– Вот это и есть морок, – пояснил Демьян. – Как голограмма.

Он щелкнул пальцами, и всё исчезло. Они снова стояли посреди коридора. Под ногами был ламинат. Над головой потолок.

– Покажи еще что-нибудь, – тихо потребовала Юля.

Ей нужны были доказательства.

– Например? – нахмурился Демьян.

– Не знаю! – нервно и недовольно воскликнула она. – Ты же здесь колдун!

– Ну да… Только вот так с ходу ничего в голову не приходит. Могу обернуться, но…

– В смысле?

– Ну, в животное. Но ипостась у меня такая… – Он закатил глаза и цокнул. – Отец всё посмеивается…

– Ты можешь обернуться в животное, – медленно повторила Юля.

– Да.

– И твой отец об этом знает.

– О да…

Ха.

Ха-ха.

А если и вправду…

– А ты… ну…

– Полностью контролирую себя в животном теле.

А потом Демьян топнул ногой, и на его месте оказалась большая лохматая черная собака. «Русский терьер», – заботливо подсказала память информацию, которая сейчас, конечно же, была важнее всего.

– Твою мать! – не сдержалась Юля и подалась назад. Пес послушно лег на пол, сложил перед собой лапы и уложил на них голову. Преданно посмотрел на нее голубыми Демьяновыми глазами.

«Я хороший, – говорил весь его вид. – Ну вот прям очень».

– Давай обратно, – потребовала Юля. – Прямо сейчас.

Но пес не спешил превращаться обратно. Вместо этого он перекатился на спину, поднял лапы кверху и заскулил. А Юля рассмеялась. То есть, разумеется, это окончательно сдали нервы, но какая разница. И она медленно подошла ближе и села рядом с ним на корточки. Пес снова перекатился на живот и теперь глядел на нее, явно чего-то ожидая.

– И чего ты хочешь? – нахмурилась Юля. – А можно…

Пес таки боднул ее головой в колено, и Юля, затаив дыхание, положила руку ему на голову. Господи. Она знала это ощущение. Юля погладила его между ушей и поджала губы, чувствуя, как на глаза навернулись слезы.

– Это всё по правде, да? – спросила она.

Парадигма жизни треснула и рассыпалась на осколки, осколки принялись складываться в новый рисунок, обрастая всё более и более интересными подробностями, и Юле нужно было время, чтобы это принять.

Пес тяжело вздохнул и положил голову ей на колено. Юля ойкнула и села на пол. Он снова тихонько заскулил.

– Я тебе верю, – прошептала Юля, продолжая наглаживать жесткую шерсть между ушами и на холке. – А теперь расскажи мне всё, что можешь.

Пес нехотя оторвался от нее, встал и отошел. Ударился об пол передними лапами и снова обернулся Демьяном.

– Я могу показать, – ответил он.

На круглом обеденном столе на кухне Демьяна стояла самая обыкновенная кастрюлька, накрытая крышкой. Демьян снял крышку, и в кастрюльке обнаружилась вода.

– И что это? – спросила Юля.

– Зелье, – вполне предсказуемо ответил Демьян.

В принципе, она бы уже, кажется, не удивилась вообще ничему, поэтому к этой информации отнеслась спокойно. Зелье так зелье. Если есть магия и если Демьян может обернуться собакой, то почему бы ему не варить зелья на собственной кухне в кастрюльке.

– Его надо пить?

Демьян усмехнулся и качнул головой.

– Нет, им надо дышать. Знаешь, как над картошкой, когда болеешь. Принцип тот же.

– Понятно… И тогда…

– Задай вопрос, и ты получишь ответ. Узнаешь, кто я. И решишь, что делать. Если сочтешь, что мне больше не нужно быть частью твоей жизни, я пойму. Гарантирую, что это безопасно. Но ты должна решить сама.

Он смотрел на нее и ждал ответа.

Черт.

Черт-черт-черт. Всё это выглядело жутко сомнительно. Но отступать уже не хотелось. И она всё еще верила Демьяну.

Кошмар.

– Ладно, – выдохнула Юля, решив, что отругает себя позже, и решительно села на стул. – Что делать? Начинать дышать или…

– Подожди.

Демьян вытащил из подставки нож, провел по нему пальцами – Юле на миг показалось, что из-под них брызнуло пламя, – подождал немного, а потом резанул по ладони, сжал кулак, и в воду закапала кровь. Судя по всему, этого ему показалось мало. И пока Юля смотрела во все глаза, пытаясь вернуть себе дар речи, он снова раскрыл ладонь, резанул еще пару раз и снова сжал кулак над кастрюлькой.

– Что ты делаешь? – пролепетала Юля, вмиг утрачивая весь настрой.

Господи, он всё-таки сошел с ума. И она вместе с ним…

– Отец сказал, чем больше крови, тем больше сведений.

– Демьян, послушай… – начала было Юля, но в этот момент вода в кастрюльке забурлила сама по себе и в один миг из прозрачной стала насыщенного травяного цвета, а потом от нее повалил такого же цвета пар.

– Ох…

– Задаешь вопрос и вдыхаешь, – напомнил Демьян. – И ты всё еще можешь отказаться.

– Дём, а ты зачем его вообще варил? – прошептала она.

Демьян посмотрел на нее долгим нечитаемым взглядом.

– Спасибо, что ты сейчас со мной, – вместо ответа сказал он, а потом тоже сел, наклонился и глубоко вдохнул пар, шедший от варева. Медленно откинулся на спинку стула и замер. Юля заглянула ему в лицо и наткнулась на остекленевший взгляд. Приложила пальцы к его шее. Пульс был ровным, и дышал Демьян глубоко и спокойно. Будто спал.

Она перевела взгляд на кастрюльку. Пара уже стало меньше. Судя по всему, время на принятие решения истекало.

«Ты получишь ответы на свои вопросы».

У нее накопилось очень много вопросов. И прежде всего она хотела знать, как они дошли до жизни такой.

– Ладно, – шепнула она и наклонилась над кастрюлькой, задержав дыхание. Сейчас или никогда. Еще раз взглянула на Демьяна. Верить ему было чистой воды безумием, но она всё равно верила. А если он подсадит ее на что-то… Что ж, терять будет уже нечего, и она просто его убьет.

И сделала глубокий вдох.

Разумеется, никакого четко сформулированного вопроса она не задала.

– Юля. Юль… Юляша…

Кто-то гладил ее по голове. Легко-легко, ласково-ласково. Так, как мог гладить только один человек. Человека этого давно не было рядом с ней, но пока она спала, ей приснилось много ярких, живых снов, так сильно похожих на реальность. И все почему-то про Демьяна. Так почему один-единственный в порядке исключения не мог быть для нее и о ней?

– Юля… Надо просыпаться.

Просыпаться не хотелось. Ей было тепло, уютно и спокойно, и хотелось, чтобы так и оставалось, и чтобы родная ладонь всё так же водила по волосам… А если она откроет глаза, всё пропадет.

– Юляша… Надо…

Разумеется, надо. Всегда было надо. В школу, в институт, на работу… Но этот сон стоил того, чтобы проспать всё на свете.

– Не уходи, – попросила она.

– Почему я должен уйти?

Должен? И голос был мужским, а не женским. И прикосновения уж больно реальными.

Что за…

Юля дернулась, резко села, распахнула глаза. Тут же зажмурилась, схватилась за голову и зашипела.

– Тише-тише-тише, – забормотал Демьян, а это был именно он, а не бабушка, как ей привиделось, и аккуратно уложил ее обратно. Открыть глаза не получилось, яркий свет причинял боль, но щекой Юля ощутила гладкую поверхность сатина и мягкую упругость диванной подушки. Где она? Что происходит? Почему так плохо?

Память молчала, не желая вносить ясность в произошедшее. Но перед глазами то и дело проносились какие-то обрывочные картинки, словно ее сегодняшним снам было безразлично, что она уже проснулась. В висках безжалостно пульсировала боль. Юля замычала и, кажется, всхлипнула. К губам что-то поднесли. Кружка?

– Ну-ка, выпей, – попросил Демьян. – Давай, Юль. Пара глотков, и станет легче.

Уверенная, что он предлагает воду, Юля через силу отхлебнула немного. Проглотила и закашлялась. Горло опалила горечь. Будто лизнула ладонь, в которой до этого держала полынь. Однако резь в глазах стала не такой острой, и в голове прояснилось. Юля перелегла на спину и осторожно разлепила веки. В комнате действительно было светло. Но не так ослепительно, как ей показалось вначале. Просто дневной свет, льющийся из окна. Она лежала на диване в гостиной Демьяна.