Это многоголосый хор причинял массу неудобств, бесил и не давал спокойно наблюдать за миром.

Я разозлился. Вокруг меня скопились косматые серые тучи, из моих рук выстреливали молнии, поднялся ветер, пролился ливень, затопив крошечный город подо мной.

— Вернись...Вернись... Прошу тебя... — шептали голоса.

— Куда?! Куда я должен вернуться?! — кричал я, сверкая сотнями вспышек.

— Домой...

Это слово ударило мне в самое сердце, и напомнил, кто я такой.

И я успокоился.

Сознание раздвоилось, и перед глазами мелькнули знакомые до боли лица. Я бросил последний взгляд на умытый дождем городок и начал осторожно отделять себя от магии этого мира.

Поток за потоком, нить за нитью.

И лишь когда последний узел со звоном лопнул, меня не стало.

***

Первое, что я услышал — поток отборной брани.

— Кунцев, — с трудом разлепив губы, прохрипел я, — где ты такие выражения услышал? Не ходи туда больше.

— Живой! Живой! — выдохнул Риман. — Вереховцев, ты заставил нас знатно понервничать.

Я открыл глаза и увидел очень усталые лица друзей и товарищей. А еще у них были недельные щетины, красные глаза и грязная одежда.

— Это ж сколько меня не было?

— Не спрашивай, просто скажи, что случилось, — попросил Риман.

Память путалась, но я все же смог коротко описать, где я оказался и что там делал.

Мне принесли воды и еды, Кунцев все держал меня за руку, проверяя мое состояние.

— У нас получилось, хоть? — спросил я, задумчиво разглядывая место, откуда раньше бил исток.

— Это ты нам скажи, — усмехнулся Риман. — Проверь свою силу.

Я удивленно на него уставился, а потом заглянул в себя.

Темной силы не было! Ни крупицы!

— Думаю, Хрис, твой план придется скорректировать. Теперь в мире нет темной магии, и все, кто ей обладал, просто взбесятся.

— Так, ребята, забираем его и возвращаемся, — дал отмашку Риман, и меня поволокли к машине.

***

— С учетом всех изменений нам предстоит серьезная работа, — Христоф пробежался глазами по бумагам, которые держал в руках. — На повестке дня: поиск бывших темных. Как мне доложили, они совсем с ума посходили и теперь собираются разобраться с теми, кто лишил их силы.

— Работаем на опережение, — усмехнулся Дмитрий.

— Именно. Лечебные учреждения подготовлены. Но ради вашей безопасности, вот ваши новые документы. Разбирайте, и сразу за работу. У вас с Кунцевым наводка на Субботина Виталия, он обитает где-то под Пермью. Уже сжег деревню.

На стол легли папки и небольшие книжечки красного цвета. Новые паспорта. Я уже знал, что будет написано в моей. Но я все равно открыл и с невероятным удовольствием прочитал:

“Александр Васильевич Верховцев”

Я выжил, я выстоял. И я вернулся.

Пролог

Дался ему этот маршрут повышенной сложности! Инструктор-осетин с белозубой улыбкой утверждал: ничего там особо сложного нет, зато виды открываются сногсшибательные. Да ещё Виолетта Измайлова согласилась. Валерий Евгеньевич чувствовал, что между ним и очаровательной дамой, для своих лет прекрасно сохранившейся, мелькнула искра. Пасовать нельзя, и он полз, проклиная свой выбор и шестьдесят три года за плечами, по чрезвычайно крутому склону, пока троица не выбралась на сравнительно ровное место с действительно впечатляющей панорамой. Затем тропу преградило тёмное нечто, парализовавшее ноги и волю. Инструктор кричал неразборчивое, перекрывая ветер, словно спорил с неожиданным препятствием, потом вдруг повалился на бок и скатился в ущелье. Высота пропасти там — многие десятки метров, шансов выжить нет никаких.

Приключение переросло в трагедию.

Потом что-то говорила Виолетта. «Нет, не могу, я на это не способна…» Другие слова унёс ветер, а неумолимая сила земного притяжения увлекла туристку вслед за инструктором.

Боль от потери женщины, возможно, подарившей бы близость, перемешалась со страхом за собственную жизнь.

— Валерий Евгеньевич Матюшевич, шестидесяти трёх лет. Сейчас получите задание. Выполняйте или погибните. Вам предстоит отправиться в прошлое…

Он пробовал вертеть головой, пытаясь определить, откуда доносится голос, лишённый эмоций, словно компьютерная озвучка аудиокниги, но направление не менялось. Значит, слова возникают прямо внутри мозга. Неглупый и достаточно образованный человек, к тому же доктор философских наук, Матюшевич пытался найти разумное объяснение происходящему, не желая принимать услышанный бред, затем взялся спорить, ничего не добившись. Наконец, тело пронизала жуткая боль, мир исчез…

И возник вновь, но какой-то странный. Мучение сменилось невыразимым, всепоглощающим блаженством, готов был отдать всё что угодно, лишь бы оно тянулось вечно. Но уже через миг сидел на стуле в абсолютно белой комнате, лишённой окон, и таращился на двух мужчин средних лет в одинаковой чёрной униформе. Те расположились за столом и рассматривали изображение на мониторах, удивительно старомодных, словно из старого документального фильма о достижениях советской науки семидесятых годов.

— Новопреставленный Валерий Евгеньевич Матюшевич, тысяча девятьсот шестьдесят первого года рождения, дата смерти — девятого августа две тысячи двадцать четвёртого года, место смерти — Кавказ, Российская Федерация. Причина смерти?

— Умерщвление существом, позиционирующимся как инопланетное, при попытке отправить усопшего грешника в прошлое, как и двух предыдущих новопреставленных из той же локации.

— Сообщил?

— Да, тридцать третья канцелярия оповещена. Пусть ангелы ломают головы, дальше это не наша проблема.

Новопреставленный… Дата смерти… Ангелы… Он и правда — умер⁈ Но двое субъектов через стол, слишком земных по виду, как-то сильно расходились с библейским представлением о загробном мире. А с точки зрения материализма, которого Матюшевич придерживался с советских лет, такого не могло быть, потому что не могло быть никогда.

— Вы… ангелы?

— С чего ты взял, грешник? — усмехнулся первый за монитором, объявивший фамилию, дату и место кончины. — Не святой великомученик, сам понимаешь. Сейчас посчитаем твои провинности и определим срок мучений в загробной зоне. Будешь лишён Божьей Благодати, которую получил перед знакомством с нами. Мы — демоны, если что. Отбудешь срок и лишь тогда… Впрочем, тебе не скоро. Много у него, коллега?

— Много, но всё мелкое. Никого не убил, детей не насиловал. Случаев супружеской сексуальной измены — двести тридцать два. Лжи — семнадцать тысяч триста шесть. Отсутствия сочувствия к людям…

— Нет времени, округлим до тридцатки адских мучений. Отпустить по УДО или накинуть — как начальник отряда решит.

Два неведомо откуда выросших демона схватили Матюшевича под руки и оторвали от стула. По их нарочитой грубости грешник догадался: самое худшее — началось. А ведь та инопланетная субстанция стремилась к совершенно иному, желая отравить пленника в его детство с заданием, на выполнение которого требуются десятки лет и занятия спортом. Выходит, все трое погибли, никто не попал в прошлое…

Усопший не знал и не мог знать, что перемещение в прошлое состоялось. Только это был не он. Точнее — не совсем он.

1

Первый срок отбывал я в утробе

Как говорится, ничто не предвещало неприятностей. В мире живых наступило девятое августа две тысячи двадцать четвёртого года от Рождества Христова, за порогом вечности мягкие солнечные лучи освещали райский сад. Свободный от службы, я коротал время в уголке сада, выделенном тридцать третьей небесной канцелярии, пристрастившись к чтению книг усопших грешников, перечитал «Планету людей» Антуана де-Сент-Экзюпери и поразился, насколько покойный лётчик ценил жизнь, ещё не успев потерять её.