Я невольно восхитился другом. При таком раскладе, то, что он сейчас сделал с тайником, было просто великолепным.

— Дим, а попробуй что-нибудь сейчас применить способность. Щит поставить или усилить кулак.

— Зачем? — он озадаченно на меня посмотрел.

— Хочу проверить одну теорию.

— Ты что-то увидел? Я себя изучил от и до! Пока на мне этот символ, я не могу ничего толком сделать.

— Дмитрий! — у меня непроизвольно сжались кулаки. — Просто выполни мою просьбу.

Кунцев приподнял бровь, дернул плечом и встал, а затем сформировал свою обычную защиту. Она выглядела почти так же, как и в нашу первую тренировку со старшим классом. Полупрозрачный прямоугольник, закрывающий голову и часть корпуса.

— Погоди-ка, — вдруг сказал Дмитрий.

Щит на мгновение рассеялся и появился снова. И так несколько раз подряд.

— Что не так? — теперь настала моя очередь удивляться.

— У меня получается, — он, как завороженный смотрел на свое заклинание.

— Кунцев, у тебя клещи есть?

— Что? — непонимающе спросил он.

— Тянуть из тебя слова буду! — раздраженно бросил я.

— Прости. Просто я раньше так не мог. Всегда получалось один-два раза поставить защиту, и она была слабее.

— Сбрось щит и сядь.

Не задавая больше вопросов, он подчинился и плюхнулся на кровать. Я подошел и взял его за руку, как тогда в медблоке.

Я решил повторить весь процесс, который запускал в медблоке. Ментальная и целительская сила бойка полилась из меня в Кунцева. Тот несколько раз прерывисто вздохнул и прикрыл глаза.

Подождав еще немного, я снова проверил его потоки. Они налились цветом и немного разрослись. Дальше рисковать не стал. Мало ли как повлияет на него мое вмешательство.

— На сегодня сеанс окончен, — тихо сказал я и поднялся.

Голова сразу закружилась. Что это со мной? во время боя такого не было. Наверное, сказывалась усталость.

Дмитрий открыл глаза и прислушался к себе. Затем вскочил и побежал к зеркалу, рванув ворот рубахи.

В зеркале отразился символ, но края его были в некоторых местах почти полностью стерты.

— Как?! Как ты это сделал? — вскричал он, подлетая ко мне.

Он встряхнул меня за плечи и требовательно посмотрел в глаза. В ответ я стряхнул его ладони и просто сказал:

— Я могу тебя вылечить.

До него не сразу дошел смысл моих слов. Он заходил по комнате, то и дело останавливаясь и рассматривая свои руки. Это продолжалось минут десять. Я уже начал зевать, был опять был голоден несмотря на полторы порции борща, и ужасно хотел закрыть глаза и заснуть.

— Попробуй еще, — он сел на пол рядом со мной. — Пожалуйста.

— Нет. Хватит. Я боюсь пережечь тебя. Действовать в таком тонком деле нужно постепенно.

— Леша, ну, пожалуйста! Хочешь, я тебе денег дам?

— Ты совсем рехнулся? — зашипел я. — Не помнишь, как появляется сила? Скачки настроения, злость? Хочешь, все это именно сейчас? Когда какие-то Михеевы охотятся за тобой? Когда на меня в любую минуту может напасть темный маг?

От моей тирады Кунцев весь сжался и слегка побледнел.

— Извини, я не подумал. Просто у меня будто душа развернулась.

— Ты бы лучше сходил в комнату медитаций и попробовал сам разобраться в потоках. А я лучше посплю.

— Да-да, прости. Конечно, — он взлохматил волосы. — Спасибо тебе.

Он окинул взглядом мою комнату, задумчиво потер подбородок и вдруг просиял.

— Я знаю, как тебя отблагодарить!

Все утро Кунцев загадочно улыбался и постоянно куда-то пропадал. Я периодически косился на него, но ничего не спрашивал. У меня и так голова была забита вчерашним происшествием и постоянно напоминающей о себе темной магией. Она так и рвалась наружу, а мне приходилось постоянно держать контроль, чтобы не засветить ее.

Из-за неудавшегося похищения Дмитрия, мы так и не смогли обсудить те свитки, что он привез из дома. Там всего-то было два чехла-цилиндра и небольшая книжка.

А вот на занятиях сегодня было шумно. Все обсуждали вчерашнюю атаку на территорию академии. Мне удалось услышать и про учеников “Железного острова”, которые решили отомстить за три проигрыша на арене, про бойцов самого императора, которые ошиблись зданием, и даже про тайных агентов соседнего государства, которые хотели выведать все тайны директора.

К слову, Эдуард Львович на третьем уроке вызвал нас с Кунцевым к себе в кабинет и подробно допросил про украденную карету и саму атаку. Он долго слушал наш стройный дуэт, кивал и задумчиво хмурил брови.

Я, в свою очередь, пытался узнать у него, что знает он. Но директор был скуп на слова. Удалось лишь выяснить, но уже направлены сотрудники охранки для дальнейшего разбирательства, и нас могут вызвать на дополнительную беседу.

Дмитрий держался хорошо, и ничем не показав свои чувства. Хотя я видел, что в нем бушевала злость, страх и капелька любопытства.

Лишь когда мы покидали кабинет, я на секунду задержался и спросил Эдуарда Львовича про директора “Железного острова”. На что получил ответ, что вопрос все еще решается.

Кунцев заинтересованно посмотрел на меня, но наш разговор пришлось отложить — начиналось следующее занятие. И уже опаздывали

Влетев в приоткрытую дверь, мы с удивлением застыли на пороге и уставились на незнакомого мужчину.

Он был высокий и очень худой, с коротким ежиком темных с проседью волос и болезненно-бледной кожей, и костюм на нем буквально висел, как на вешалке. Изможденное лицо, запавшие глаза, заостренный нос...

Я на мгновение даже подумал, что это оживший труп. Но этот труп вымученно улыбнулся и пригласил нас пройти к своим местам.

— Добрый день. Меня зовут Христофор Эммануилович Риман. Ударение на “и”. Риман, — повторил он. — Я ваш новый преподаватель по истории магии.

Он закашлялся. Было видно, что слова ему тяжело давались. Помрет посредине урока, и что мы будем тогда делать?

Учеников проняло от одного вида этого Римана. Мы все сидели, как мышки, боясь лишний раз вздохнуть.

А я все смотрел на него и думал, что за болезнь его так грызет? На расстоянии этого не определить, а мысль коснуться этого человека вызывала у меня стойкую неприязнь. Я даже не мог понять, что у него за магия! Потоки были еле заметны, а те, что мне удалось увидеть — тут же пропадали, поблескивая разными цветами. Возможно, это все из-за того, что на новом учителе слишком много артефактов. Увешанный ими, он больше походил на новогоднюю елку!

Во всех смыслах этот Христофор Эммануилович странная и одновременно очень любопытная личность.

Все занятие он рассказывал о старых временах и потоках магии. Мы это и так знали, но Риману удавалось так интересно подавать информацию, что звонок мы впервые встретили дружным стоном разочарования.

Остальные уроки на фоне истории магии были до ужаса скучные. Не знаю, как высидели!

После занятий мы с Кунцевым уже шли в жилой корпус, когда я спросил у него, написал ли он про нападение отцу.

— Написал, — ответил Дмитрий, — но он сказал, что никаких Михеевых знать не знает, дел с ними не имеет. И добавил, что я все выдумал, лишь бы выбраться из академии. Посмотрим, что он скажет, когда к нему придут из охранки.

Я скривился от таких слов. Родительская любовь в этой семье — штука очень неприятная. Не хотел бы я познакомиться с Владимиром Кунцевым лично. Или хотел?

В ответ на эту мысль я ощутил, как требовательно дрогнула во мне темная магия. С трудом справившись с ней, я зашагал дальше.

Перед самой комнатой Кунцев вдруг меня остановил и проникновенно сказал:

— Хотел тебя еще раз поблагодарить за спасение. Вот, — он отвесил шутовской поклон.

Я с подозрением покосился на его довольное лицо, осторожно открыл дверь.

И обомлел.

Так вот, о чем говорил Дмитрий! Новая кровать, большое кресло, широкий письменный стол и совершенно невероятный ковер! А еще шкаф, тумбочка и лампа. Все в едином стиле, из натурального дерева с одинаковыми синими узорами. Я даже разглядел на постельном белье и пледе похожий рисунок. Выглядело все, как говорят, очень дорого.