– В субботу не могу. У нас там репетиция новогоднего утренника. А вечером у меня мастер-класс у Потапова, это московский хореограф, очень крутой, он к нам всего на два дня приезжает, я к нему за полгода записывалась, мест уже почти не было. Такое не пропускают. Давай в воскресенье?

– В воскресенье я не могу, – вздохнул Демьян. – С утра у меня экскурсии, там две группы, каждая по часу, а потом мне нужно будет отлучиться еще часа на два-три. Но два-три часа там – это часов пять тут.

Юля подняла голову.

– Там?

– Не в Навь. В Тридевятый.

– Я могу спросить – зачем?

– Мне нужно проведать Евдокию, – признался Демьян. – Я оставил ее у надежных людей, но будет лучше, если я продолжу за ней приглядывать. В том числе для этих людей.

– Евдокию? – подобралась Юля. – Ты ее навещаешь?

– Не очень часто, – спокойно ответил он, не почуяв надвигающейся грозы. – Но раз в две-три недели заглядываю.

– А почему ты мне не говорил?

– Не думал, что тебе это будет интересно.

– Мне интересно, – задумчиво ответила Юля, скинула тапки и села на кровати в позу лотоса, чем незамедлительно воспользовалась Чума, тут же устроившаяся у нее между ног. – Дём, а ты можешь взять меня с собой?

– В Тридевятый? – удивился Демьян. – Ну, вообще да, только… Может, сходим потом отдельно, я могу показать тебе пару красивых мест.

– Я хотела бы навестить Евдокию.

– Зачем?

Юля замялась.

– Ты что, ревнуешь? – засмеялся Демьян. – Юль, не глупи.

– Я не ревную. Просто хочу посмотреть.

– Хорошо, – сдался он, решив, что тут проще уступить и продемонстрировать в режиме реального времени, что между ним и княжной ничего нет и быть не может, чем распалять подозрения. К тому же это был первый раз, когда Юля заинтересовалась чем-то, связанным с этой стороной его жизни. И потом, ну что страшного может случиться? Уж Евдокия Юле точно ничего не сделает – типичная высокородная девица, которая только и может, что языком молоть. Заодно убедится, что ничего ей не светит, потому что на самом деле ее продолжающиеся попытки очаровать его ему уже порядком надоели. Обиженная женщина – это, конечно, неприятно, но лучше так. Да и где-то глубоко еще жило желание отомстить. Демьян до сих пор помнил их ночной разговор и то, как она взбесила его тогда. В следующий раз лучше подумает, с кем и как можно разговаривать.

– Правда возьмешь? – удивилась Юля.

– Ну да, – улыбнулся Дём. – Только приодеть тебя надо будет. Я позаимствую что-нибудь у мамы. Вы с ней примерно одинаковые, и достойный наряд у нее найдется.

– Всё так серьезно?

– Вообще-то, да. Лучше не выделяться. Но не беспокойся сильно по этому поводу: те, кто тебя увидят, мне преданы. А после сходим погулять, хочешь? Там сейчас весна.

Юля облизала губы.

– Тебе за это ничего не будет?

– За что? – не понял Дём.

– Что возьмешь меня с собой?

– Юль, ты опять про отца? – Он устало провел рукой по лицу. – Ничего мне не будет. И вообще, при чем тут он? Я уже взрослый мальчик и сам решаю, куда пригласить свою девушку на свидание.

– Девушку.

– Самую молодую и прекрасную во всех мирах.

– Льстец.

– Но не лжец.

Юля довольно улыбнулась, согнала с колен Чуму, наклонилась и поцеловала его. Демьян скосил глаза: кошка спрыгнула с кровати и вышла из спальни. Этот раунд, конечно, остался за ним, но подумалось, что ботинки стоит начать прятать в шкаф.

– Ух ты, – выдохнула Юля, когда они вышли с другой стороны зеркала, и в интонации ее засквозило явное облегчение. Их прогулка по зазеркалью заставила ее понервничать. И вышла дорога не то чтобы совсем короткой: Юле показалось, что они шли не меньше часа. – Ух ты, – повторила она. – Мы уже на месте?

– Да.

– А почему здесь темно?

– Подожди.

У Демьяна на ладони загорелся огонек, высветив бревенчатую стену. Возле нее стояла узкая лавка, на которой лежало несколько свечей и амбарный замок с ключом. Демьян зажег одну из свечей, и стало достаточно светло, чтобы Юля могла рассмотреть место, в котором они очутились. Это была совсем маленькая комната, в пару квадратных метров, не больше. Стены были сложены из толстых бревен, и в одной из них виднелась массивная дверь, закрытая на засов. Помимо лавки, здесь было только зеркало, причем явно каким-то образом попавшее сюда из их родного мира. Юля могла поклясться, что видела подобное на сайте небезызвестной сети мебельных магазинов. А еще был воздух: холодный, затхлый, спертый. Очевидно, комнату редко открывали.

– Где мы? – спросила Юля, поморщившись. Дышать здесь было тяжело, и хотелось на воздух.

– Видишь ли, – вздохнул Демьян, – если добираться сюда обычным путем, то есть через Навь и Смородину, то выходит очень долго…

– Река Смородина существует?

– Да. Так вот, так – долго. Поэтому давным-давно я протащил в этот дом зеркало и спрятал тут. Я хожу сюда напрямик. Я спас сына людей, что здесь живут, и они хранят мой секрет.

– От чего спас?

– У него было воспаление легких.

– Ты лечил его зельями?

Демьян усмехнулся.

– Можно и так сказать. Антибиотики и парацетамол.

– О…

– Ладно, идем.

Но прежде чем выйти, Демьян внимательно оглядел Юлю и поправил ей платок на голове, под который они вместе не без труда спрятали все ее афрокосы. Переодевалась Юля у Демьяна дома и там внезапно обнаружила, что у него в шкафу хранится несколько вполне себе древнерусских нарядов. И отнюдь не бутафорских. «Твое пророчество сбылось, я нашла себе царевича, – засмеялась она, когда он тоже закончил переоблачаться. – Скажи честно, ты имел в виду себя?» Демьян хмыкнул и поцеловал ее, но так ничего и не ответил. Там, в современной городской квартире, в штанах, сапогах, рубахе, кафтане и смешной шапочке он смотрелся странно. Однако в этой бревенчатой комнате был абсолютно к месту.

Демьян окончательно убедился, что с ее нарядом всё нормально, а потом прочитал небольшой заговор. «Чтобы ты понимала речь», – пояснил он. И только тогда снял засов с двери и распахнул ее. Перед Юлей открылась большая, просторная, но темная комната, и она осторожно вышла наружу. Демьян вышел следом, накинул амбарный замок на петли и повернул ключ, закрывая его, и в тот же миг дверь слилась со стеной. Но Юля всего этого не видела. Забыв закрыть рот, она рассматривала открывшуюся ей избу.

– Как в музее, – с придыханием прошептала она, обводя взглядом затемненную комнату. – Мы как-то раз детей возили в реконструированную деревню, только там было не так… не так… не знаю.

– Аутентично, – подсказал Дём, с улыбкой наблюдая за ней. – Просто там именно что музей, а тут жилая изба и всё по-настоящему.

– Да, наверное.

– Ой! – вдруг нарушили их уединение громкий женский возглас и стук ведра о деревянный пол, и Юля испуганно отпрянула к Демьяну. У другой двери, видимо, ведущей в сени, стояла крупная женщина и в испуге прижимала к груди руки. Рядом с ней лежало полное ведро снега: выронила, когда вошла и увидела их.

– Боги с вами, Демьян Юрьевич, что ж пугаете так, едва на тот свет не отошла, – запричитала женщина. – А это кого ж вы привели… – Тут она прищурилась и уже совсем другим тоном поинтересовалась: – Еще одна, что ли?

Демьян качнул головой.

– Не бойся, Забава, боле никого не приведу. А это Юлия – моя жена.

Моя жена. Юля невольно приосанилась. Они заранее договорились, что Дём представит ее своей супругой, он сказал, так будет лучше, но услышать это вживую оказалось неожиданно приятно. С Дёмом вообще всё складывалось легко и приятно. Настолько легко, что порой становилось не по себе. Неужели так бывает? Она всё ждала, когда уже ее обожжет желание сбежать, но в этот раз оно что-то запаздывало. Что, конечно, ни о чём не говорило. А женщина неожиданно разулыбалась и перешла уже на ласковый тон: