В первый раз, во время смертельного матча в Дарвине, браслеты-негаторы исчезли потому, почему даже думать не хочу, догадываясь из какого состояния меня восстанавливали с помощью Сферы жизни. Во второй раз негаторы я снял самостоятельно; никто при этом не произносил слово «невозможно», но по ощущениям от эмоций всех тех, кто видел и знал о произошедшем, оно определенно витало в воздухе. Также, как летели в воздухе раскаленные капли металла, оставшиеся от уничтоженных браслетов, которые в теории просто не могли расплавиться.

В общем, именно из-за сложности деактивации браслетов, полностью обрубающих доступ стихийной силы, проклятые даром во время обучения и ходят постоянно в масках — которые способны контролировать спонтанные всплески силы. Маску, в отличие от браслетов-негаторов, снять легко, секундное дело. А вот избавиться от браслетов мало того, что долго и сложно, так говорят еще что сама процедура комфорта совершенно не несет.

Мне, правда, похоже маска больше не светила. Более того, сегодня утром браслеты-негаторы мне надевала лично Надежда — видимо, по специальному поручению, чтобы проконтролировать правильность их установки и активации. Причем надевала она привезенные с собой особые браслеты — выглядели они посерьезнее чем те две стандартные пары, которые я за последние пару месяцев обнулил. Все же в Петербург еду, на бал где будет присутствовать много важных и ценных для общества гостей, надо их обезопасить от меня — все, в общем-то, понятно.

После того, как я вновь оказался в непривычной пустоте без отклика силы, мы с Надеждой попрощались — довольно сдержанно, все эмоции еще утром в номере отеля Империал оставили.

Кавайная светлость уехала, остальная команда оставалась в Нагасаки, для тренировок под руководством кавалеристов Соколова, мы же с Ангелиной отправились в Петербург.

Летели вполне обычными авиалиниями, портальные пути и суборбитальные челноки ради нас в этот раз никто гонять не стал. И не особо хотелось — с некоторым разочарованием подумал я; впрочем, разочарование быстро прошло, когда понял, что у меня появилось больше десяти часов свободного времени практически наедине с собой. Какое-то количество этого времени я потратил на разговоры с Ангелиной — с памятного вечера на тропическом острове сохраняющей вежливо-официальную дистанцию. Довольно мило побеседовали, словно галочку поставили, после каждый занялся своими делами, уткнувшись в планшет ассистанта.

Время в свободном плавании в Сети я провел без особой цели, просто изучая массовую культуре этого мира. Когда утомился от потока информации, дочитал наконец местную версию Властелина Колец — которая при общей фабуле от известного мне оригинала отличалась весьма серьезно. Ощущение, что фанфик от хорошего автора прочитал.

В Петербург прибыли поздним вечером. Пока ехали от аэропорта — в молчании, я внимательно осматривался по сторонам. Город серьезно отличался от того, к которому я привык — не было на Пулковским шоссе ни большой надписи: «Ленинград», ни завода Кока-Кола, ни торговых центров и автосалонов.

Когда ехали уже по Московскому проспекту, обратил внимание на многочисленные вывески заведений. Все — в старой орфографии, что выглядело довольно необычно. В Нагасаки и в Архангельске я такого не наблюдал, здесь же видимо подобное является элементом общего городского дизайна. Как в Рыбинске — всплыло в глубине памяти воспоминание из старой жизни. Наверное, именно из-за этого воспоминания не проявилась Альбина, которая обычно реагировала на мои мысли, восполняя пробелы в знаниях, неся нужную или не очень нужную информацию.

Проехали в центр города мы быстро, по выделенной полосе, пользуясь привилегиями сословного мира. Получаса не прошло, как машина привезла нас в отель Астория у Исаакиевского собора, и безо всяких проверок документов и оформления мы сразу поднялись в княжеский люкс.

Когда я зашел в апартаменты и осмотрелся, впечатлился. Нормально так припарковались — просторная гостиная, кабинет, две спальни каждая с отдельной ванной комнатой, панорамное окно с видом на Исаакиевский собор и памятник Николаю I. В своей спальне обнаружил прет-а-порте принтер, в меню которого было цветом выделен пункт печати парадного костюма гардемарина школы «Аскольд». Мой наряд для посещения бала — здесь, в этом мире, мундиры у классических костюмов по частоте использования выигрывают с огромным перевесом.

Напечатал мундир, примерил — чтобы завтра вдруг не столкнуться с какими-нибудь сюрпризами. Ничего не ожидал, просто на всякий случай, привычка. Все оказалось нормально, так что разделся и завалился на кровать. Последние несколько ночей провел практически без сна — сначала бессонница одолевала из-за неизвестности после матча в Йокогаме, потом с Надеждой спать некогда было, так что сейчас с удовольствием проспал с самого вечера до звонка будильника.

Когда вышел из душа, за дверьми уже царила суета, в гостиной буквально проходной двор: команда стилистов, визажистов и не знаю кого еще с гербами клана Новиковых на форменной одежде готовили Ангелину к балу. С самого утра ее начинали готовить, хотя нам туда после обеда выезжать в общем-то. Мне никаких приготовлений не требовалось — парадный мундир я распечатал и примерил уже, бриться не надо, для прически много времени не требуется, так что улизнул по-тихому из номера и сходил погулял вокруг Исаакиевского собора, дойдя до Дворцовой площади.

Альбина попробовала намекнуть, что делать этого не стоит, потому что опасно. Правда, когда я спросил кого именно мне боятся, она подумав согласилась, что криминального элемента на улице нет, а если на нас (на меня) захотят напасть в центре столицы, то вряд ли нахождение в гостинице станет для злоумышленников проблемой. Тут ведь дело такое, кто решится на подобное не на меня в первую очередь нападет, а на авторитет императорской власти, а таких явных дураков в мире вроде как нет пока.

Вернулся в номер до обеда — погулял бы еще, но на улице случился типичный Петербург — утреннее солнышко пропало, небо заволокло низкими облаками, а стылым ветром принесло мелкий моросящий дождь. Вспомнилась сразу картинка-мем с расстроенным Ди Каприо, который на вопрос «В январе в Петербурге плюс восемь, когда еще такое было?», грустно отвечает: «В августе». Сегодня, правда, чуть потеплее, но люди почти все в летних куртках, летних пальто и летних плащах. И почти все с зонтиками, предусмотрительные.

На улице случилось холодное питерское лето, зато в номере царила настоящая жара приготовлений. Ангелина для бала выбрала синее, в тон ультрамариновых глаз платье, в прическу ее уже были вплетены такого же оттенка синие розы; словно капельки воды и на волосах, и на лепестках цветов посверкивает переливчатой россыпью небольшие камешки.

«Это бриллианты, шеф», — сообщила мне Альбина.

«Да? Ну ничего себе»

Впрочем, и без знания о том, что в создании образа прекрасного видения использованы бриллианты, выглядела Ангелина прекрасно, о чем я ей и сообщил, вызвав легкую улыбку. Внешне она сохраняла спокойствие, но я чувствовал волнение девушки. Сам, кстати, даже не переживал — ну бал и бал, большая тусовка, чего волноваться, не понимаю. Понятно, что там происходит ярмарка тщеславия, но я в ней не участвую — вне конкурса прохожу, так что и переживать не о чем. Главное стараться больше молчать чем говорить, и все нормально будет.

В общем, мне было совершенно фиолетово на важность мероприятия. А вот Ангелине переживать есть о чем: из-за перекоса полов среди одаренных балы, тем более императорские, давно превратились в самые настоящие смотры. Частично подобные мероприятия по-прежнему выполняли функции парада невест, но немаловажной составляющей мероприятия была и ярмарка тщеславия, выливающаяся в соревнование на предмет приведенных с собой кавалеров.

Я, кстати, в официальной классификации проходил как «дежурный» кавалер, которого берут просто чтобы был рядом. И похоже, как я по некоторым оговоркам уже понял, некоторые владеющие мужчины среднего потенциала занимаются только лишь тем, что сопровождают самых разных девиц на самые разные мероприятия. Просто потому, что статусные кавалеры разбираются далеко заранее, всем не хватает.