На улице уже светало — неплохо я так по времени погулял. Погода мерзкая — серость, мелкий моросящий дождик. Брр. Шел обратно я по примятой траве поля, по которой мы недавно шли сюда с Ядвигой в маске Ангелины.

Боже, как давно это было.

Шагалось непросто — шпик, несмотря на то, что худой, довольно высокий, веса в нем немало. К счастью, парни похоже уже давно искали меня по территории. Я даже половину пути еще не прошел, как меня заметили и оказались рядом. Все трое были облачены в бронекостюмы — довольно здравое решение, кстати. В бронекостюмах, кроме прочего, есть встроенные экзоскелеты, так что безвольное тело легко забрал себе да Сильва — без видимого напряжения, после чего мы гурьбой пошагали к «нашему» корпусу заброшенной лечебницы.

— Это кто? — спросил меня на ходу Магнуссон.

— Штефан, мой новый друг, — представил я бесчувственное тело.

Не знаю, почему назвал его Штефаном. Просто вот кажется, что подходит ему это имя.

— Где ты с ним подружился? — внимательно на меня глядя, снова спросил Магнуссон.

— О, это долгая история, — только и покачал я головой. — Давай я сейчас броню надену, оружие в руки возьму и все-все-все расскажу, окей?

Пока шпик валялся в бессознательном состоянии — в моей комнате, на моей кровати, кстати, я — после того как мне залили голову биогелем, переоделся в броню и рассказал остальном о произошедшем. Всем — в том числе и Гэндзи. Кажется мне, что если выставить его сейчас за дверь, то попытка примириться с ним (в интересах государства) успехом скорее всего не увенчается. И рассказывал я практически без утайки — не упоминая лишь роли Альбины в произошедшем.

Рассказал. Помолчал. Послушал мнения. Ясности не получил: вопрос «сваливать отсюда или нет» по-прежнему так и висел в воздухе, не теряя актуальности. Да Сильва, которому местная аура тяжелее всех, высказался однозначно за то, чтобы покинуть это место, типа повод есть. Гэндзи Маэда, которого аура не трогала, ответил на его слова презрительным взглядом. Магнуссон же предложил порасспрашивать шпика.

Приводить обессиленного подручного Ядвиги в себя оказалось непросто. Вопросы задавать получилось не сразу — сначала его накормили, напоили кофе и только потом устроили ему небольшой допрос в виде благожелательной беседы.

Звали нашего нового товарища Стефан. Я с именем почти не ошибся, надо же: Штефан в чешском произношении, Стефан в польском. Об этом мне сам Стефан и сказал — он, кстати, более-менее придя в себя оказался весьма общительным парнем. Впрочем, ситуация способствовала — когда рядом четверо вооруженных человека, один из которых (да Сильва) явно нервничает, двое (я и Магнуссон) серьезно озабочены сложившейся ситуацией, а еще один (Гэндзи) смотрит на тебя не мигая с каменным лицом, не каждый решится вести себя неприветливо.

Во время беседы — мы еще не успели перейти к основным вопросам, на ассистант Стефана поступило сообщение. Несколько меня успокоившее: Стефану предписывалось оставаться рядом с нами до окончания смертельного матча, после сопроводить в Лондон. Отдельно шло сообщение конкретно для меня: принцесса Ядвига передавала, что по причине плохого самочувствия завтра наш матч посетить не сможет, но ждет меня для встречи в Лондоне на следующий день.

Стефана, кстати, это сообщение не обрадовало — аура места и на него действует. Зато мне вот прямо хорошо зашло. Даже настроение поднялось. К Ангелине в Лондон могло и не получиться попасть, зато к Ядвиге (Альбине, вернее) теперь, надеюсь, получится. Еще меня порадовало, что — как минимум, в планах Ядвиги (или уже Альбины) после смертельного матча на следующий день я должен быть здоров и транспортабелен. Обдумав изменившиеся — с получением этих сообщений обстоятельства, я почесал затылок, стараясь при этом не задеть залитую биогелем рану.

— Стефан, друг. Раз уж ты остался с нами… — начал я после некоторого раздумья.

— Да, Дмитрий? — Стефан, когда я обратился к нему, сидел съежившись и сжимая в руках кружку с кофе. Холодно здесь, зябко. Даже в помещении — отопления нет.

— Стефан, а часто демонические твари из подземной тюрьмы принимают участие в смертельных матчах?

— Достаточно часто, — кивнул Стефан, едва заметно вздрогнув. — Это место такое, особенное.

— Ясно. А ответь, пожалуйста, еще на один вопрос… Скажи, а во время нашего матча планируется нечто подобное?

— Я не уполномочен отвечать на этот вопрос.

Голос вроде бы твердый, но едва заметно подрагивает. Или я ошибаюсь, или подручный Ядвиги как-то… ментально нестабилен. Странно для такого человека. Даже, если судить по эмоциям, он боится и серьезно переживает. Всего вообще боится, и за все переживает. Явно последствия удара там, внизу. Энергетическая тень просто так из тела не выходит, приложило его недавно очень хорошо. Поэтому и состояние такое — особенно усилившееся после того, как он узнал, что ему с нами здесь оставаться до завтрашнего дня.

— Ясно. Ясно, — медленно говоря, покивал я. — Скажи, Стефан, а здесь на этой площадке несчастные случаи были? — спросил машинально, просто чтобы потянуть время и придумать какой-нибудь серьезный аргумент. Угрожать подручному Ядвиги всерьез я не собирался. Хотя…

— Не очень понял вопрос, — голос Стефана заметно подрагивал, в глазах мелькнул откровенный испуг.

— Несчастные случаи. Во время подготовки к матчам, например…

Я даже не договорил — в комнате вдруг громыхнуло, аж в ушах зазвенело. Стефан действительно ментально нестабилен — после выстрелов он громко испуганно вскрикнул и отбросив кружку, закрыл голову руками.

Гэндзи Маэда даже не моргнул, а вот я выругался, да Сильва тоже. Мы вчетвером все по-прежнему были в бронекостюмах — после рассказа о подземной тюрьме никому снимать их не хотелось даже на время обеда. Но шлемы рядом лежали, так что грохот выстрелов в комнате стеганул по ушам, до звона.

— Простите, простите, какой я неуклюжий! — поднял руки Магнуссон. Это именно он только что выпустил в стену короткую очередь из своего пистолета-пулемета, который у него на коленях лежал. Поднимая руки, он и оружие поднял, причем ствол прошел по такой траектории, что посмотрел именно на Стефана. Тот уже выпрямился, но смотрел с опаской — внимательно провожая взглядом оружие Магнуссона.

— Это угроза? — подрагивающим голосом спросил Стефан, когда дуло от него отвернулось.

Магнуссон не дурак, просто так ерундой страдать не будет. Так что если начали так пугать, то надо дожимать. Поэтому я уверенно заговорил:

— Да ну упаси Господи, какая угроза, — махнул я рукой. — Просто имей в виду, что у нас рейтинг покупной и мы не очень метко стреляем…

— Нам никто не рассказывал про технику безопасности при обращении с оружием, — в тон, с извиняющимися интонациями произнес Магнуссон. Снова положив оружие на колени, он вполне дружелюбно улыбнулся.

— Стефан, у меня с ее высочеством довольно хорошие отношения, — это уже я снова начал говорить. — Хорошие отношения, несмотря на… в общем, ты понял, несмотря на что. Да, убивать мы тебя здесь конечно же не будем…

— Специально не будем, — поправил меня Магнуссон.

— Специально убивать конечно же не будем. Но если в ходе матча мы попадем в сложную ситуацию, и это станет неприятным сюрпризом, я просто сломаю тебе карьеру. Я конечно не злопамятный, но сам понимаешь. В общем, тебе решать, а я повторю вопрос: скажи, во время нашего матча планируется какой-либо перфоманс с демоническими тварями?

Стефан думал недолго. Потом заговорил, рассказывая нам о плане проведения матча. В принципе, ничего страшного он не сообщил. Зато сообщил много полезного — с его слов, формат мероприятия планировался весьма схожий с матчами студенческих турниров по практической стрельбе. Более того, первые раунды должны были проходить не до полного выбытия участников, а до момента истощения внешних силовых щитов бронекостюмов. Прямо зарница — учитывая предыдущие два матча, в которых я участвовал.

И только в третьем, финальном раунде (либо после окончания второго в случае сухой победы одной из команды), по плану предстоящего мероприятия из подземной тюрьмы организаторы собирались выпустить около десятка адских гончих. Внести, так сказать, разнообразие в проведение мероприятия. Дополнительный элемент зрелища, фактор неожиданности — причем опасности того, что демонические твари нас сожрут, как утверждал Стефан серьезной не было. Если мы, конечно, не совсем неспособны к сопротивлению.