Какое-то мрачное настроение захватило меня на целую неделю, совершенно не собираясь отпускать меня на волю. Из-за этого не получается нормально тренироваться, да и все потенциально придуманные мною планы тут же оказываются завалены горой критики с моей стороны. Даже безумно раздутое ЧСВ внезапно куда-то спряталось, решив не подвергаться издевательством своего же подсознания. Тотальный кошмар и ужас.

Пусть голова забита дурными и печальными мыслями, но моё физическое состояние начинает приходить в норму. К концу недели, которая стала третьей после возвращения в Суворовское училище, я уже достигал тех же скоростей, что и перед началом турнира.

Не буду спорить, приходится выжимать из себя максимум, чтобы достигать нормативов как во время бега, так и на тренировочной площадке, но позитивные подвижки невозможно не заметить.

Наконец-то вернулся из своей командировки Минин. В пятницу провёл для нас первую после вынужденных каникул лекцию, которая целиком и полностью была посвящена Ближнему Востоку. Если конкретно — он сконцентрировался на истории возникновения Персии.

Забавно, что он пару раз упомянул выражение: «Восток — дело тонкое». Я-то помню, откуда пошла эта фраза в моём мире, пусть сам фильм и не видел, а вот здесь она каким образом умудрилась зародиться?

Постепенно приближался декабрь, но это никак не сказывалось на наших тренировках. Последнюю неделю ноября мы провели в каком-то авральном режиме.

Готов даже сказать «спасибо» нашим мучителям, ибо только это помогло выбить из моей головы все печальные мысли. Некогда думать, когда у тебя всё свободное время уходит лишь на короткий сон.

Наши инструкторы, которые тоже выбиваются из сил, своим примером показывают, что подобное усиление тренировок явно заранее запланировано не было. Вот и остаётся гадать, с чем это связано.

Стоит упомянуть, кстати, что сами тренировки стали менее удобными. В Суворовское вернулись курсанты второго и третьего курса. Пусть их и прописали в других казармах, но сразу стало заметно, что места тут совсем впритык.

Кое-как можно уместиться на беговых дорожках, благо, что количество штрафников, которые их вычищают по утрам, никогда не уменьшалось. Более-менее и на полосах препятствий выходило разминуться, ибо мы, перваши, ещё не достигли тех показателей, что второкурсники.

Стоит отметить, кстати, что ещё буквально месяц-полтора и мы их 100 % нагоним. Отстаём лишь в одной теме — в контроле собственного тела, то есть ловкость ещё не развили в достаточной форме. Во время бега, например, мы оставляем далеко позади второкурсников, умудряясь обгонять и половину учащихся третьего курса.

Тут, пожалуй, стоит осознавать, что происходит это из-за нашего качественного превосходства над остальными. Это у нас все учащиеся владеют магией и способны активировать «Восстановление сил», а на втором и третьем курсе таких не более 10 %.

Да, остальные пользуются многочисленными амулетами, которые им бесплатно выдаёт училище. Но, как уже показала практика, они намного менее действенны, если сравнивать их с личными источниками магов и колдунов.

Так что даже представить боюсь, как мы будем умещаться на одних и тех же полигонах неделек эдак через пять.

Проблемы появились и на магических тренировочных аренах. Летом мы могли туда пойти, будучи абсолютно уверенными, что хоть одно поле, но будет пустое. Сейчас же такое не прокатит, приходится заранее записываться в очередь, выбивая себе самое удобное время.

Особо не спасает и то, что на подобные мероприятия мы Никиту отправляли. «В училище все равны, что аристократы, что простолюдины, так что свою площадку вы получите лишь после того, как закончат тренироваться остальные», выговаривали ему инструктора.

Если коротко попытаться охарактеризовать всё вместе взятое, то получится всего два слова — лафа закончилась. Наступило суровое время, когда приходится превозмогать над собой.

Радует хотя бы то, что поток желающих слить свой резерв в мой кристалл не иссякает.

«Хмм… Как-то это очень двояко звучит», на несколько мгновений задумался я после столь странной мысли.

Не, фигня полная. Это я настолько валюсь без сил, что уже вторую неделю не нарушаю правила и не забираюсь в женское общежитие к своим девушкам. Благо, что они не злятся из-за этого, ибо устают так же, как и я. Одна мысль, что придётся пожертвовать ещё парой часов сна, отправляясь на штрафные работы, заставляет мои мышцы вопить, пытаясь воззвать к моему благоразумию. Пока что им это удаётся, да, но не уверен, что так будет и дальше.

«Вовремя купил кристалл, иначе тяжко пришлось бы», подумал я в воскресенье, заканчивая двухсотый круг вокруг территории училища.

Выходные? Забудьте. Нам заявили, что ничего подобного у нас не будет до самого католического рождества. Да и предупредили, чтобы особо не надеялись на длинные выходные.

Отдохнуть дадут, мол, лишь на 25 декабря, на 1 января и на 7 января. Всё остальное время будем пахать как проклятые, развиваясь и «начиная походить хотя бы на беременных овец во время линьки».

Понятия не имею, почему именно эти звери так нравятся нашему инструктору, но как-то слишком часто он упоминает их в своих окриках. То слышим, что бараны куда лучшие ученики, чем подавляющее большинство из нас, то овцы бегают быстрее нас…

Есть у меня, в общем, ощущение, что ещё пару месяцев подобных окриков, после чего я сам поверю в богоизбранность овец, никогда больше не пытаясь пробовать баранину. Эдак можно их ещё и на одном уровне с собой поставить. Увидеть бы ещё, правда, столь умных представителей этого рода, но вряд ли обычным первокурсникам дадут пообщаться с такими гениями.

Ничего страшного, мы особо не унываем. Не знаю, как остальные, а я придумываю всевозможные варианты по проникновению в ближайшую ферму, которая занимается разведением овец. Во снах уже вижу, с каким удовольствием ломаю им шеи и спрашиваю: «Что, твари, не настолько вы и крутые, как нас уверяли!»

— В нас начал пропадать дух авантюризма, — каким-то философским тоном пробормотал Никита одним поздним вечером.

— Ме-е-е, — я попытался было ему возразить, но из горла вырвалось самое настоящее блеяние!

«Так, надо переставать маяться фигней», осознал я, понимая, что пора выгонять из фантазии идеи планомерного геноцида всех овец.

— Чё? — хохотнул Коля с соседней койки.

— Меня тоже это раздражает, — попытался вывернуться я из сложившейся ситуации. Судя по тому, что разговор дальше не свернул на баранов, мне это удалось.

— Эдак совсем в роботов превратиться можно, а мы же молодые и горячие парни! — в сердцах заявил Никита, усевшись на кровать. — Ох, чёрт… — охнул он, схватившись за правый бок.

«Да! Молодые!», мысленно согласился с ним и тоже резко поднялся.

«Ух, чёрт!», зеркально повторил действие своего соседа по комнате, уж слишком много мы сегодня бегали, тело негодует при резких движениях.

— Сегодня первый день зимы, а мы его никак не отметили! Позор на наши головы, если просто завалимся спать и ничего не сделаем! — продолжил Никита.

«Реально?», мне пришлось даже залезть в календарь на телефоне, чтобы удостовериться в его словах. Действительно, поздний вечер первого декабря.

— Хорошо, слушай меня, есть одна идея, но я не особо понимаю, как её реализовать… — начал я рассказывать о «великолепной» мысли, что пришла мне в голову.

На следующий день. Утреннее построение

— Вчера три гения решили, что они способны не только заниматься, но и бегать в самоволки! Отлично, у нас как раз начинает наблюдаться дефицит штрафников, которые будут… — недовольно распинался наш инструктор.

Я очень внимательно его слушал, дожидаясь, когда же он, наконец-то, скажет своё любимое слово. Инструктор словно понимал, что сейчас нас обзывать не надо. Печально будет, если этот триггер не сработает, вся задумка провалится, а мы столько времени и средств на неё убили…

— … Так, Артём, Никита, Николай, выйти из строя! Вы, как самые настоящие и послушные бараны… — есть!