— Да, — кивнул тот, а потом поспешно уточнил: — Жанне вред не нанесет?

— Смотря что ты подразумеваешь под этим вопросом, — задумчиво пожал плечами и закрыл бокс. — Нет, такой укол сделать не смогу и тебе не советую.

— А как тогда быть? — растерянно уточнил друг.

— Время, — постучал по своим наручным часам. — Чем быстрее увижу твою жену, тем больше вероятность на счастливый исход.

Сам не верю в свои слова, но Михаилу необходим небольшой лучик надежды. Правда, через пару секунд я захотел забрать свои слова обратно. Машина взревела движком, с парковки выехали боком, а потом понеслись по ночному Питеру. Видимость никакая, снег в лобовое стекло летит, как какой-то порошок, стеклоочистители не справляются, поток машин приличный, только и вспыхивают стоп-сигналы перед нами, да водители в раздражении давят на сигналы. Когда-то смотрел французский фильм, с сумасшедшим таксистом в главной роли, тот тоже творил на дороге беспредел. Так вот, тому парню до Михаила очень далеко, отвечаю со всей серьезностью. Правда, не знаю, какое расстояние мы преодолели до акушерского целительского комплекса.

— Приехали! — констатировал гонщик, лихо паркуясь между сугробами.

— Спасибо, что не угробил, — буркнул я.

— Стас, выбора не было, эта тачка медленно ездить не умеет, только покрышки лед шлифуют, приходится жать на газ.

— Это уже понял, — покачал головой и стал выбираться из низенькой машины.

На стоянке стоят одни внушительные джипы, наша спортивная тачка выглядит инородно. Снега много, а дорожный просвет у спорткара приятеля всего-ничего, такое ощущение, что половина бампера в сугробе.

— Блин, родитель здесь, — поморщился друг, указав на джипы.

— У тебя с ними проблемы?

— Нет, а Жанка так и вообще сумела найти общий язык с моей матерью. Интриги плели против нас с отцом, — провел ладонью по лицу Михаил.

— Прорвемся, — я его несильно стукнул кулаком в плечо.

— Пошли! — выдохнул друг и скорым шагом направился к большим арочным застекленным дверям.

Охранник у нас документов не спросил и не задал ни единого вопроса. В гардеробной без вопросов приняли верхнюю одежду и выдали белые халаты, бахилы и шапочки. Распорядитель в фойе неодобрительно косилась на мой саквояж, но замечания не сделала. Лифт взмыл на седьмой этаж, а вот там пришлось пробиваться через родню Михаила. Коротко поздоровался с Леонидом Степановичем и Галиной Васильевной, кивнул бессменному начальнику охраны и мысленно поморщился. Совсем забыл предупредить Куршинова, что телохранители мне не требуются. Опять Семен выскажет свое недовольство и окажется прав. Я же ему неоднократно обещал на сторонние мероприятия, деловые переговоры или не запланированные встречи брать с собой бойцов. Сошлись на том, что Жейдер способен охранников заменить. Однако, хорек занят, как и Камария, а вот Айбек свободен. Сейчас уже звонить нет возможности, не до этого.

— Она нас не пускает! — пожаловалась матушка Михаила и негодующе покачала головой. — Девочка о себе не думает, а мы ничего сделать не в силах.

Странно, помню сколько у этой хрупкой женщины силы воли, а в данный момент госпожа Гурнаман смирилась с потерей внука или внучки, уже и невестку оплакивает. Аура говорит сама за себя, чуда тут не ждут, но толика надежды остается.

— Станислав Викторович, надеюсь, вы с моим сыном обо всем договорились? — задал мне вопрос господин Гурнаман.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я, почему-то начиная раздражаться.

— Стас, пойдем, — кивнул в сторону коридора Михаил.

Мы направились к палате, у которой дежурит две целительницы, рядом с ними медицинский столик на колесиках. Поверхность прикрыта простыней, но очертания хирургических инструментов прослеживается, как и каких-то баночек и ампул. Готовы ворваться и применить силу к пациентке?

— Михаил Леонидович, еще раз заявляю, что напрасно теряем время! — обратилась к моему спутнику дама в возрасте.

— Белла Эдуардовна, мы с вами этот вопрос уже обсуждали, — устало ответил мой друг.

— Это тот человек, о котором вы говорили? — внимательно посмотрела на меня целительница-акушерка.

Сильна, защиту попыталась проломить и просканировать мои возможности. Чуть не ударил ответным посылом, дабы неповадно было. Сдержался, отвел диагностические щиты и обследовал дверь в палату. Все, как и предупреждал мой спутник. Несколько внутренних щитов блокируют вход, в том числе и какая-то баррикада установлена. Неужели Жанка сама подтащила кресло и стол?

— Уважаемые, — обратился я к работницам целительского центра, — отойдите на пару метров, чтобы беременная не разнервничалась и меня к себе впустила.

— Да кто вы та… — начала Белла Эдуардовна, но ее мой спутник прервал:

— Прошу вас, — тихим голосом произнес парень.

Я не стал обращать внимания на их разгорающуюся перепалку, стукнул пару раз в косяк и произнес:

— Жанна, пусти меня к себе.

— Стас? — вопросительно поинтересовался из палаты неузнаваемый измученный и безжизненный голос.

— Да, — скрипнул я зубами, понимая, что ситуация еще хуже, чем думал.

— Только никого с собой не впускай, даже Мишу. Хорошо? — скрипуче произнесла больная.

— Договорились, — ответил ей и указал приятелю на целителей: — Отойди к ним, иначе Жанна дверь не откроет.

Друг кивнул, сделал пару шагов назад, а у самого в глазах тоска и печаль.

Черт, это на что же подписываюсь?! Отступиться? Нет, сделаю все возможное, Жанка неплохая девчонка. За дверью послышался шорох, баррикаду беременная стала разбирать, а перед тем, как отпереть замок еще и уточнила:

— Стас, ты точно один войдешь? Дай слово!

— Клянусь, — мрачно произнес я, пытаясь запустить диагностические щупы.

Увы, те разбиваются о странный магический купол, окутывающий Жанну. Пробить его не так-то легко, есть опасность навредить источникам, выставившим эту защиту. Отозвал посылы, решив перво-наперво переговорить и воочию посмотреть на старую знакомую. Дверь приоткрылась, меня схватили за халат и втянули в палату, после чего вновь щелкнул запор, а девушка навалилась на кресло и прошипела:

— Помоги.

— Смысл? — хмыкнул я. — Попроси у меня защиту, и никто сюда без боя не войдет. Поверь, вреда тебе не причиню, а силы следует экономить. Ну-ка, посмотри на меня, — взял Жанну за исхудавшую руку и к себе девушку заставил повернуться.

— Страшна? — хмуро поинтересовалась та.

Волосы спутаны, сальные, кожа лица серая, глаза провалились, исхудала, про ауру пока и говорить нет желания. Магический фон от девушки идет такой, что глаза режет. Всполохи превалируют серого и темного цветов, что само по себе плохой признак.

— Тебе не на подиуме красоваться, — отмахнулся я и указал на кровать: — Присаживайся и рассказывай.

У меня немного отлегло на душе, Жанна выглядит плохо, с этим не поспоришь, но непосредственной угрозы ее здоровью не увидел. А вот то, как она медленно, по-старушечьи сгорбившись и поддерживая небольшой живот, засеменила к кровати меня вновь насторожило. В ауре беременной наступил хаос, резкая смена эмоций, в которых очевиден яркий источник боли. За него-то и зацепил свой информационный жгут, способный собрать первичный анализ состояния девушки. Тем временем, та сумела добраться до стула, преодолев несколько метров за два десятка секунд. Глаза прикрыты, губы сжаты, дышит тяжело, на лбу липкий пот. Подавил желания направить посыл обезболивания, непонятно к чему он приведет.

— Совсем я разбита и сил не осталось, — пожаловалась молодая женщина. — Стас, пообещай, что радикальных средств не используешь.

— Гарантий не дам, — отрицательно покачал головой. — Однако, без твоего согласия ничего не сделаю.

— Спасибо, — чуть кивнула Жанна. — Все началось где-то неделю назад. До этого времени беременность протекала обычно. Вкусовые пристрастия не особо менялись, но иногда хотелось чего-то несовместимого.

— Например?

— Ну, ванильное или шоколадное мороженное с жареной картошкой и соленым огурцом, — раздвинула губы в улыбке моя собеседница. — Уф, отпускает. Через минуту-другую приду в норму, если так можно назвать свое состояние.