Только сейчас я обратил внимание, какой истощенной Гарсия выглядит — яркие зеленые отсветы сияния на ее лице еще более подчеркивали внешность исхудавшей девушки. Там, в загробном мире, она похоже вместо силы жизни отдала мне силу своей души. Иначе я никак не могу объяснить факт того, что выглядит она сейчас — после перемещения в мир реальный, как только что освобожденный узник концлагеря.

Широко раскрыв глаза и замерев, девушка смотрела на сияющий перед ней огнем чистой энергии конструкт. С появлением на поляне аватара стихии вообще все замерли — все, как и я, ощутили невероятное эхо силы. Это ощущение было намного мощнее того, что все мы испытывали совсем недавно на арене, когда аватары стихий создавали во время инициации. Не то, что намного, на порядки сильнее — как отличается жар от небольшого костерка от жара полыхающего дома.

Да, активный Круг Стихий отчетливо резонировал эхом силы, но испытываемые тогда ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Там была сила, здесь — мощь.

Вдруг я услышал, как сдавленно бормочет да Сильва. Скосил взгляд и увидел, что он с трудом остается на месте — подняв руку, предплечьем закрывая лицо словно от сильного ветра во время песчаной бури.

Огонь. Точно. Да Сильва выбрал Огонь как стихию, и последнюю неделю готовился к инициации именно в Огне. Жизнь, обелиск Жизни, на Круге Стихий находится практически напротив, и с огненной стихийной силой у них взаимное отторжение.

Да Сильва, кстати, меня уже отпустил и попятился прочь. Отведя от него взгляд, я посмотрел на Ангелину. Она находилась сейчас к Гарсии и аватару стихии ближе всех. От расходящегося по сторонам эха мощной силы принцесса клана Новиковых уже пришла в себя, глаза ее горели ярким ультрамарином. Обелиск Воды на Круге Стихий совсем рядом с Жизнью, поэтому в отличие от да Сильвы Ангелина буквально купалась в море благожелательной энергии.

Кровь — неотъемлемая часть Жизни, универсальный дар. И Бертезен с Магнуссоном сейчас тоже чувствовали прилив сил, глаза их ярко светились алым багрянцем. Намного ярче, чем я когда-либо у них видел; даже когда Магнуссон создавал кровавые крылья, в его взоре не было и половины от нынешнего сияния.

Молния, как и Кровь — тоже универсальная сила. Создается молниеносный аватар обычно двумя владеющими, с помощью совмещения Воды и Воздуха. Обелиск Воды на Круге Стихий находится близко к Жизни, Воздух — почти так же далеко, как и обелиск Огня. Поэтому я, в отличие от остальных, оказался в равновесии и не испытывал никаких эффектов. Ни негативных, как да Сильва, ни положительных — как Магнуссон, Бертезен и вставшая на ноги и воспрявшая после загробного мира Ангелина.

Никак не отразилось происходящее и на Наоми — она стояла довольно спокойно, привычно прижавшись ко мне. Похоже, как и я просто наблюдает за происходящим в ожидании. А наблюдать было за чем — инициация началась. Гарсия, освещенная зеленым сиянием, уже раздевалась.

Аватар стихии без сомнений возник как предложение от богини, и Гарсия явно не собиралась от такого отказываться. Быстро расстегнув пуговицы, девушка сбросила с себя китель, следом за ним последовали блузка, юбка, обувь и нижнее белье.

Когда Гарсия полностью разделась, стало еще более заметно насколько она худая и истощенная вернулась из загробного мира. Куда только подевалась та «Сельма Хайек в юности», как я ее запомнил во время пребывания на тропическом острове. Впрочем, смотрел я на обнаженную Гарсию совсем недолго — едва избавившись от последней детали туалета, девушка без раздумий вступила в горящий зеленым магическим огнем аватар. Фигура Гарсии буквально воссияла и медленно приподнялась в воздух, так что ноги ее оторвались от земли. Став истинным центром магического сияния, девушка зависла в пространстве, запрокинув голову и расставив в стороны руки.

Я не уверен, что инициация Источника в аватаре стихии происходит именно таким образом — вот прямо с возвышением, с парением в воздухе. Судя по выражениям лиц Магнуссона и Бертезен, я прав в своих предположениях: обычно спокойные альбиносы сейчас стояли едва рты не раскрыв в изумления от происходящего.

Вокруг — плотным звуком, зашумела листва деревьев тысячелетних деревьев, я ощутимо почувствовал очередное эхо выплеска силы, гораздо мощнее чем прежде. Замерло, как мне показалось, все — даже время.

Сияние вспыхнуло ярче, ударив по глазам; Гарсия словно оказалась самым настоящим центром силы, она словно сама стала аватаром стихии. Со сдавленным вскриком отлетел прочь да Сильва, покатившись по утоптанной земле — настолько сильным был всплеск силы во время вспышки. Вскрикнула и Ангелина — только она, похоже, кричала от чувства более близкому к наслаждению.

Гарсия между тем медленно-медленно опускалась обратно на землю, постепенно вставая на ноги. Зеленое сияние вокруг нее постепенно пропадало, причем аватар стихии не растворился, как это обычно бывает, не рассеялся, а словно остался у Гарсии внутри. По девушке было видно, что с ней что-то не так: глаза ярко горят зеленым сиянием, буквально полнятся им, но сама она явно находится в прострации.

Очнувшись от наваждения, я подошел и подхватил пошатнувшуюся Гарсию. Она сама, похоже, слабо понимала, что происходит — взгляд устремлен в пространство, на лбу бисеринки пота. При этом при всем я мельком отметил, что «юная Сельма Хайек» вернулась — ни следа от недавней худобы истощения.

Я старался не смотреть на высокую грудь девушки, смотрел в лицо. Поэтому заметил, что у Гарсии пропал даже небольшой шрам над бровью — полученный в детстве от заклинания и поэтому неподвластный средней силы целителям. К целителям большой силы, по объективным причинам, у Гарсии доступа никогда не было.

— Де пута мадре, — вдруг ошалело произнесла Гарсия. Говорила она четко и раздельно, как будто на чужом языке. За моей спиной послышались ругательства на испанском — впечатленный да Сильва поднимался на ноги.

«На португальском», — поправила меня Альбина.

«Ой да какая разница!»

— С тобой все в порядке? — спросил я Гарсию.

— Все просто великолепно, — прошептала девушка, явно ошарашенная происходящим. И добавила несколько слов на португальском, явно выражая чувства непечатными оборотами.

«На испанском», — поправила меня Альбина.

— Рейдзи, ты как? — это уже спросила меня оказавшаяся рядом Наоми.

Прислушался к себе. Вроде все так же, как и было незадолго до этого. Жив, здоров, ничего не понимаю, что происходит. Ну, примерно если только — понятно, что богиня зачем-то вмешалась и устроила Гарсии инициацию Источника не отходя от Места Силы.

— Нормально. Давай поможем ей одеться, — посмотрел я на сестру.

Наоми быстро подобрала блузку и накинула Гарсии на плечи. Одеваясь, ошарашенная девушка понемногу приходила в себя. К нам, с некоторой задержкой, подошли ошарашенные произошедшим Магнуссон и Бертезен — видом они ненамного отличались от находящейся в прострации Гарсии.

— Звучит невероятно, но я чувствую себя так, как будто мой потенциал увеличился в разы, — услышал я неожиданно дрожащий голос Бертезен.

— Аналогично, — кивнул Магнуссон.

— А я чувствую себя так, как будто меня вывернули, выжали и встряхнули, — все еще сиплым голосом сообщил да Сильва.

Подошедшая к нам последней Ангелина ничего не сказала, но по ней все и так было понятно. Глаза горят так ярко, что из уголков глаз тянутся яркие лоскутья сияния. Она молчала и похоже пытается понять что с ней произошло, оценить изменения.

Одна Наоми из собравшихся в святилище выглядит спокойно и невозмутимо — в ответ на мой взгляд она с непосредственным видом пожала плечами. Рядом между тем прозвучало несколько вопросов — от Магнуссона, Бертезен и да Сильвы, но я поднял руку, молча призывая дать мне немного времени.

«Альбин, а что вообще происходит?»

«Шеф, я в магии вообще не шарашу, вы ж в курсе»

«Я не про магию, а про вообще».

«Если про вообще, докладываю: после возвращения из Инферно, после магии Крови от Надежды вы исчезли, а я осталась одна — во время начавшегося буйства стихии существую в эпицентре разрушения Круга Стихий в виде сгустка протоплазмы. Похоже, из-за вашего исчезновения мы потеряли и нашего зверя…»