Но все равно, сравнивать развивающиеся вширь империи, которые на троих поделили почти весь мир, с добровольно изолирующейся от окружающего мира Японией не факт, что корректно. Императрица явно почувствовала мои сомнения и покивала.

— Аматерасу, уверена, сознательно — пусть это и далекое для нашего понимания сознание высшей сущности, выбрала для Саюми именно российского императора, а не кого-либо из британской королевской семьи или Дома Буонапарте. Только русская имперская модель, которую мы сейчас называем Конфедерация, интегрирует чужие национальные элиты в собственные. В британской и французской модели японцы обречены стать людьми второго сорта — или колонией, или ресурсно обеспечивать благосостояние свободных народов. Так что для меня выбор пути богиней очевиден и не вызывает никаких сомнений. Когда ты проанализируешь ситуацию, сомнений в этом и у тебя не останется.

Теперь уже настала моя очередь кивать в задумчивости. Но из витающих высоко мыслей о судьбах мира меня выдернули слова императрицы, моментально возвращая на землю, к насущному.

— Но прежде, конечно же, тебе сначала предстоит справиться со своей силой и выжить, что уже в общем-то нетривиальная задача, а я попробую тебе в этом помочь. Начнешь ты с малого — действуй по плану, что вы согласовали с Надеждой. Взять под контроль силу — хотя бы предварительно, чтобы не разрушать здания в нестандартных ситуациях, и получить первую известность — вот твои цели на ближайший учебный год.

Снова я покивал, оставляя сказанное без комментариев.

— Вот только достигать ты эти цели будешь уже без Надежды, — вдруг огорошила меня императрица.

— Почему?

— Потому что она самый настоящий идол в регионе. Ее известность, ее сияние гарантированно тебя затмит, и рядом с ней ты всегда будешь оставаться в тени и просто не сможешь добиться нужного результата. Весь мой опыт и знания говорят: находясь с тобой рядом Надежда в самое ближайшее время исчезнет или погибнет. Погибнет неотвратимой волей богини, в которой не будет ничего личного — лишь нацеленность на результат. Это не только мои домыслы, сама Надя так же прекрасно это чувствует. Она одержимая, с рождения ходит по самому краю рядом со смертью, и предчувствие у нее развито на максимальном уровне. Можешь спросить у нее прямо при встрече, лгать тебе она не осмелится.

Я сейчас безоговорочно поверил в сказанное императрицей: Надежда ведь действительно знала и все понимала, когда говорила, что нам осталась всего неделя.

— Да, думаю тебе надо знать: Надя прекрасно понимает, что сейчас находится в шаге от смерти, но несмотря на это не готова оставить тебя и намерена находиться рядом с тобой чем бы это не кончилось. Она моя подданная, но я не уверена, что она не ослушается моего приказа, если я дам ей указание тебя оставить. В этом я рассчитываю на твою помощь — Надя мне, и надеюсь тебе, слишком дорога для того чтобы обрекать ее на смерть. По крайней мере до того момента, как ты не выполнишь свое предназначение как его видит Аматерасу.

Некоторое время мне потребовалось, чтобы осмыслить сказанное. Дождавшись моего полного понимания, императрица продолжила.

— Когда ты приобретешь силу, если ты выживешь, конечно, тебе предстоит делать выбор. Думать над тем, на чью стороны ты встанешь — на мою, получив весь Восточный край и став одним из тех, кто считается опорой трона, на сторону Анастасии Юсуповой, чтобы попробовать стать властелином Московии, которая станет лишь одним из осколков России, либо же вовсе тебя может прельстить возможность стать императором страны Восходящего солнца и начать большой завоевательный поход. Кто знает? — открыто улыбнулась императрица.

— Вот так просто у меня будет возможность выбирать? — спросил я, памятуя об упомянутом императрицей выражении «жить или умереть», когда она анонсировала откровенный разговор.

— Избавиться от тебя я сейчас могу в любой момент, если ты на это намекаешь. Но получив ситуативную и весьма спорную прибыль, я не могу даже представить негативные последствия такого своего решения. Потому что пойти против воли набирающей силу богини… На дистанции стратегического планирования это может аукнуться очень страшными последствиями. А учитывая реальный вариант получить тебя в надежные союзники, с моей стороны это будет величайшей глупостью. Если же ты примешь решение и вернешься в Польшу, чтобы попробовать организовать новый поход на Москву… я приложу все наличные силы для того, чтобы тебя уничтожить, и эти силы у меня будут, поверь.

Некоторое время стояло молчание. Потом императрица поманила меня за собой, и мы вышли из кабинета. Молча прошли по многочисленным лестницам, поднимаясь обратно наверх, на обзорную галерею. Заговорила императрица только тогда, когда мы остановились, любуясь северным морем.

— Ты, наверное, очень хочешь задать мне вопрос.

— Да.

— Так задавай.

— Почему ты так уверена, что забрав силу и оказавшись у трона, я стану твоим надежным соратником, а не попытаюсь этот трон забрать, пользуясь своим происхождением?

— Откровенный вопрос. На который будет откровенный ответ, — улыбнулась императрица, которая никак не отреагировала, что я перешел на «ты».

Отвернувшись, Ольга помолчала немного, потом — не глядя мне в глаза, заговорила.

— Данная богами сила — это и слабость тоже. Если ты примешь дар богини, ты будешь ограничен в своих решениях и поступках. Богиня определенно не хочет, чтобы Япония превратилась в выжженную пустыню. Что неизбежно случится, если ты попробуешь занять трон Российской Империи. Просто потому, что в своей борьбе ты будешь опираться в первую очередь на обожествляющий тебя народ, среди которого как нигде сильны идеи расовой нетерпимости, национализма и собственной избранности. С таким набором весь мир не покорить, союзников — тем более таких, чтобы занять среди них главенствующую роль, ты просто не найдешь, а без союзников станешь просто кормом. В истории был всего один случай, когда страна в одиночку играла против всего мира — это была Россия, во время Крымской войны, и сумела тогда лишь свести матч вничью. Япония против всего мира? Смешно. У тебя может быть и будут некоторые успехи, но это обреченная на неудачу затея, в попытке захватить мир ты захлебнешься уже в Китае, даже на Австралию инерции разгона вряд ли хватит. Поэтому уверена, если ты используешь силу богини для подобной попытки, богиня же тебя и уничтожит. Если же ты откажешься от божественного дара, тебя скорее всего убью я. Просто потому что ты — реальная угроза моему существованию. Если ты мне не надежный союзник, то ты автоматически становишься моим врагом, даже не противником. Полагаю, нам с тобой обоим не нужен мир, в котором не будет России. А я — ты это и так понимаешь, но, наверное, нужно сказать вслух: я не могу представить Россию, в которой не будет меня. И не сомневайся, я готова залить все кровью так же щедро, как это сделал наш государь почти сто лет назад. Так предельно откровенно?

— Да.

— Вот и хорошо. Пойдем обратно, угощу тебя обедом, — подала мне руку императрица и через пару мгновений мы вновь оказались в картинной галерее выпускниц рядом с портретом Саюми Кодзимы.

— Нам туда, стол уже накрыт, — показала мне направление Ольга. Она встала так, что мне не оставалось ничего другого как выставить локоть. Императрица взяла меня под руку, и мы вместе направились в сторону обеда.

«Шеф, шеф, прием, вы здесь?»

«Да»

«Шеф, что это было? Меня как будто заархивировали, замуровали, заморозили! Я чуть с ума не сошла — билась как муха об стекло, пока вы тут три часа без движения стояли!»

«Альбин, не кричи».

«Я не кричу!»

«Три часа? Ты уверена?» — зацепился я за ее слова. По ощущениям, мы не больше получаса с императрицей разговаривали.

«Двадцать семь минут», — сбавив тон, нехотя признала Альбина.

«Расслабься и не паникуй, все под контролем»

«Точно?»

«Точно»

«Уверены, шеф? Точно все хорошо?»

Я только вздохнул.

Все просто тип-топ, Томии, как однажды сказал один широко известный в России моего старого мира киногерой.