Грудь у Яши слабо, но вздымалась, и сердце билось.

Злата глубоко вдохнула и порывисто выдохнула и не заплакала только потому, что слишком плохо себя чувствовала.

Но нужно было прийти в себя и разобраться в том, что случилось. Позвать на помощь отца. Сделать хоть что-то.

Она попыталась встать – для начала хотя бы на четвереньки, – но попытка провалилась. Зато затошнило с удвоенной силой. Хотелось лечь и замереть.

– Я думала, ты особенная, – услышала она голос, идущий со стороны стены, и с трудом перевела взгляд. На стене горел факел, но говоривший стоял чуть поодаль, во мраке, и был различим лишь силуэт. – А ты такая же, как все, – подвел итог голос. – Сразу бросилась к своему жениху.

Злата прикрыла глаза. Судя по ощущениям, у нее было сотрясение, если не что-то более серьезное. А судя по тому, что творилось вокруг, обеспечивший ей его знал, кто она, и сделал это с какой-то целью. Боги, но Яшу-то зачем в это втянули? Он же тут совсем ни при чем!..

– Кто ты? – выдохнула Злата.

Говорить тоже было больно.

– Я княжна Евдокия Ростиславовна, – с достоинством ответил силуэт у стены, а потом отделился от нее и обрел плоть. Перед Златой стояла девушка в княжеском платье, и ее можно было бы назвать красивой, если бы всё не портило выражение лица: брезгливость на нем мешалась с надменностью.

«Евдокия Ростиславовна», – повторила про себя Злата и тут же вспомнила. Та самая, которую летом предлагали в невесты Демьяну. Кажется, брат ее где-то спрятал. Что она тут делает?

– Что тебе нужно? – хрипло спросила Злата.

– Нужно мне? – вскинула брови княжна, обвела взглядом тронный зал, фыркнула и не ответила. – Давай лучше поговорим о тебе. Ты – дочь Кощея. Царевна Нави…

Это было произнесено так, что стало понятно: сам этот факт делал Злату невероятно интересной в глазах княжны. Евдокию можно было понять, но Злату внезапно поразило, что кто-то чужой знает об этой стороне ее жизни и в связи с этим как-то выделяет. Раньше знали мама и папа. Братья. Тетя Настя и другие сотрудники Конторы. Яша и Клим, которым, наверное, рассказал дядя Финист. Круг посвященных был очень мал, и никто в нем никогда не относился к ней так, словно она экспонат на витрине. Не делал перед ней реверансы и не требовал от нее за то больше или меньше. Эта сторона ее жизни никак не пересекалась с жизнью в том мире, в котором она проводила большую часть времени. Да, Злата была особенной. Но это ни на что не влияло. И только Яша говорил «моя царевна», заставляя раз за разом таять. Но, как ей казалось, он вкладывал в эти слова несколько иной смысл, нежели желание подчеркнуть тот факт, что она является частью монаршей семьи.

– И что дальше? – спросила Злата.

– Почему Кощей тебя прячет? Ведь ты, как выяснилось, его единственный ребенок. Он счел, что раз ты девочка, то не достойна занять трон?

Злата поджала губы. Много лет подряд именно так она и считала. Полагала, отец выбрал Демьяна, потому что тот мужчина, а значит, куда более подходящая кандидатура. Но она знала и другое: отец взял Демьяна в ученики, прежде чем они с мамой узнали, что у них будет ребенок. И Злата решила для себя: Демьян просто оказался старшим, а трон всегда достается первенцу, и неважно, годится он для этого или нет. Хочет он этого или нет.

Нужно было взять себя в руки. Хотя бы на время. Она будет плакать и бояться, когда всё закончится. Когда она вытащит отсюда себя и Яшу. Евдокия права: она царевна, а это накладывает определенные обязательства. Но и дает преимущества. Сейчас они в ее доме, на ее территории. Зря ее сюда принесли. Добраться бы до отцовского кабинета…

Злата попыталась сообразить, что может сделать. Собрать силы. Ударить по Евдокии и оглушить ее. Накинуть на себя и Яшу взороотводящий заговор на случай, если здесь есть кто-то еще. А здесь наверняка есть кто-то еще, в одиночку Евдокия бы не смогла с ними справиться. А потом бежать, забрав с собой Яшу.

Нет. Яшу придется оставить, в таком состоянии она не сможет его тащить и так долго держать левитирующие чары не сумеет.

Нет! Нельзя оставлять! Нельзя!

Что ж, это плохой план. Значит, нужен другой. Наложить на Евдокию путы. Приказать ей перенести Яшу в папин кабинет. Там он будет в безопасности. Связаться с папой или самой попытаться дойти до дома через зеркало.

Как лучше?

Решит, когда окажется в кабинете, а пока что нужно убираться отсюда. Вдох-выдох. Собраться с силами…

– Это и правда твой жених? – спросила Евдокия. – Такой уродливый… Чьего он рода? У него много земель? Он хороший воин? Но разве ему не полагается защищать тебя? Что же он не справился? Твой отец должен был лучше выбирать.

Злата снова прикрыла глаза. Вдохнула поглубже Яшин запах: он дарил уверенность. Яков спас ее от ее демонов. Теперь пришла ее очередь его спасать. Не может быть такого, чтобы спасал и защищал всё время кто-то один. Тогда, в ее покоях, Яков был прав. Теперь они вместе, и никто из них больше не будет один ответственным за всё и не нужно больше держать оборону в одиночку. Когда они выберутся отсюда, она объяснит ему это. А то ведь он наверняка будет корить себя…

Итак, путы.

Вдох.

Злата сосредоточилась, ощутила, как бегут по венам силы, представила, что они сворачиваются в плотные жгуты, готовые обвить руки и ноги Евдокии, превратив ту в послушную марионетку, и на выдохе направила их к ним. И…

И ничего не произошло. Сила волной пробежала по венам к пальцам, а потом схлынула, словно наткнулась на волнорез и не смогла преодолеть этот барьер.

Злата взглянула на руки и увидела их: два тонких, увитых рунами браслета-обода, обхвативших запястья. Они были практически неощутимы. Но она знала, что это.

Магические кандалы.

Боги…

– Как забавна жизнь, – задумчиво протянула Евдокия, с интересом наблюдая за ней. – Знаешь ли ты, что наша царица приказала создать первые магические кандалы в надежде заключить в них твоего отца. Но у нее ничего не вышло. Зато теперь они пригодились для его дочери. Почему я не слышу твои мысли? Это Кощей поставил тебе такие надежные щиты? Расскажи, что ты чувствуешь?

В этом вопросе не было издевки, лишь голое любопытство, но будь у Златы сейчас физические силы, она бы вцепилась княжне в лицо ногтями.

Ужас. Впервые за всё время с момента своего пробуждения Злата испытала дикий, неконтролируемый ужас.

План… План! Ей срочно нужен был другой план!

Яша под ней зашевелился и слабо застонал.

– Злата… Ты как?

– Я не могу колдовать, – выдохнула Злата и вдруг вспомнила свой давний сон. Тот самый, где на троне сидел кто-то чужой, Навь кричала, а Злата не могла сотворить простейший заговор.

Что же это…

Яков поморщился и коснулся ладонью ее спины. Наверное, хотел обнять, но сил не хватило.

– Как это жалко, – едва ли не с отвращением фыркнула Евдокия. – Я была удивлена тем, как долго царевич возится со своей девкой, но, видимо, это у вас семейное. Может, и Кощей в ком души не чает. Девка царевича говорила, что в тебе.

И рассмеялась.

В этот момент раздался грохот – Злата узнала звук распахнувшихся дверей, – и по зале разнесся властный мужской голос:

– Хватит трепать языком! Где Кощей? Почему до сих пор не явился?!

У того, кто шел сейчас по каменным плитам тронного зала, явно были железные подметки на сапогах. Звук шагов, отразившись от стен, оглушил и унесся высь. Кто-то схватил Злату за волосы и рванул вверх. Ее не вырвало чудом. Голова взорвалась новым витком боли. Злата повисла в воздухе, заелозив ногами по полу, пытаясь найти точку опоры, и схватилась за руки поднявшего ее мужчины. Боль была жуткой. Яша попытался что-то сделать, но тот, кто держал ее, пнул его под ребра.

– Где твой отец? – сквозь зубы спросил мужчина из ее сна, разворачивая к себе лицом. – Где Кощей? Моя дочь уверяла, что он окажется здесь немедленно, как только узнает, что ты у меня. Где он?!

– Я не знаю, – прохрипела Злата.

Мужчина отшвырнул ее прочь, оставив у себя в руке клок ее волос. Сквозь пелену боли Злата всё же сумела разглядеть его и его одежду. Князь, поняла она. Ростислав.