Я открыл пластиковую коробку и протянул ему. Тот кивнул в ответ, после чего занялся Володиной раной.

Я же, повинуясь порыву нездорового любопытства, подошёл к трём распростёртым телам. Кровь ещё продолжала вытекать из оторванных конечностей, скапливаясь в густые лужицы.

Лицо одного из нападавших было обезображено взрывом. Похоже, именно у него вырвало нижнюю челюсть. Два других лежали на асфальте ничком.

Поддев носком кроссовка ближайшее тело, я перевернул его. И отшатнулся. Лицо было покрыто ссадинами, но легко узнаваемо: в осеннее небо навсегда опустевшими глазами глядел Васька Петров, мой бывший одноклассник.

Кажется, Вениамин Петрович уже и не чаял нас увидеть. По крайней мере, он выглядел удивлённым, когда мы подъехали на парковку возле здания суда. Но удивлённым приятно.

Он подбежал к нам, бросив критический взгляд на отсутствующее лобовое стекло.

— Целы? — взволнованно спросил он. — К показаниям готов?

— Готов, — кивнул я.

— Это ребята с твоего факультета? — уточнил он, кивнув в сторону Сани и Володи, которые остались в машине.

Надо бы им предложить перебраться внутрь здания, что ли, всё-таки не май месяц далеко… интересно, есть ли в судах что-то вроде комнаты ожидания?

— Да, — кивнул я.

— Меня сын предупредил, мы решили держать нашу группу для прикрытия и…

— Давайте уже после, — перебил я. — Обсудим всё в спокойной обстановке.

Вениамин Петрович кивнул и сделал знак паре громил, которые мялись возле его «БМВ». Громилы кивнули и остались на месте.

— До заседания ещё полчаса, — заметил адвокат.

— Да, мы хотели в кафе заехать… — вздохнул я. — Но не сложилось.

— Я дам команду, ребятам принесут перекусить, — ответил Вениамин Петрович.

— А внутрь им можно? Погреться хотя бы… — спросил я.

— В другое время я бы предложил к нам в контору заехать — но сейчас будет лучше всем держаться вместе. Я передам, чтобы их пустили в наши машины.

— Спасибо, — кивнул я.

— В здание суда лучше не надо — на входе берут паспортные данные. Порядок такой. Ты, кстати, паспорт взял?

— И паспорт, и военник, на всякий случай, — кивнул я.

— Разумно.

Заседание прошло скучно и буднично. Меня вызвали сразу после рассмотрения вещественных доказательств. Прокурор задал пару вопросов, на которые я ответил уверенно и без запинки. Адвокат на перекрёстном допросе фантазии не проявлял. Было заметно, что моё появление в планы защиты никак не входило. Он вяло попытался поймать меня на мелочах, однако я очень хорошо помнил материалы, с которыми меня познакомил Вениамин Петрович и без труда отбился от атак.

Только после дачи показаний я решился посмотреть на обвиняемого. Полноватый, лысеющий мужик. Глаза чуть навыкате. Нервно перебирает пальцами, бросая взгляды то на судью, то на своего адвоката.

В какой-то момент наши взгляды пересеклись. Наверно, я подсознательно ожидал какого-то скачка эмоций, волны ненависти или чего-то ещё в таком же духе. Но нет: его взгляд был совершенно холодным. Будто он смотрел на предмет мебели.

Только потом я понял, что для него я и был чем-то вроде элемента интерьера. Часть игры, решения в которой принимают не шестёрки, которой он меня, безусловно, считал. Да которой я, по сути, и был в то время.

Это оказалось неприятным открытием. Причём вторым за день, если учесть погибшего Ваську…

Я ввязался в авантюру, немного подзаработал, пристроил отца — и решил, что всё получается, как надо. Что любые сверхзадачи мне по силам. А в тот момент, в зале судебных заседаний, я будто посмотрел на ситуацию со стороны.

Муравей, сброшенный ветром с вершины скалы, который теперь смотрит на неё в полной уверенности, что уж в этот-то раз он точно дойдёт до вершины правильным путём. А на деле — игрушка стихий, имеющая очень приблизительные представления о силах, по-настоящему управляющих этим миром…

Как бы то ни было, самый главный урок на тот момент я усвоил накрепко: любые изменения, которые я вношу, даже из самых благих побуждений — вовсе не обязательно ведут к улучшениям. Иногда результат может быть противоположным.

Судья объявила перерыв, и я вышел в коридор. Вениамин Петрович ждал меня в коридоре.

— Пойдём, поговорим что ли, — предложил он и кивнул в сторону выхода.

Я накинул куртку и пошёл следом за адвокатом. У входа нас ждала его «Бэха». Двигатель был уже заведён, однако салон был пустым: кто-то из его подручных подогнал автомобиль.

Адвокат занял место водителя, я же сел на переднее пассажирское сиденье.

— Твоих ребят накормят, потом подвезут к нам в контору, — сказал он безо всяких предисловий.

— Повезло тебе с ними…

— Пожалуй, — кивнул я.

— Стекло в тачку тебе тоже вставим, я дал распоряжение. До конца дня должны организовать.

— Спасибо, — ответил я и, немного поколебавшись, добавил: — Будет здорово, если ребятам по сотне накинуть. Справедливо.

— Это твои ребята и твоя ответственность, — ответил адвокат холодным тоном.

— Вы обещали охрану. Ваша охрана не справилась. Это ведь они шли за нами, так? — спросил я.

— Ты не понял, — продолжал Вениамин Петрович. — Они пришли с тобой. Не так важно, как ты добился их лояльность — важно, что они твои люди. Если я буду платить твоим людям, к чему это приведёт? Теперь усёк?

— Усёк, — кивнул я, чувствуя, что краснею.

— Хорошо. Ты талантливый молодой человек. Способный. Можешь далеко пойти, — продолжал Вениамин Петрович.

— Справедливо будет, если вы увеличите мой интерес до пятисот, — сказал я, взвешивая каждое слово. Например, я уже понял, что нельзя произносить слово «прошу».

— Пожалуй, — кивнул адвокат. — В этой ситуации я с тобой соглашусь. Для твоего понимания — ставки поднялись с того момента, как мы виделись.

— Мне следовало догадаться… — вздохнул я.

— Я дам тебе тысячу. А уж как её распределить — думай сам. Ну и должен предупредить: я попробую перекупить твоих ребят. Предложу им выбор. Открыто и честно. Для тебя плюс будет в том, что это улучшит условия работы твоего отца, поэтому, надеюсь, недопонимания не будет.

Я усмехнулся.

— Разве я сказал что-то весёлое? — удивился Вениамин Петрович.

— Ироничное, — ответил я. — Сначала напомнили мне о том, что такое лояльность. После чего сделали так, чтобы у меня не было на этот счёт больших иллюзий.

Адвокат повернул голову в мою сторону и внимательно посмотрел на меня.

— Очень быстро учишься, — сказал он.

Тем временем мы доехали до его конторы. Он припарковался на зарезервированном месте, возле входа.

В его кабинете всё было по-прежнему: грудастая секретарша, аромат денег…

Когда мы остались наедине, он достал из сейфа деньги и отсчитал оговоренную сумму. Потом положил её на стол. Дождавшись его кивка, я взял стопку купюр и, тщательно пересчитав, спрятал её во внутренний карман куртки.

Потом мы пожали друг другу руки.

— Кофе будешь? — спросил он.

Я почувствовал, как сосёт под ложечкой от голода, но отказываться не стал.

— Спасибо, — кивнул я.

— С молоком?

— Да.

Он попросил секретаршу принести два капучино, после чего вернулся к своему столу и по обыкновению опёрся на его кончик.

— Если бы ты был настоящим, прожжённым дельцом — то мог бы получить хорошую сумму за отца, — сказал адвокат.

Я удивлённо поднял брови.

— Такие кадры на дороге не валяются. Думали нанимаем простого охранника, но нашли нечто более ценное. Инженерное образование, он до сих пор отлично в математике разбирается. Его поставили на финансовую аналитику. Совершенно новая профессия, очень перспективная. Ты не спрашивал его, сколько он сейчас получает?

Я отрицательно помотал головой.

— И не надо. О таких вещах даже с родными людьми говорить не стоит. Чтобы удачу не спугнуть, — произнёс он очень серьёзным тоном.

— Не буду, — пообещал я.