— Петр Борисович, вы еще ждете? — уточнил я у своего собеседника.

— Да-да, одеваюсь и собираю необходимые препараты, — ответил тот.

— Адрес запишите.

В динамике телефона послышалось шуршание, а потом Майнин сказал:

— Так, диктуйте.

— Артефакторный проезд, дом тридцать один, квартира одиннадцатая, — четко произнес я, а потом поспешил добавить: — Второй подъезд и второй этаж.

— Хорошо, за одним исключением, — хмыкнул профессор.

— Что не так?

— Станислав Викторович, вы забыли указать город, сами понимаете, что Артефакторных проездов великое множество, название распространенное!

— Простите, не подумал, — сокрушенно покачал головой, хотя Петр Борисович не может видеть это жеста, — в столице нахожусь.

— Ага! Тогда прибуду через пять-десять минут, в крайнем случае чуть задержусь. Нахожусь не так далеко и даже переход строить не придется, все окажется зависимо от такси.

— Ждем, — ответил я и разорвал связь.

***

Громов, когда вошел в кабинет декана, внимательно посмотрел на Гарцеву. Женщина выглядит измотанной и обессиленной, это после того, как пополнила свой резерв. Страж не раз видел таких людей, да и сам неоднократно вычерпывал свой источник. Последствия знает не понаслышке. Откат всегда проходит болезненно, но Елизавета Матвеевна старается держаться и не подавать вида.

— Смотрю ты славно поразвлеклась, — целуя ручку, заявил Роман Омарович.

— Не все же тебе одному в боевках участвовать, — сдержано ответила та.

— Решила вспомнить молодость, как мы с тобой из передряг выпутывались? — продолжил Громов, не выпуская ладонь женщины и проводя диагностику резерва.

Как он и предполагал, источник заполнен на восемьдесят процентов чистой энергией, бурлящей и не успокаивавшейся. Такое происходит при резком наполнении, словно пустую бочку заполнили одним залповым сбросом, вот волны и не могут улечься. Сравнение так себе, но страж привык его использовать.

— Стояла большей частью статистом, — отмахнулась декан и выставила блок на сканирование своего состояния.

— Я чем-нибудь мог помочь, — покачал головой Громов и выпустил ладонь женщины, которую та настойчиво, но безуспешно выдергивала.

— Дай денег на ремонт! — кивнула та в сторону стола, на котором лежат документы. — Смета уже подготовлена!

— Подай официальное прошение и я бумаги подпишу. Деньги же, сама знаешь, из казны выбить не так просто, побегаешь по чиновникам.

— Знаю, — поморщилась Гарцева. — Ладно, этим меня не испугаешь. Наоборот, уже в казначействе при моем появлении все пытаются спрятаться. За последних два года ни разу без денег не возвращалась из этого финансового учреждения!

— Бахвалишься? — хмыкнул страж. — Молодец, у меня так не получается, но вопросы решаю.

— Ром, сдаюсь! — усмехнулась Гарцева и даже подняла руки вверх. — Нет сил с тобой дискутировать. Ты же пришел не просто так. Говори, чего хочешь!

— Пригласить тебя на ужин, со всеми вытекающими обстоятельствами, — заявил страж, еще секунду назад не собираясь этого произносить.

Елизавета Матвеевна поправила прическу и тяжело вздохнула. С Громовым у них странные отношения, они могут себе позволить заснуть в одной постели, а потом неделями не напоминать о себе. Но сейчас что-то Гарцеву насторожило, как-то торжественно ее в ресторан Роман Омарович приглашает. Или он про домашний ужин намекнул? Нет-нет, она стража слишком хорошо знает. Готова поспорить, что заявился он по другой причине, но пока ее почему-то не озвучил.

— Молчание знак согласия? — поинтересовался страж, присев на край ее письменного стола.

Гарцева задумчиво посмотрела на Громова и пришла к выводу, что тот издевается! Знает же, что она злится, когда он нарушает этикет.

— Так ты пришел, чтобы меня соблазнить? — уточнила декан, обошла своего друга и уселась на свое место сразу став похожей на строгую учительницу.

Елизавета Матвеевна умеет мгновенно менять образы, студенты ее побаиваются, правда, далеко не все.

— Не только, — признал начальник отделения стражей за одаренными. — Что там насчет копья, которое неожиданно для всех собрал Жергов?

— Оно и в самом деле очень древнее и мощное. Использует стихию холода и воды. Энергию впитывает из окружающего пространства, по мере заполнения накопителя постепенно снижая интенсивность забора магии, — ответила Гарцева, внутренне приготовившись к неудобным вопросам.

— А я об этом почему только сейчас узнаю? — поморщился Громов. — О проведении исследований кому-нибудь сообщалось?

— Данные не полные, окончательного результата нет даже о мощности, — попыталась оправдаться декан. — И, нет, не беспокойся, никому ничего не предоставляли.

— Точно? Даже князю или его брату?

— Официально — нет, если только у генерала есть свой человек в группе, изучающей копье, — осторожно заметила декан.

Громов некоторое время молча смотрел в глаза Гарцевой. Та не отвела взгляд и ни один мускул на дрогнул на ее лице.

— Мощь удара определили? Хотя бы теоретическими выкладками? — уточнил Громов.

— А почему тебя так это копье заинтересовало? Стихия льда не пользуется популярностью, с ней не так-то просто работать, как, впрочем, и с огненной… — Гарцева осеклась, прикрыла глаза и молча хлопнула себя ладонью по лбу.

Страж с улыбкой наблюдает за женщиной, понимая, что та смогла только сейчас сопоставить происшествие на подземном уровне и копье.

— Мы сможем сделать реплики? — задал один из главных вопросов Роман Омарович. — Желательно рассчитать мощность для уничтожения големов врага и не перебарщивать с мощностью. Если же и компактный размер получится, то я выбью у князя отдельный бюджет для оборудования на лабораторию.

— Я тебя услышала, — открыла глаза декан и потянулась к стационарному телефону.

— Подожди! — остановил ее Громов, понимая, что если та погрузится в работу, то на личных планах можно сразу поставить крест. — Что насчет ужина?

— И кофе в постель, — хмыкнула Гарцева, а потом сняла трубку и нажала пару кнопок на корпусе телефона и сказала: — Бергерцева пригласите. Вахтанг Гурамович, простите, не узнала, сейчас к вам подойду, есть очень важное задание.

Громов мысленно ругнулся, отдых накрылся медным тазом. Хотя, если честно, то он на него и не рассчитывал, но попытаться стоило.

— Когда первые результаты предоставишь? — спросил страж.

— Роман Омарович, ты же не отстанешь, — хмыкнула Елизавета Матвеевна. — Как только — так сразу! К утру что-нибудь прояснится.

На этом они распрощались, Громов поспешил на базу, чтобы принять участие в совещании по выработке действий на случай атаки муравьев-големов. Елизавета Матвеевна опять проделала знакомый маршрут и оказалась на все том же подземном уровне, где недавно, стыдно признать, со стороны наблюдала, как питомец Жергова уничтожает голема врага, переданного ей на исследование.

Бергерцев обнаружился в своей лаборатории. В белоснежном халате, на котором несколько прожженных дыр, то ли от огня, то ли от реактивов, Вахтанг Гурамович что-то внимательно рассматривал под мощным микроскопом, постоянно делая пассы рукой. Гарцева остановилась на пороге, чтобы не мешать господину доценту, которому уже под пятьдесят, но защищаться он не собирается. Вообще-то, господин Бергерцев очень занимательная личность, отец у него грузин, мать русская, преподавала в «Артефакторике» курс выживания. Вахтанг высок, красив, нос тонкий и немного длинноват, с горбинкой, волосы черные с сединой. Одевается на работу как на праздник, а вот когда погружается в научную проблему становится совершенно другим человеком. Елизавета Матвеевна не раз себя спрашивала, каким он ей больше симпатичен? Весельчаком, душой компании и обольстителем или деловым, въедливым в проблему, целеустремленным и ничего вокруг не замечающим? Бергерцев может дневать и ночевать в лаборатории, когда проблема его зацепила за живое. Но как только с ней разберется, то выдыхает и отправляется развлекаться с какой-нибудь случайной знакомой. Нет, как ученый он ей больше симпатичен.