— Мне всегда с тобой хорошо, просто потому что это ты. И не только когда мы в постели.

— Правда?

— Правда. И знаешь, что-то от булочки с кремом в тебе действительно есть. Ее всегда мало.

Яра рассмеялась ему в плечо. Наверное, получилось все же немного судорожно, потому что он обнял ее крепче. И она глубоко вздохнула. Прислушалась. Плеск воды. Крик чайки. Шелест листьев берез на берегу. И никого вокруг. Сколько километров они прошли?

— Я тоже тогда волновалась, — прошептала она. — Что надо что-то делать, что могу не понравиться тебе. Еще помню мысль такая глупая была: что там за стенкой кто-то просыпается, умывается, собирается на работу, а ты меня тут девственности лишаешь. Странный этот мир…

Вслед за дыханием начало успокаиваться сердце. Яра подумала, что так можно совсем расслабиться. Но разве не этого она хотела?

— Хорошая мысль, — вдруг хмыкнул Грач. — Мир может заниматься собой, пока мы заняты друг другом, главное, чтобы к нам никто не лез. Ты же так и хотела, помнишь, ты сказала мне это тогда в кафе.

Яра улыбнулась.

— А я правда тебе в наш первый раз понравилась?

Гриша вздохнул.

— Ни с кем и никогда мне не было так хорошо, как с тобой. Мне тогда показалось, что я случайно выиграл приз. И я боялся, что жюри, каким бы оно не было, догадается, что я взял его незаслуженно, и отберет тебя у меня.

— Ты бы меня никому не отдал…

Вместо ответа Грач поцеловал ее в плечо.

Яра выдохнула и открыла глаза. Вода тихо плескалась вокруг них, мягко гладила и была совсем не страшной. Берег был близко. Гриша все еще держал ее, страхуя. Очень аккуратно она разжала ноги, сползла с его талии и дотянулась пальцами до дна. Потом опустилась на дно обеими ногами.

И сама себе не поверила.

У нее получилось.

Сердце понемногу успокаивалось.

— Только не отпускай, — снова попросила она.

— Мы же договорились.

И тогда она осторожно отняла одну ладонь с его плеча и вложила в его ладонь. Сжала пальцы крепко-крепко. А потом сама сделала шаг назад. Так было страшнее. Без него было страшнее. Но ничего не случилось. Она стояла в водном потоке, и под ногами была опора, и в руке была опора, и она все еще была жива и, кажется, ей ничего не угрожало.

— Когда будем учиться плавать? — спросил Гриша.

— Дурак, — ответила Яра и заплакала.

Я всегда помню о главном, когда засыпаю плавно.Я не вернусь домой,Если в моём городе пропал дом твой

Градусы - Я всегда помню о главном

Мужчина подошел к ней во время кофе-брейка на конференции в Санкт-Петербурге, где Яра присутствовала в качестве спикера. «Современные тренды в организации нежилого коммерческого пространства». Ее выступление было последним перед перерывом, и она уже успела переговорить с несколькими коллегами, поэтому решила, что он тоже хочет задать вопрос или, наоборот, высказать собственную позицию по озвученным ею тезисам.

Однако он подошел по другой причине.

— Колованов Сергей Викторович, — представился он. — Возможно, вы обо мне слышали.

И протянул ей визитку. Яра пробежалась глазами по тиснению серебряных букв на черном фоне. «Дизайн-бюро Черный апельсин». Сердце забилось чаще. Слышала… Будто был в их тусовке хоть кто-то, кто о них не слышал.

— Спасибо за интересное выступление, — между тем продолжил он. — Вас было приятно слушать. Я видел ваши работы на одной из прошлогодних выставок. Они заслуживают уважения.

Яра сдержанно кивнула. Ей как-то не верилось, что он подошел просто похвалить ее. И чутье не обмануло.

— Ваши идеи относительно светодизайна также очень интересны. Вы не боитесь обходить правила. В нашем бюро ценят нетривиальный подход. Мы хотели бы предложить вам работу.

И он замолчал. Яра собралась с мыслями.

— Участие в каком-то проекте?

— Нет, Ярослава Федоровна. Постоянную работу. Конечно же, речь идет о полном соцпакете, предоставлении жилья на время обустройства и прочих благах. И зарплата, разумеется.

И он назвал сумму. Яра считала, что неплохо зарабатывает, но эта сумма была почти в три раза больше той, что стояла обычно в ее расчетной ведомости. И это не считая того, насколько престижным было бы иметь в резюме строчку о работе в подобном месте. Дальше только международный рынок. А какие возможности…

— Как вы понимаете, ответ нам нужен в ближайшее время, — продолжил Сергей Викторович.

Разумеется… Этот поезд ждать точно не станет. Но от того, чтобы подлететь до потолка и заорать «да!», Яру остановило лишь одно.

— Мне чрезвычайно лестно получить от вас такое предложение, — уважительно кивнула она. — Но у меня есть семья, и я не могу принять его, не обсудив все с мужем. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Все понимаю, — кивнул собеседник. — Но и вы нас поймите. Надеюсь, времени до пятницы, чтобы все обдумать, вам хватит.

— Конечно.

— В таком случае, мы ждем вашего решения.

И он попрощался и ушел. Яра осталась стоять, ошеломленная, сжимая в пальцах черный прямоугольник визитки.

Это был третий и последний день конференции, и утром она должна была вылететь домой. На календаре была суббота.

По телефону она Грише ничего не сказала.

— А мы тебя встретим в аэропорту, — радостно вещал муж ей в трубку. — Я на обед твои любимые фаршированные кабачки приготовил, а Майя тебе рисунок нарисовала, только я не уверен точно, что это, но постараюсь аккуратно выяснить и отправить тебе в сообщении, чтобы ты смогла восторгаться правильно. Подожди, Яр, Майя хочет тебе что-то сказать.

Яра слушала свою шестилетнюю дочь, послушно соглашалась, а перед глазами стояли серебряные буквы.

Весь путь в самолете она решала, как лучше сообщить эту новость Грише. Сразу по прилету решила ничего не говорить. И дома, пока не уложат Майю — тоже. Им нужно будет это обсудить, без помех. Она разглядывала облака за иллюминатором и понимала, что впервые за последние годы боится о чем-то ему рассказать. Потому что вполне могла предсказать реакцию: он не обрадуется. Да, он будет ею гордиться. Но переехать в другой город… Нет. Скорее всего эта идея повергнет его в ужас.

Яра сошла с трапа и вошла в автобус, так ничего и не придумав. Но облегчение все-таки пришло. Она была почти дома. А значит, родные рядом. Как-нибудь да скажет, что-нибудь да решат.

Гриша с Майей, как и обещали, встретили ее у дверей терминала.

— Привет, — улыбнулся Гриша и обнял ее, Яра прижалась в ответ. — Как добралась?

— Хорошо, — она поцеловала мужа в щеку, оторвалась от него и подхватила на руки дочь. — Маюшенька, здравствуй. Соскучилась по тебе… Какая у тебя прическа интересная. Это папа тебя заплел, да?

Майя важно подтвердила, Яра сдержала смех.

— Не смей, — прошептал Гриша.

— Ну что ты, — подвигала бровями она, — ты совершенствуешься.

В машине Майя немедленно потребовала подарок. Яра достала из сумки тряпичную авторскую куклу.

— Держи, солнышко мое. Смотри, у нее ножки и ручки двигаются, и есть еще два платья. Вот. Играй. А это тебе, любимый.

Гриша открыл протянутую коробочку и присвистнул.

— Ты с ума сошла.

— Для тебя ничего не жалко.

— Красота какая.

На красной бархатной подложке лежали часы фирмы «Ракета».

— Что-то ты расщедрилась. День рождение у меня в марте.

— Заслужил, — улыбнулась она и погладила его по голове, искренняя радость мужа была приятна. — Будто я не знаю, как нелегко сидеть с нашей девочкой.

— Отлично мы сидели…

Яра откинулась на спинку сидения.

— Все, ребят, поехали, я домой хочу.

Она решила поговорить с Гришей вечером, перед сном, но пока ждала, когда он уложит Майю и примет душ, прикрыла на минутку глаза и заснула.

Утром муж разбудил ее аккуратным поцелуем.

— Я Майю пораньше в садик отвел, — прошептал Гриша. — У нас с тобой час до выхода. Давай побудем вдвоем.