«Бежать, – мелькнуло в сознании. – Бежать!»

– Она или ты? – глухо спросил Кощей, и Волк понял, что игры закончились.

– Давай договоримся, – прохрипел он.

– Поторопись с выбором, пока я не сделал его за тебя, – нахмурился Кощей.

– Слав… – раздался срывающийся шепот за его спиной. Он не стал оборачиваться. Как бы он посмотрел ей в глаза?

– Магические кандалы, – вынес приговор Кощей. – Пожизненные.

«Нет», – произнес Волк одними губами, прежде чем сумел остановить себя. Он не собирался этого говорить. Не хотел даже этого думать. Но Кощей уже увидел и снова изобразил улыбку.

– Что ж, ты сделал свой выбор.

– Нет! – воскликнул Волк.

– Нет! – раздался рядом жуткий, полный безысходности вопль, и Волк все же обернулся, пронзенный им. Софа стояла на коленях, и из ее широко распахнутых глаз текли крупные слезы.

– Это ненадолго… – вздохнул Кощей, переводя на нее усталый измученный взгляд. – И чего вам, женщинам, неймется? Почему всегда хочется большего? Я дал ей все… Любая ее прихоть исполнялась мгновенно… Но нет, ей было мало… мало… – И произнес звенящим шепотом, в который вложил силу: – Поди сюда.

Софья вздрогнула, словно ее ударили, и поднялась с колен. Пошла к Кощею. На ее лицо отразилось мучительное сопротивление, но она ничего не могла поделать с тем, что влекло ее вперед.

– Кощей, подожди! – закричал Волк.

– Это ты подожди нас на свежем воздухе, – бросил Кощей и небрежно махнул ладонью.

Неведомая сила подхватила Волка и понесла из хранилища, особо не церемонясь и не защищая от ударов. Он пролетел лестницу и коридоры, а потом его выбросило из замка, и двери захлопнулись. Волк бросился на них, застучал, но это было все равно что заставить раскрыться перед ним скалу. Впрочем, ждать пришлось недолго. Совсем скоро двери снова распахнулись, являя взору хозяина этого места и Софу. Она стояла рядом с Кощеем совершенно спокойная и вроде как невредимая, и на какой-то миг Волк поверил, что все обошлось.

– Забирай ее, – сказал Кощей.

Волк вцепился в Софью взглядом. Но отчего-то она даже не пошевелилась.

– Иди же к нему! – гаркнул Кощей, не дождавшись, когда хоть кто-нибудь сделает шаг.

Софья пошла. Смотря вперед и покачиваясь, словно во сне. Безвольная и послушная, как заводная кукла. Она подошла совсем близко к Волку и остановилась. Он взглянул ей в лицо и ощутил, как умерло все внутри. У нее было совершенно пустое лицо, совершенно пустые глаза. В этом теле больше не было его Софы.

– Что ты с ней сделал? – прошептал он.

– Забрал самое ценное, как она едва не забрала у меня, – выплюнул Кощей. – И коли она тебе так важна, уж отведи ее туда, где взял, чтобы не слонялась тут. Передай всем, что так будет с каждым, кто придет сюда. И не попадайся мне больше, щенок.

Кощей сделал шаг назад, и двери захлопнулись, подняв облако пыли и скрыв за собой своего хозяина. Волк упал перед Софьей на колени, обнял за ноги и завыл. Она не обратила внимания. Так и стояла, глядя куда-то вдаль, теперь уже спокойная и ничем не омраченная. Лишенная воли. Навсегда…

А в подземельях замка Кощей вернул шкатулку на пьедестал, провел пальцами по крышке с неровно вырезанной ножиком картинкой. Елочка и человечек рядом.

«Смотри, мама, это ты в лесу…»

Открыл. Внутри лежали перстни и кольца с камнями. Совсем дешевые – их мать могла позволить себе купить и несколько за раз, и те, что подороже. Например, тот, что всегда нравился ему больше всех, – с черным морионом. Но сейчас его интересовал только один простенький перстенек с голубой искоркой внутри прозрачного белого камня. Кощей достал его, покрутил в пальцах, взвесил на ладони. А потом надел на мизинец.

Машину Леший бросил в лесу. И путы на Василису все-таки накинул. Ощущение оказалось и впрямь гадкое: тело перестало повиноваться, делало то, что приказывал оборотень, и от этого становилось еще страшнее. Впрочем, довольно быстро Василиса узнала местность и поняла, куда он ее привез. Это было то самое болото, на котором они с Кощеем в июле искали детей. Тогда она была уставшая и раздраженная и злилась из-за комаров, а сейчас бы добровольно сняла всю защитную одежду, позволив искусать себя, только бы снова оказаться в том моменте и рядом с мужем.

Леший закончил свою историю еще в машине и теперь шел молча, тщательно прокладывая для них дорогу и следя за тем, чтобы Василиса не оступилась. Его забота пугала не меньше, чем все остальное.

– Что ты сделал с Горбунком и Юрием? – наконец спросила Василиса. Хоть рот он ей не запечатал, спасибо богам. И пока они говорили, сохранялась иллюзия контроля, а она изо всех сил старалась не поддаваться панике. Что бы ни думал Леший, Кощей найдет ее. Он никогда ее не оставит. Это всего лишь вопрос времени, и, если у нее есть возможность потянуть его, она должна это сделать. Понять бы еще, почему кольцо молчит. А что, если оно снова разрядилось? Сможет ли тогда Кощей определить, где она? С другой стороны, кольцо было для него не единственным ориентиром, а значит, он придет совсем скоро… В любой момент…

– Мирно спят в кладовке, – ответил Слав, высматривая что-то впереди. – Спрашивай, если хочешь, я отвечу на твои вопросы.

– Куда ты отвел Софью?

Леший остановился, обернулся и неодобрительно прищурился. Покачал головой.

– А ты умеешь находить слабые места, да, Василиса? Я заметил это, еще когда бывал на твоих лекциях… Что тебя удивляет, ведь ты даже приняла от меня разок гостинец… – Он довольно улыбнулся на ее реакцию и продолжил: – Хорошие лекции. Лучше, чем читают на Буяне. И специалист из тебя вышел отличный. Ну разве не удивительно, что, просидев тридцать три года на женской половине царского дворца, ты не утратила ума? Как тебе это удалось?

Леший то и дело сыпал подобными фактами, он действительно хорошо подготовился. Василиса пыталась игнорировать эти выпады, было очевидно, что он провоцировал ее на ответную реакцию. И все же. А ведь и правда, как ей удалось? Так или иначе, она не могла не провести параллель между собой и Софьей. Но различий было больше. Она сама пошла за Ивана. И родила ему только одного ребенка. И, в отличие от Софьи, у нее никогда не было каких-то сумасшедших амбиций. Она любила своего сына. Пусть издали, но все же наблюдала за тем, как он растет, и держалась мыслями о том, что однажды сможет его обнять. А еще она была ведьмой и точно знала – она переживет мужа. Нужно только подождать. Наверное, это ее и спасло.

– Я очень старалась, – ответила Василиса. – Так что с ней стало?

– А разве это имеет значение, если Кощей начисто стер ее волю? – рыкнул Леший. – От нее осталось только тело. Она слепо выполняла приказы, а без них сидела день-деньской и не двигалась. Я вернул ее во дворец. Сказал, что Кощей ее похитил, принуждал к браку, держал в подземельях, и что там она сошла с ума. Муж отправил ее в монастырь. Она умерла через год. Точнее, не она… Тело. Всего лишь тело…

– Ты сказал, что запястья у Кощея были в крови, – быстро продолжила Василиса, опасаясь, что он заставит ее замолчать. – Это значит, что он только освободился из плена Марьи. Вы застали его в плохой момент. И то, что вы взяли… Скажи мне, у него на мизинце был перстень? С белым прозрачным камнем?

Леший засмеялся.

– Ты правда думаешь, что в тот момент меня интересовали перстни на его пальцах? Впрочем, нет. Ничего на его руках не было.

Не было. Перстня не было. Кощей еще не успел обратиться к своей душе.

«Он не тронул Марью после того, что она сотворила с ним…» – вспомнила Василиса слова Варвары.

Он не тронул Марью, потому что надел перстень, и все его дела предстали перед ним в истинном свете. Мать вложила в него достаточно, чтобы все ранее содеянное навалилось на него тяжким грузом. Вряд ли после этого он был способен убить еще и жену, даже ту, что предала его.