— Дай мне её руку, — попросил я Фертилиса, помогающего держать Бэнтэн.

Используя лезвие нагинаты, я аккуратно надрезал палец богини и окропил алтарь её кровью. Как и в случае энергии, всего пара капель. Этого оказалось достаточно, чтобы между богиней и её местом силы образовалась связь. И теперь, последний штрих. Вера. Нужно было провести сквозь новообразованный канал веру, для того чтобы связь укрепилась и не разрушилась.

Разлитая в воздухе вера, которую отдали люди и нелюди, сама начала тонкой струйкой стекаться к алтарю. Медленно, но постепенно, поток расширялся.

— Я своё дело сделал, — потёр я виски, поднимаясь от алтаря. — Теперь, у неё есть своё место силы. Чем больше будет веры, тем скорее она очнётся. Дальше как-нибудь сам.

— Спасибо, — благодарно кивнул мне Фертилис.

Вздохнув с облегчением, я направил свои стопы в сторону, подальше ото всех. Хотелось побыть немного в тишине.

— Хо-хо, Корна, смотри-ка, да тут золотишко прямо под ногами! — взбудораженный голос гнома привлёк моё внимание, ровно как и внимание всех окружающих.

Направив взгляд на толпу, я застал интереснейшую картину. Гном стоявший чуть на отшибе от остальных, в окружении лишь своей команды, воздел кулак с зажатым в него золотым самородком. Мурин так яро это праздновал, что просто не мог не привлечь внимание к себе. Когда ещё можно было бы увидеть танцующего бородатого карлика?

А между тем, Мурин был не единственным везунчиком. Ещё минимум пара человек что-то друг другу весело показывали, причём каждый что-то своё. Один даже зачем-то показывал на свою ногу, словно хвастаясь тем что она у него есть.

Уже полчаса спустя, когда я расположился прямо на одной из немногочисленных уцелевших скал, к алтарю Бэнтэн стояла настоящая очередь. Фертилис, как опытный бог, помог организовать приход верующих, распределил всех по степени важности их просьб и тому сколько они могли отдать богине веры. Всех кто поклонялся, заранее предупредили, что случившиеся чудеса, это божественная случайность, а сама богиня пока без сил, но это не остановило людей и нелюдей. Все желали обратиться к спящей богине, в надежде что после того как та очнётся, их просьбы начнут исполняться. Что интересно, подобным занимались не только люди, но и суккубы, которые с богами-то раньше и вовсе особо не контактировали!

— Ты очнулся, и вместо разговора со всеми, создал алтарь богини удачи, — не спрашивал, а утверждал Парис, подходя к тому месту где я расположился.

— Да, всё так, — кивнул я ему, не переставая наблюдать за людьми.

— А до этого, ты вернул богиню в наш мир, предварительно обратившись драконом и выгнав отсюда сотни злых сущностей, — продолжил Парис, за спиной которого показались и некоторые другие мои спутники.

— Это был тотем, не настоящий дракон, — ответил я.

— Тотем, на седьмой ступени, — произнёс островитянин, делая вид что он задумался. — А ещё, одна из суккуб, сказала Юноне, что ты обращался в тотем будучи и на шестой ступени.

— Возможно, — кивнул я, наконец оторвавшись от созерцания молебна.

У основания скалы стояли те, за кого я нёс ответственность. Парис, Фун, Иф, Юнона, Лита, Вэйсен и мальчишка Фили, уже и не выглядевший как мальчишка.

— Мы можем попросить тебя быть честным? — задала вопрос Лита.

— Вам не нужно просить, я и так хотел всё сам вам рассказать. Это тогда, когда всё пошло не по плану, — несколько удручённо покачал я головой. — Я не мастер речей, но тогда, хотел всем всё озвучить.

— Озвучь сейчас, — пожал плечами островитянин. — Нам не важно как будет сказана важная новость, главное чтобы от нас её не скрывали.

— Я дракон, — произнёс я. — Так вам понятно?

— Мы это знали, — донеслось в ответ.

— Вот и не говори, что подача важной новости не имеет значения, — усмехнулся я в ответ. — Я не последователь дракона, а сам покровитель-дракон.

Сказал и как гора с плеч. Я не скрывался и моя тайна меня не гнетёт, но внутри стало легче. Пусть знают, они уже доказали свои лояльность. Вэйсен я в расчёт не беру, но другие ей доверяют, а убить её никогда не поздно.

— Что значит, ты покровитель-дракон, — глупо повторила за мной Лита, в то время как все остальные притихли. — Покровители, они ведь, создатели этого мира, дарующие каждому человеку частицу себя. Они ведь богов создали….

Вот теперь до неё кажется немного стало доходить. Вон как глазки забегали от меня к Фертилису и Бэнтэн, а затем обратно.

— Я осколок себя прошлого, малая часть, — произнёс я, спрыгивая вниз. — Был бы я обычным человеком, то не смог бы перепрыгивать с одной ступени силы на другую с такой скоростью. Мир в котором мы все живём, в опасности. Эту опасность я пытался устранить, но не смог. Пришлось импровизировать.

— Под импровизацией ты имеешь ввиду….,- немного замялся под конец предложения старый Иф.

— Да, то что я разбил себя на части и было импровизацией, сам пока не особо понимаю зачем это было сделано, но ничего уже не изменить, — пожал я плечами. — И прошу вас, постарайтесь относиться ко мне как раньше. Я человек, пока что. Я родился в утробе матери и рос как другие люди. Был бы признателен вам, если вы сохраните своё отношение ко мне как к Ли, без фанатизма.

После моих слов наступила тишина. Если кто-то и хотел изначально высказаться, то теперь такие люди просто не находили подходящих фраз. Если честно, я даже надеялся что Вэйсен выскажет свои сомнения, но она молчала как и все остальные.

— Так значит, мы воевать вроде как должны? — неожиданно разродился монах Фун. — Там у трибуны, ты говорил что-то про великого Ёкай Париса, про освобождение континентов и прочее. Ты говорил это к тому что нам стоит готовиться к войне?

— Не нам, а всем, — уточнил я. — Мир в котором мы живём, стоит на грани смерти. Эта грань не такая же как у людей. Большинство и не замечает, что миру плохо, все думают, что то, как всё сейчас идёт, так и должно быть. А между тем, чем больше Ёкай бродит по нашему миру, чем больше их сюда проникает, тем хуже. А ведь они даже не самая большая проблема.

— Разве? — вырвалось удивление мальчишки Фили, что стоял чуть позади Юноны.

— Фертилис, бог плодородия. Бэнтэн, богиня удачи, — кивнул я в сторону двух богов. — Это все боги что вам известны? Может быть ещё кто-то есть?

— Орун, Морлом, Ахреп, Сифрак, — с ходу назвал четверых островитянин. — Это те что были уважаемы на моём острове.

— Я знаю ещё семерых, — добавил старый Иф.

— И давно ли кто-то из вас слышал о том чтобы они исполняли свои обязанности? — задал я риторический вопрос. — Давно, а может и не слышали вовсе. Это потому что они мертвы. Бэнтэн особенная, ей удалось продержаться. Фертилис спрятался, потому что умный. Остальные, пали. Первый пантеон их уничтожил. Они хотят занять места покровителей, только вот им знаний не хватает. Они думают, что используя Ёкай и Бездну, они достигнут цели. Может так, если повезёт, только пировать они долго не будут. Мир просто умрёт. Разразится буря хаоса и всё исчезнет.

Впечатления я произвести смог, хотя на этот раз и не желал ничего подобного делать.

— Я хочу исправить положение, — произнёс я, стараясь зацепить взглядом каждого, кто стоял передо мной. — Нужно с чего-то начинать. Пассон, слаб. Он болен. В его теле, живёт не только он один, но и его сестра. Я хочу договориться. Заключить с ней союз, чтобы в дальнейшем, она сражалась на моей стороне. Это одна из двух моих целей. Вторая цель, это подготовка людей.

— Подготовка к чему? — задал вопрос островитянин.

— К войне, — ответил я ему. — Этот мир, ваш дом. А значит, вы первые заинтересованы в его очищении от грязи. Ёкай, даже самые мелкие, несут вред миру. Здесь, на захваченных континентах, Ёкай много. Даже если забыть про суккуб, то одних инкубов тут тысячи. А ещё есть пожиратели. Ты получил сердце стихии, благодаря тому что я убил одного гвардейца Пассона. Что будет, если таких как ты будет сотня? Сотня воинов, в чьих силах будет очищать континенты от скверны? Разве твоё оружие не жаждет смерти Ёкай?