Мне это решительно не понравилось. Ради интереса подстегнул целебную силу и попросил ее вернуть, как было раньше.

Способность нехотя подчинилась, через минуту мне в отражении улыбался парнишка примерно тринадцати лет.

Кивнув сам себе, я отправился искать родителей.

Мой ментальный луч вел меня по коридорам, установленного цветами. А князь Вереховский весьма богат. И это был не то место, в который я попал после своей смерти, а совершенно другой. Не дом, а скорее просто очень большая квартира.

Услышав мои шаги, из столовой выглянуло любопытное личико горничной. Она ойкнула, нырнула за дверь, а потом вышла целиком и девушка присела в неуклюжем поклоне.

— Ваше сиятельство! Доброе утро! Меня зовут Софья. Вам подать завтрак?

— Здравствуйте, Софья. Я хотел бы узнать, где Мария Федоровна.

— Я вас провожу.

Горничная, то краснея, то бледнея, торопливо повела меня вглубь квартиры. Я шел за ней, любуясь ладной фигуркой и завитками светлых волос, выбившихся из строгого пучка.

Она довела меня до нужной двери и остановилась.

— Спасибо, — сказал я.

Софья что-то пискнула и убежала. Я глянул ей вслед и пожал плечами, не задумываясь о причинах такого поведения.

Легкого стука было достаточно, чтобы мне тут же открыли. Увидев меня, матушка сразу же крепко меня обняла.

— Спасибо тебе! — прошептала она и впустила в спальню.

— Как он? — я посмотрел на отца, лежащего под теплым одеялом.

— Лучше, чем было, но до выздоровления еще далеко. Ты же поможешь ему еще раз?

Говорила она тихо, в то время как ее эмоции кричали. Надежда, страх отказа, мольба — все смешалось в Марии Федоровне.

Я сжал ее руку и кивнул. Она воспрянула духом. Я был благодарен ей, что она ни о чем меня не спросила. А просто доверилась мне.

— Подожди, — она остановила меня, — ты кушал? А силы хватит?

Матушка совсем распереживалась, бросая обеспокоенные взгляды то на меня, то на супруга.

— Мам, все нормально. Вчера я просто не рассчитал силу.

— Вчера? — она нахмурилась. — Ты проспал больше суток. Мы уехали из больницы позавчера.

Мои брови взлетели, застыв у кромки волос.

— Не волнуйся, — заверил я ее. — В этот раз буду осторожнее. Но ты права, мне стоит поесть.

Она нежно обхватила ладонями мое лицо и прижалась щекой ко лбу.

— Пойдем, там для тебя есть целое блюдо пирогов, — шептала она. — А еще суп, рыба и мясо. Все, что захочешь. Я так рада, что ты в порядке. Спасибо тебе еще раз.

Я мягко отстранил ее и подошел к отцу. Чернота больше не разрасталась, но и меньше ее не стало. Работы предстоит много.

— Мне нужно будет ночевать здесь, — сказал я.

— Поняла. Все организуем.

Желудок требовательно заурчал, уголки губ матушки дернулись. Она взяла меня за руку и повела в столовую, где уже расставляли приборы и еду. Ароматы стояли просто волшебные.

Следующие полчаса я напрочь выпал из реальности, безостановочно работая вилкой. Матушка молчала и подкладывала мне в тарелку лучшие кусочки.

В какой-то момент я понял — в меня больше не влезет. Но я был счастлив.

— Я готов, — встав из-за стола, выдохнул я.

Матушка торопливо кивнула и, стараясь не бежать, вышла вперед меня из столовой.

Пока мы шли, в голове появилась мысль использовать не только целительскую и темную магию, но и ментальную. Отец слишком долго находился на грани смерти, неизвестно в каком состоянии пребывал его разум. Комплексный подход сейчас мог бы мне помочь.

К нашему приходу возле родительской кровати появилось раскладное кресло. Опустившись в него, я прикоснулся к прохладной руке отца и начал вливать в него силу.

Теперь я действовал умнее — три способности медленно и аккуратно перетекали из меня в Николая Александровича.

В этот раз быстрых результатов я не ждал. Магии нужно время, чтобы качественно восстановить все потоки в изможденном теле. Да и торопиться некуда. Отец, хоть и слаб, но все же стабилен.

Матушка сидела с другой стороны кровати и мокрой тряпицей вытирала лицо супруга. От моего лечения у него ощутимо поднялась температура — организм начинал помогать мне.

Чернота понемногу отступала.

Почувствовав, что силы кончаются, я убрал руку и откинулся на спинку кресла.

Мария Федоровна подняла на меня глаза и тихо спросила:

— Алексей, скажи мне, ты целитель? Или темный маг?

Этого вопроса я ожидал и поэтому даже не вздрогнул, когда она это произнесла.

— Ты, правда, хочешь знать ответ? — я прикрыл глаза, чтобы не видеть ее лица.

Она не отвечала. Я слышал, как шуршит ткань одеяла под ее руками. Страх и надежда перемешались в воздухе, и теперь давили на меня.

— Что изменится, если я отвечу? — мой голос был еле слышен. — Станешь ли ты меньше любить меня?

Мария Федоровна поднялась с кровати и подошла ко мне, сев рядом. Ее холодные пальцы сжали мои.

— Я люблю тебя, мой мальчик, всей душой, — произнесла она. — И ничто и никогда не изменит этого.

Затем она заботливо накрыла меня пледом и поцеловала в лоб.

— Поспи, я распоряжусь насчет еды.

***

Так прошло несколько дней. Я просыпался, ел, лечил, снова погружался в сон. С каждым разом на теле отца оставалось все меньше и меньше этой черной дряни.

Николай Александрович уже начал приходить в себя, но его речь была бессвязной, взгляд расфокусированы. Порой он даже не понимал, где находится.

Все это означало, что темная магия затронула его мозг. Даже работая с ментальной силой, я все равно боялся лезть в разум и старался уделить внимание в первую очередь очистке тела.

И когда последние черные хлопья осыпались на белоснежные простыни, Мария Федоровна вызвала доверенного целителя. Он осмотрел отца, долго сканируя силой его тело и голову, и лишь потом вынес свой вердикт:

— Физически он почти здоров. Не знаю, кто его лечил до меня, но он хорошо постарался, — в голове доктора мелькнуло уважение. — Что касается сознания, то могу с уверенностью сказать, что через пару недель Николай Александрович полностью придет в себя.

Это для нас были лучшим из возможных прогнозов.

Едва дверь за целителем закрылась, матушка порывисто обняла меня, зашептав на ухо слова благодарности.

Хотя мне самому стоило бы сказать ей спасибо. За все время пребывания тут я смог лучше понять свои силы, и теперь они лучше слушались. Я даже умудрился случайно вылечить головную боль повара, когда пробовал работать на расстоянии. Правда, еще зацепил толстую мышь, которую принес дворовый рыжий кот. Бедная жертва охоты резко подпрыгнула и бросилась бежать именно в тот момент, когда горничная уже собралась ее выкидывать. Визг стоял такой, что у меня заложило уши.

Но никто не связал эти события со мной.

В конце концов, глядя, что отец уже начал самостоятельно питаться и вставать, я уговорил матушку отправить меня обратно в академию. Она настояла на портале, а я и не был против. Совершенно не хотелось пробираться сквозь сугробы. Отец полностью поддержал мое решение.

Вскоре сумки были собраны. Я в очередной раз не смог отказать Марии Федоровне в покупке мне новых вещей и гостинцев для друзей.

Матушка лично открыла мне светящийся переход до школы. Подхватив свой багаж, я решительно покинул родительский дом.

И тут же оказался возле главного корпуса. Ради моей безопасности меня уже ждал директор, Василий, которого я уже давно не видел и, конечно же, Дмитрий. Я был рад всех видеть.

Мне вдруг показалось, что меня не было не полторы недели, а целый месяц.

Кунцев все тараторил про занятия, Василий спрашивал про родителей, а директор все больше молчал.

Я поймал его взгляд и понял, что у него есть для меня какая-то информация. Извинившись перед Димой и тренером, мы с Эдуардом Львовичем отошли в сторону, встав так, чтобы не заметало снегом.