— То есть, добровольная нагрузка, кроме учёбы? Безо всяких гарантий на будущее? Это ты предлагаешь? — спросил Лёша прохладным тоном.

— В целом да, — кивнул я. — Плюс решение разных приземлённых и бытовых вопросов за вас, включая материальные.

— А вот это уже интересно! Ты предлагаешь думать не бесплатно, верно? — спросил Серёжа.

— Не думайте, что я вас нанимаю, — вздохнул я. — С этим проектом вы будете связаны всю оставшуюся жизнь. Выйти будет нельзя, никак. Да и вообще, очень скоро простые материальные вещи вас перестанут интересовать, быстро наиграетесь. Когда поймёте, какой адреналин можно получать, планируя разные реальные вещи…

— Что значит «быстро наиграетесь»? — спросил Серёжа.

— Вот чего тебе сейчас не хватает? — ответил я. — Из материального? А?

— Ну, не знаю… — замялся тот. — Вообще денег не когда не бывает много.

— Давай про конкретику.

— Хочу самолёт! — вмешался Лёша. — С обслуживанием!

— Ты куда-то хочешь полететь? — спросил я.

— Ну да, — кивнул Лёша. — В Таиланд. Всегда мечтал там побывать!

— У тебя же загранпаспорта нет, — заметил Серёжа.

— Ну и что? Кстати, загран я тоже хочу! Организуешь? — спросил Лёша и рассмеялся.

— Ну ладно, — я пожал плечами. — Если прям очень этого хочется — организую тебе полёт в Таиланд. Но только на зимние каникулы. С перелётом на джете.

— На каком джете?

— На частном самолёте, — пояснил я. — Так пойдёт?

В ярком лунном свете я видел, как Лёша скептически нахмурился.

— Если организуешь — я вообще твой навеки… — мечтательно вздохнул он.

— Организую, — твёрдо ответил я. — Но решение надо принимать сейчас.

— Слушай, Саня… а зачем мы вообще будем торчать в универе, а? — спросил Серёжа. — Тебе нужны люди с мозгами. Давай ты организуешь нам перевод, скажем, в МГУ, а? Мы там отучимся, заодно на тебя поработаем… Лёх, тебе ведь без разницы, какой хороший диплом получить, а?

Лёша задумался.

— Пожалуй, без, — ответил он.

— Возможно, мы придём к этому варианту, — ответил я.

— Так почему не сразу, а?

— Потому что мозг того, что я задумал, должен быть очень хорошо спрятан, — ответил я. — Если сейчас я выдерну вас троих и всё это устрою, связь будет слишком очевидной для любого стороннего наблюдателя.

— А, значит, если я полечу в Тай отдыхать — это будет не так очевидно? — ухмыльнулся Лёша.

— Нет, — ответил я. — Не так. Будет время подготовиться.

— Ладно, ладно, я понял в целом… — ответил он.

— Пилот, — вдруг сказал Серёжа.

— Что? — переспросил я.

— Мне нужна дублёнка на зиму. «Пилот», — пояснил он.

— Размер? Цвет?

— Сорок восемь, чёрный, — ответил Серёжа.

— Завтра будет, — сказал я.

— Ладно, — сказал он. — Я с тобой. Это правда интересно, думать о таких вещах.

— Ещё один момент, мужики, — вздохнув, сказал я.

— Какой? — спросил Лёша.

— О нас никто не должен знать, — ответил я.

— Ясен пень, — пожал плечами Серёжа.

— Гарантированно никто знать не должен, — повторил я.

Серёжа хотел что-то ответить, но посмотрел на Лёшу и осёкся.

— Я не говорил, что готов абсолютно на всё, — сказал он.

— Ты о чём? — тревожно спросил Серёжа.

— Он хочет нас повязать, — ответил Лёша. — Как, Сань? Кровью? Кого ты убивать собрался?

— А… других способов нет? — произнёс Серёжа, осторожно делая шаг в сторону.

— Есть, — кивнул Лёша. — Извращения всякие.

Серёжа сглотнул.

— Честно говоря, я думал об этом, — ответил я.

Теперь уже и Лёша отступил на шаг.

— Эти вещи хорошо работают в тайных сообществах, — сказал я. — Иногда ради такого устраивают кровавые ритуалы. Такое особенно модно было в позапрошлом веке. Потом перешли на девиации. Но самое эффективным средством оказалась финансовая круговая порука. Она стала возможной после создания сложных финансовых инструментов. Входя в такие сообщества, состоятельный человек передавал контроль над своими возможностями. Некоторые практикуют даже вхождение «гарантов» в контуры управления своих холдингов, фактически, утрачивая над ними контроль. Такие обязательства обеспечивают лояльность, по сравнению с которыми какое-то простое ритуальное убийство — тьфу, мелочь, которую можно отдать пиарщикам на откуп… правда, бывают исключения. Часть финансовой элиты Штатов содержит специальный остров, где надругаются над детьми.

Лёша поморщился.

— Саня, ты «Спид-инфо» начитался? — спросил он.

— Это реалии нашего мира, — сухо ответил я. — Чтобы их изменить, мы и затеваем всё это.

— На девиации я тоже не готов… — тихо сказал Серёжа.

— Никто и не предлагает, — сказал я. — У меня есть кое-что иное…

Я не мог взять с собой в прошлое ничего материального. Но сама информация вполне может быть оружием. Или инструментом, это как посмотреть.

Для того, чтобы это сработало, реципиент должен был принять добровольное решение. Ограничение, которое обойти невозможно.

«Это не гипноз, — говорил академик, когда объяснял мне её суть. — Тут куда более точный расчёт. И она не даёт осечек».

Она могла бы защитить меня, чтобы я не наболтал лишнего на пьянке… но на мне её использовать было нельзя. «Это ограничит свободу выбора. Ты должен иметь возможность открыться».

Так мне сказали.

У тех, кого я выбрал, такой свободы выбора не будет. Я это понимал. И принимал это.

Приняли и они. Добровольно.

Место имело огромное значение, как и время. Под лунным небом, возле реки мои соратники легко вошли в транс.

И вышли из него, вполне благополучно, хотя риск был…

— Что, и всё? — спросил Лёша потягиваясь.

— Да, — кивнул я.

— Как это будет? — спросил Серёжа. — Если я вдруг решу проболтаться?

— Незаметно для тебя самого, — ответил я. — В случае силового допроса реальная информация будет замещаться выдуманной картинкой, которую создаст твой мозг. Для тебя это будет новая реальность. Если же ты вдруг, например, по пьяни потеряешь над собой контроль и захочешь поделиться чем-то важным — то просто отключишься до того, как успеешь это сделать.

— Удобно, — улыбнулся Лёша.

— Это да.

— Слушай, а если бы мы всё-таки оказались? — спросил он.

— Мне бы пришлось вас убить, — вздохнув, признался я.

Встреча была назначена в машине. Это уже становилось традицией.

Днём раньше на домашний отцу позвонила Лика и передала информацию: около одиннадцати вечера я должен быть на внешней стороне Садового, в районе Курского вокзала.

Учитывая особый характер наших отношений и тот факт, что на проекте меня не было месяц, отказывать было никак нельзя.

Было прохладно, моросил мелкий, по-осеннему холодный дождик. Возле ларьков кучковались подозрительные личности, дымя сигаретами и прихлёбывая пойло в бутылках и банках. В мою сторону уже косились, но приближаться пока не рисковали. Специфическая одежда: высокие чёрные «Мартинсы», зелёные штаны-карго, чёрный «бомбер», плюс бритая почти налысо голова и спортивная фигура служили своего рода превентивной защитой.

Наконец, возле тротуара тормознул чёрный «Гранд-чероки». Номера были мне знакомы — так что я, не дожидаясь приглашения, открыл заднюю пассажирскую дверцу и скользнул в салон.

Владимир Вольфович был одет в спортивный костюм. По его сигналу водитель тронулся, и мы поехали, вклиниваясь в поток на садовом.

— Ну что, слышал про твои похождения, — начал политик. — Как оно всё? Получилось?

— Пока сложно сказать, — я пожал плечами. — Многое будет зависеть от встречи в Германии на следующей неделе. Но шансы хорошие.

— Если ещё не слишком поздно.

— Надеюсь, что нет.

— В общем, что я хотел обсудить. До меня тут слухи доходят. Тревожные.

Он испытующе глянул на меня.

— Это добра всегда хватает, — ответил я.

— Так-то оно так… только ты говорил, что осенью этого года никаких потрясений не ожидается. Верно?