— Ну вот, — засмеялась Яра, — уже пошли ограничения.

— Всего лишь небольшое исключение.

— Ладно.

— Я могу предстать перед тещей?

— Можешь. Но штаны все же надень.

— Это само собой. И я могу вернуть сюда все свои вещи?

— Да.

— Я люблю тебя.

— И я тебя…

И Яре вдруг подумалось, что в этом и есть их самая большая проблема.

***

В этот раз на кладбище почти не было посетителей. Сгущались сумерки.

— Привет, пап, — сказал Гриша, сел на лавочку, осмотрелся, а потом вдруг застеснялся того, что разговаривает с могилой и продолжил малость смущенно, — я что-то накричал на тебя в прошлый раз. Ты прости уж. Нервы сдали. В общем, я хотел сказать, что у меня все хорошо. Мы с Ярой снова живем вместе. И мы здорово живем. Мне нравится. Ей вроде тоже. Я тут тебе принес кое-что…

Он сунул руку в карман и достал из нее маленькую модельку машинки. Советская «Волга» блеснула отполированным бежевым боком.

— Я маму про тебя расспросил. Она говорит, ты мечтал, что вы купите «Волгу» и весь СССР на ней объедите. Но потом Андрей родился. И Борис… В общем, вот, нашел тут. Как тебе? По-моему, ничего. А мы с Ярой в сентябре хотим на Золотое кольцо рвануть. Последние два года мы что-то никуда не ездили. Сначала Яра ходила беременной, а потом Майя была совсем маленькая. А сейчас она подросла, да и в машине себя хорошо ведет. Так что если с остановками днем и ехать больше по ночам… Нормально должны доехать. В общем, я за тебя твою мечту потихоньку исполняю. Уж не знаю, насколько тебе от этого легче…

С березы над могилой сорвался лист, упал на плечо и ласково скользнул-огладил. И Григорий вдруг подумал: а что, если иногда мертвые все же бывают рады принесенным им подаркам? Хотелось в это верить.

год спустя

Мужчину, которого провели ей навстречу по коридору Отдела безопасности, Яра узнала сразу. Не удержалась и отвернулась к двери, рядом с которой в этот момент оказалась. Крепче прижала к груди сидевшую у нее на руках Майю, стараясь заслонить собою полностью, чтобы он не увидел. Вгляделась в бордовую табличку с золотистой надписью на ней. Прочитать надпись целиком не получалось, и она сосредоточилась на том, чтобы называть про себя отдельные буквы. Сердце колотилось как бешеное. Когда мужчину завели за поворот, туда, где находились камеры временного содержания, она сорвалась с места и побежала.

Она влетела в кабинет Григория и захлопнула за собой дверь. Надо было что-то сказать, но она открывала рот, а звуков не было.

— Яр, ты чего? — переполошился Гриша.

Он вскочил из-за стола, забрал у нее Майю, вручил дочери связку ключей, чтобы поиграла, посадил Яру в кресло для посетителей и налил ей воды, присел рядом на корточки.

— Что случилось? — потребовал он ответа, когда она осушила стакан.

— Вы поймали его, — выдохнула она. — Поймали…

— Кого, Яр? — нахмурился Грач.

Она помотала головой, отгоняя наваждение. Ей казалось невозможным, что Гриша мог не знать, кого сейчас под конвоем провели по первому этажу Отдела. Но он смотрел на нее и явно не понимал.

— Того… кто тогда… в клубе…

Гриша прищурился. Морщинка на лбу стала совсем глубокой. А потом он сделал резкий вздох и встал.

— Где? — спросил он.

И в голосе его появились нотки, которые он не допускал в их домашней жизни.

— Сейчас провели по первому этажу.

— Ты уверена?

— Да.

Она закивала головой и протянула ему стакан, чтобы он налил еще воды. Гриша отошел к кулеру, зажужжала помпа, Яра зацепилась за этот звук как за спасательный круг. Сейчас ей нужно было что-то такое: обыденное, знакомое. Она напомнила себе, что сидит в кабинете мужа, в самом сердце Отдела, что в этом здании по меньшей мере пятнадцать воробьев — сильных боевых магов, что они готовы встать на ее защиту, потому что почти каждого из них она знает с детства, а если не с детства, то с момента, когда они пришли сюда работать, что Майя тут же, рядом, и ей ничто не угрожает. Что они в безопасности.

Но в одной из трех клеток на первом этаже сейчас был человек, который пытался ее изнасиловать.

И Яра вовсе не чувствовала себя в безопасности.

— Ты говорила, что почти не помнишь его лица, — тяжело сказал Гриша.

— Мало ли что я говорила, — нервно прошептала Яра.

Помнила. Она помнила все. До сих пор. Но одиннадцать лет назад ей не составило большого труда убедить Гришу в обратном. Наверное, потому что он сам очень хотел в это поверить.

— Кто его вел?

— Алексей.

Кажется, Леша махнул ей рукой. Но она не ответила…

Гриша отошел к телефону на столе и нажал на кнопку быстрого вызова. Что-то заговорил в трубку. Яра вцепилась в стакан. Майе надоело перебирать связку ключей, она слезла с соседнего кресла и полезла в отцовский сейф. И Яра вдруг словно увидела себя маленькую. Вот она сидит в кабинете Грача и играется со скрепками, которые стащила из нижнего ящика его стола. Это не просто скрепки, это настоящие скрепища. Самые гигантские из всех, что она видела, и Гриша показал ей, как цеплять их одну за другую. Они передают ее по кругу. С утра она у мамы, потом пару послеобеденных часов у Гриши, потом часик у папы, если тот не сильно занят, потом снова к маме в кабинет… Она недавно переболела, поэтому еще не вернулась в детский сад.

— Яр, пойдем в парк, — улыбается ей Грач.

И они идут в парк, где он будет изучать чье-то дело, сидя на лавочке, а она играться в куче из опавших березовых листьев…

Яра не удержала слезы. Они покатились по щекам.

Эта маленькая девочка еще жила где-то глубоко в ней. И она была с ней в клубе в ту ночь, и тоже сжималась, чувствую на теле чужие руки… И эта маленькая девочка вместе с ней потом шарахалась от мужчин на улицах и в коридорах универа, и училась не вздрагивать от неожиданных прикосновений Григория, не кричать: убери руки!

Эта маленькая девочка смотрела на нее с обидой из зеркала и спрашивала: почему ты была так глупа, почему не прислушалась к интуиции, почему не смогла постоять за нас? А если бы отец и Гриша не успели? Ты понимаешь, что тогда бы произошло?

Она все понимала…

Но однажды не выдержала и накричала на нее.

— Так просто получилось! — кричала она. — Я не виновата! Не виновата!.. И они успели!.. Зачем представлять иное?

А потом ей показалось, что она сумела с этим справиться. Она гордилась собой. Но что, если ей только показалось?

Дверь открылась, и вошел Алексей. Алексея она тоже знала очень давно. Он пришел в Отдел, когда ей было лет пятнадцать.

— Яра, что с тобой? — нахмурился он, и она поняла, что у нее все лицо мокрое.

Поспешно отвернулась.

— Ты сейчас привел мужчину, — перевел все внимание на себя Гриша. — Рассказывай.

Алексей недоуменно пожал плечами.

— Шадрин Артур Львович. Тридцать восемь лет. Превысил скорость на дороге, оказал сопротивление при задержании, проявил способности к магии, был доставлен к нам по подведомственности, — Алексей снова взглянул на Яру и поинтересовался. — За ним что-то еще, да?

— Да, — ответил Грач. — Обыщите машину на предмет наркотических веществ и оружия, потом отпустите его и установите слежку. Протокол оформи так, чтобы было не подкопаться. О результатах докладывай мне сразу и в любое время суток.

Алексей помедлил немного, видимо, ожидая, что начальство объяснит ему подоплеку своих распоряжений, но Григорий не торопился это делать.

— Понял, — кивнул он. — Все будет.

И ушел, плотно прикрыв за собой дверь.

— А мы поедем домой, — сказал Грач, отобрал у Майи свою печать, чем заслужил ее возмущенный вой, но тут же закинул ее себе на плечи, что вызвало уже положительную реакцию.

Он запер сейф, убрал ключ в карман и подошел к жене.

— Поехали, Яра. Поехали домой. Тебе нужно успокоиться.