– Ненавидишь меня? – прохрипела Марья.

Она явно пыталась совладать с собой, и теперь к ней возвращался ее привычный облик, словно кто-то накладывал краску на холст мазок за мазком. Кощей устало прикрыл глаза.

– Ненависть так себе чувство: съедает слишком много сил, отнимает слишком много жизни. Да ты и сама это знаешь.

– Что же, совсем ничего ко мне не чувствуешь?

Он усмехнулся.

– Разве что некоторую брезгливость, Марыся.

Марья бросилась вперед, выставила все еще старушечьи руки с крючковатыми пальцами, острые желтые ногти резанули воздух. Будь здесь ее материальное тело, она наверняка бы вцепилась ему в лицо. Но внезапно Моревна все-таки сделала то, чем никогда не могла похвастаться в бытность его женой: она взяла себя в руки. Внешне полностью успокоилась, окончательно вернула прежний облик, и на Кощея снова взглянула пьяняще красивая женщина. Марья подошла вплотную к столу, подалась вперед и нежно улыбнулась.

– Помнишь мое ласковое прозвище, – промурлыкала она. – Так и знала, что ты до сих пор не можешь меня забыть. О, поверь, я тебя тоже не забыла. Эта девчонка… Что она может знать о тебе? Что она может дать тебе? Все эти юнцы… С ними так скучно. Их хватает совсем ненадолго. Не с кем разделить… – Она вздохнула, и вздох этот был настоящим. – Подумай, Кощей, я не тороплю, время еще есть. Но уже не так много.

– Исчезни из этого мира, и я не трону тебя.

Моревна снисходительно улыбнулась, напоследок послала ему поцелуй, а затем ее образ подернулся рябью и развеялся.

Кощей посидел немного, глядя перед собой. Потом щелкнул пальцами, и кресло, в котором сидела Марья, вспыхнуло синим пламенем и опало пеплом. Кабинет наполнился запахом гари. Взмахом руки он открыл окно и потянулся к ноутбуку. Нужно было заказать для Василисы новое.

Июнь 2003 года

– И последнее.

Василиса оторвалась от созерцания видневшегося за пеленой дождевой мороси куска дороги, пугающей ее даже спустя год пребывания здесь, отвернулась от окна и посмотрела на начальство, которое, в отличие от мира за забором, было родным и понятным. Родной и понятный Баюн тем временем почесал черным когтем покрытый щетиной подбородок и в свою очередь посмотрел на Василису. Выглядел он уж слишком довольным, чего не случалось с ним ни разу за все время ее работы в Конторе, и это заставляло нервничать.

– Что ж, Василиса, краса моя ненаглядная, – обратился он к ней, – ты намедни уверяла меня, что нам жизненно необходим консультант по темной магии. Так вот, я тебе такого раздобыл и даже сумел уложиться в бюджет!

Василиса потом так и сяк крутила в памяти этот момент, размышляя: догадалась она еще до того, как Баюн назвал имя, или нет? Но каждый раз выходило, что поняла все сразу.

– Наш консультант уверил меня, что готов лететь сюда по первому зову. Телефончик дам. Ты что-то хочешь сказать, Мудрая?

– Кто? – дрогнувшим голосом спросила она.

Баюн предвкушающе усмехнулся.

– Единственный и неповторимый, великий и ужасный Константин Кощеев. Полагаю, его фамилия сама тебе все скажет. Лучше найти невозможно, так что даже не пытайся предлагать иные кандидатуры. Ну что с тобой, уже бежать за нюхательными солями? Девиц он не ворует и на обед не ест, не нужно верить сплетням.

Василиса попыталась выдавить из себя хоть слово, но слова застряли в горле. Наверное, и к лучшему, потому что первым порывом было возразить, приведя в пример себя, но вряд ли Баюну и всем, кто сидел в его кабинете, стоило знать об их с Кощеем истории. Когда же у нее наконец получилось вернуть себе дар речи, она не узнала свой голос.

– Вы… пригласили в Контору… этого… Но…

– Не доверяешь, – спокойно и вроде даже с каким-то скрытым вызовом протянул Баюн. – И правильно делаешь. Разве кто-то в здравом уме будет ему доверять? Поэтому я решил назначить ему куратора. А поскольку мы только что выяснили, кто именно будет в этом вопросе наиболее дотошен, да и работы у тебя не так много, я упрощу нам всем задачу и…

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник Кощей.

В этом мире он почти не изменился, разве что одежду носил теперь соответствующую, да и волосы остриг по здешней моде, и Василиса сразу узнала его. От него веяло холодом и магией, пропитанной тленом. Оказывается, даже спустя много лет Василиса все еще помнила ее привкус. Она думала, что все это давно затерялось во времени и больше не властвовало над ней, но стоило увидеть Кощея, как призраки прошлого вернулись на свои излюбленные места.

– О, а вот и виновник торжества! – едва ли не промурлыкал Баюн, пока Василиса пыталась придумать хоть один довод, способный остановить это безумие. – Что ж, властитель мой, осмелюсь сообщить, что в наших рядах тебе не доверяют, а потому я вынужден приставить к тебе куратора. Будет следить, знаешь ли.

Кощей нахмурился и приготовился что-то сказать, но Баюн опередил его.

– Василисушка, жду от тебя отчеты раз в неделю по пятницам в конце дня. Уверен, они будут занимательны и красноречивы и скрасят мои скучные выходные.

Василиса окончательно задохнулась от ужаса и возмущения.

Кощей, все еще стоящий на пороге, перевел на нее взгляд и потер запястье левой руки.

– Нет, – выдохнула Василиса и сорвалась со стула. – Нет! Вы не можете!.. Вы не понимаете!.. Я не буду…

– Ого! Какая встреча! – улыбнулся Кощей. – Рад узнать, что ты меня не забыла.

Василиса как никогда остро ощутила собственное бессилие: на часах было одиннадцать утра. С другой стороны, будь силы сейчас при ней, ударь она – и что потом?..

Она развернулась к Баюну и уверенно спросила:

– А знает ли Лебедь об этом назначении?

Баюн улыбнулся так широко, что стали видны клыки. Происходящее явно доставляло ему удовольствие.

– Лебедь не только знает, – заверил ее он, – но и всячески поддерживает. Так что считай, это даже не мое кадровое решение, а распоряжение свыше.

Это казалось совершенно невозможным, но сомневаться в словах Баюна у Василисы не было никакого повода.

– Я не буду с ним работать, – покачала головой Василиса, стараясь не думать о том, что виновник всех ее бед стоит сейчас за ее спиной и слышит ее.

Это другой мир. Она все начала сначала. Здесь она никому не принадлежала и не собиралась терять наконец-то обретенную свободу по прихоти Баюна!

– Мудрая! – рыкнул Баюн. Глаза его окрасились золотом, зрачок удлинился, и он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Кощей его перебил:

– Да ладно тебе, Баюн. – Он оперся на косяк и с явным любопытством наблюдал эту сцену. – А как же хваленая демократия? Я вполне способен справиться в одиночку.

– Справиться? – выдохнула Василиса сквозь зубы, но не решилась повернуться к Кощею и произнесла куда-то в сторону: – Справиться с чем? В обязанности консультанта входит отвечать на поставленные вопросы. Ты можешь делать это из дома и посылать ответы с птицей.

Кощей усмехнулся.

– О, мы уже на ты?

– Все свободны! – рявкнул Баюн. – Василиса, останься.

Кощей вошел в кабинет, освобождая дверь для желающих сбежать как можно дальше, и Василиса невольно сделала шаг назад. Как только дверь за последним участником летучки закрылась, Баюн мрачно уставился на нее и произнес:

– Кощей будет помогать нам с вопросами, для разрешения которых у здешнего населения мозгов не хватает. Я надеюсь, ты не думаешь, что умнее его! И будь добра впредь помнить о том, с кем ты разговариваешь!

Губы затряслись. Она сжала их покрепче: только расплакаться не хватало.

– Спасибо, конечно, но я не нуждаюсь в защитниках, – хмыкнул Кощей сзади.

Не отвечая Баюну и не дожидаясь разрешения выйти, Василиса круто развернулась и рванула из кабинета, прошептав у самой двери: