевых действиях.