Самое важное что меня волновало в тот момент, когда я осознал что же произошло на самом деле с солдатами, Парисом и Самданом, это не последует ли кара от их покровителей для перебежчиков. Были у меня подозрения, что красть последователей у своих собратьев это не самая лучшая идея. И подозрения мои были не беспочвенны. В тот день, я впервые почувствовал что значит иметь живых последователей. Каждый удар их сердца, каждый вдох и выдох, даровал мне толику их сил. Не такой большой поток какой может быть, если я сам возьму из их тел всю хранящуюся там первородную энергию, но и то что я имел, уже давало пищу для раздумий. У меня появилось двенадцать последователей и этот тоненький ручеёк силы я уже мог ощутить. Стоит ли говорить, что обладай я тысячами последователей, то силы мои возросли бы многократно. И всё же, воровать повсеместно последователей я не собираюсь, по крайней мере пока. Баланс есть везде. Если я заберу у своих собратьев последователей, то они ослабнут, а значит, я могу сильно подставить их в опасной ситуации. Я не знаю, кто из них может быть мне полезен как союзник, а кто может быть предателем. И что куда важнее, есть ли среди них эти предатели на самом деле.
Следующий важный момент который я хотел понять, так это как именно произошла смена покровителя. Я хотел знать об этом всё, ведь только дурак не будет желать иметь подобную информацию. И поскольку я уже условно представлял себе как это произошло, то решил убедиться получив подтверждение своих слов от последователей. Со слов моих подопечных, смена покровителя прошла в момент когда их покинули силы. Они были яростны, свирепы и рвались в бой, но в один момент из них словно выкачали весь воздух. Сил у них оставалось ровно на то, чтобы не потерять сознание. Причем каждый был уверен, что ещё пара минут в подобном состоянии и жизнь сама их покинет. Самдан так и вовсе утверждал, что успел увидеть предков, но те не позволили ему присоединиться к ним, попросив подождать в мире живых ещё совсем немного. Облегчение для всех пришло вместе с волной жжения. Тела людей принимали в себя нечто новое, но при этом их переполняла сила и вера в того кто даёт им эту силу. Тогда-то и произошла смена покровителя.
— Первородная энергия, является основой всего, — тихо прошептал я себе под нос, продолжая жонглировать острыми железяками. — Травка, живность и даже земля, не исключение.
Сконцентрировавшись на пучке травы у своих ног, я пожелал забрать её жизнь и силу. И в тот же миг, от пучка иссохшей травы к моему телу по воздуху пролетела микроскопическая капля первородной энергии. Это крохи мне не хватило бы ни на защиту, ни тем более на атаку. Даже более того, я потратил на это действие первородной энергии в десять раз больше чем получил. И всё же, знание в очередной раз нашло своё подтверждение. Люди, как и эта трава, имеют в своей основе первородную энергию, кто-то больше, кто-то меньше. Это я уже знал, но к этому знанию добавилось и ещё кое-что. Создания, оперирующие первородной энергией, накладывают свой отпечаток на неё. Вот почему люди рождаются с татуировкой того или иного покровителя. Вся первородная энергия этого мира и всей вселенной, так или иначе проходила через покровителей. Возможно, вера людей в то что покровители наполняют их своей силой, источая её и поддерживая тем самым мироздание, верна лишь отчасти. В таком случае, мне стоит задуматься, почему в прошлом у меня было так мало последователей. Неужели я столь мало оперировал первородной энергией, что моего отпечатка хватило лишь на один клан людей на все континенты? В таком случае, непонятно почему меня же упоминают как наиболее удачного из всех двенадцати учеников-создателей. Эх, вопросы-вопросы. Сколько их ещё будет? Кажется, ответы на них я узнаю только в том случае, если вновь стану ещё сильнее и смогу притянуть к себе оставшиеся осколки себя прошлого.
На этом моменте, мой взгляд зацепился за покосившуюся полевую палатку, которую пытались поставить сейчас три мальчишки из числа выживших в том городе. Хотел уже было создать ещё одну копию себя самого и отправить её помочь им с колышками, как заметил что от ближайшей палатки солдат к ним направились на помощь. Занятно, а я ведь поначалу отказывал Самдану, когда тот предложил мне чтобы беженцы прибились к лагерю. Я думал, что мои люди плохо воспримут подобное пополнение и это неизбежно вызовет конфликты, что крайне нежелательно для меня в условиях марша. Оказалось, люди умеют удивлять. Вместе с Парисом, Самдан смог уговорить меня дать людям шанс и те смогли меня удивить. Беженцы не чурались работы и не садились на шею солдатам, а те в свою очередь никого не задирали и не портили женщин. Выживших пусть и было-то всего две сотни, но этого вполне хватило, чтобы солдаты смогли сложить с себя часть обязанностей по содержанию того же обоза. В конечном итоге, это сыграло всем только на пользу, а я не чувствовал за собой вины, что сровнял с песком их город, оставив одних в пустыне.
Кстати, именно люди и полученные знания помогли мне добиться от Пассона встречи и содействия. Правда помимо этого сыграл ещё откровенный блеф, но это уже не столь важно.
Вернувшись тогда из города, я устроил театр одного актёра. Поскольку из всех присутствующих в армии людей и нелюдей лично меня знали достаточно малое количество личностей, то даже с моим уровнем театральности получилось убедительно. Если опустить детали, я изображал ярость или вернее сказать распылял её в себе прилюдно. Мне нужно было, чтобы все вокруг мне поверили, так чтобы их уверенность передалась и мне самому. В этом деле, нельзя было фальшивить и в конечном итоге, я незаметно сам для себя добился именно того настроения, которое было мне так необходимо.
Когда Пассон явился, призванный мной через междумирье посредством транспортировки стражем грани, за моей спиной стояли более тысячи людей, уверенных что Великого Ёкай ждёт смерть. Масло в огонь подливали слухи о том что я только что уже одержал верх над Великим Ёкай Парпатером. Люди и суккубы шептались, передавая вести дальше по толпе, тем самым будоража всех всё больше и больше. И мои старания не прошли зря. Пассон, будучи пожирателем, особо чувствительно ощущал энергию и эманации людей и нелюдей.
— Значит, Парпатер отступил сражаясь с тобой? — задал он тогда вопрос, стоя передо мной в напряжённой позе, готовый мгновенно вступить в бой если того потребует ситуация.
— Отступил, — холодно произнёс я. — Правда он оставил за собой портал, ведущий прямиком в Бездну.
— Знаю, — кивнул Пассон. — Его уже пробуют на зуб все кому не лень.
— Этого бы не случилось, выполняй вы с Гемитой свои обязательства, — процедил я сквозь зубы. — Как вы тогда сказали, не дадите своим собратьям влезть в мои разборки с Розалией? Спешу огорчить, вы не смогли сдержать своё слово.
Диалог тогда продлился не долго. Я почти сразу потребовал от Пассона компенсацию в виде пяти десятков разнообразных слёз мертвеца, заполненных стихиями, на что великий пожиратель хотел было расхохотаться, но моя следующая угроза заткнула ему рот прежде чем он успел это сделать. Я произнёс то, чего никогда бы не сделал, но благодаря ауре уверенности исходящей от людей позади меня, Пассон купился. Я сказал, что в мгновение ока вытяну из всех преданных мне людей первородную энергию и использую три ключа от сердца мира, чтобы размазать трусливого «союзника» по песку аки кусок дерьма. Блеф был столь открытый и наглый, что он сработал. Пассон не знал о том сколько у меня ключей, но был осведомлён о том что они из себя представляют. К тому же, он точно знал что я одержал верх над нашим общим врагом, а значит, меня стоит опасаться.
— Два десятка слёз, всё что я могу тебе предложить, — пробуя воздух языком на вкус, Ёкай говорил излишне медленно.
— Пять, — повторил я своё требование.
— У меня нет пяти десятков, есть только два, — ответил он. — Стихия есть, но нет слёз, это достаточно редкий ресурс.
Пришлось согласиться на два десятка. И всё равно это был успех. До сих пор не могу поверить, что этот идиот тогда купился на мой блеф. Хотя, возможно, я и сам себя недооцениваю. Смог бы я тогда вытянуть силы из людей, чтобы противостоять Пассону? Скорее нет, чем да. Я всё ещё человек и чувство долга перед доверившимися мне людьми мне не чуждо. Одним словом, это был выигрышный, но очень рискованный ход.
