Заснул я мгновенно.

***

Знакомая темнота. Я скучал!

Теперь мне здесь совершенно не было страшно. Наоборот, мне было спокойно.

А еще я видел свое тело. Оно было наполнено ветвистыми разрядами света и искрами. Я весь состоял из молний!

Два толстых сияющих каната вылетели из ладоней и бесшумно прорезали тьму. Сердце тут же сжалось от восторга. Моя магия, моя сила.

Посмотрел на свои руки — вместо вен — сверкающие линии. Только вот в их тугих переплетениях было что-то еще. Я поднес ладонь к самому носу и внимательно посмотрел на нее.

Это была тонкая полупрозрачная нить. Ментальная магия? Скорее всего. Я до конца и не понял еще, как ею пользоваться, и еще не сильно об этом задумывался.

Вдруг все мои молнии потянулись к одной точке и образовали два сияющих силуэта. Мужчина и юноша.

Они приблизились, и в их неуловимо схожих лицах я вдруг узнал себя. Те же серо-зеленые глаза, короткие темные волосы, тонкие губы и прямой нос.

“Мы — это ты” — прошелестело у меня в голове.

От неожиданности я вздрогнул. Темнота всколыхнулась, молнии сверкнули и погасли, силуэты начали истончаться и исчезать.

Я сделал шаг вперед, чтобы успеть до них дотронуться, но оступился и начал падать, захлебываясь собственным криком.

***

— Алексей! Проснись! — кто-то схватил меня за предплечье и мягко встряхнул.

Я открыл глаза и увидел встревоженное лицо отца. На нем была полосатая пижама, а в руке он держал стакан с водой.

— Кошмар приснился? — Николай Александрович сел рядом и пригладил мои волосы.

— Да. Не в первый раз уже. Сильно кричал?

— Нет. Мария Федоровна даже не проснулась, — он улыбнулся и встал. — Засыпай, я к себе пойду. До утра осталось всего пару часов, постарайся отдохнуть.

Я кивнул и натянул одеяло поглубже.

Мне снилось что-то очень важное! Но, как и прежде, память не желала мне помогать. Пришлось оставить эту затею, закрыть глаза и сосредоточиться на дыхании: медленные вдохи и выдохи.

Дрема подкралась незаметно. Я не успел повторить упражнение и пару раз, как вдруг в голове вспыхнула фраза:

“Мы — это ты.”

Уцепившись за нее, я начал вспоминать. Два сверкающих силуэта, чем-то похожих на меня.

“Мы — это ты.”

Этот голос! Он вчера предупредил об опасности! Я быстро растер лицо ладонями и сел в кровати.

Я уже слышал такое. Возле комнаты, когда наткнулся на заклинание Дубского, и на занятиях с Лискиным. Значит, они мне помогают? Но зачем? Или почему.

Когда я переместился в этот мир, то занял тело Алексея. Неужели, он все еще жив и пытается говорить со мной через Перекресток миров? Меня затрясло. Сердце на миг пропустило удар и потом снова забилось о ребра в бешеном темпе.

От этих мыслей по спине побежали ледяные змейки. Мне вдруг стало неуютно и стыдно жить его жизнью, владеть его магией.

Нет! Это неправильно. Если Алексей не исчез, то я должен найти способ вернуть нас на свои места. Во что бы то ни стало! И пусть даже пока я не знаю, как это сделать.

Приняв это решение, я снова закрыл глаза и на этот раз уснул без сновидений.

***

Утром меня разбудил хмурый отец. Он был полностью одет.

— Алексей, давно пора вставать! Мне нужно съездить в Гильдию, могу и тебя с Василием подбросить. Только поторопись, время поджимает. Я вызвал извозчика, он должен приехать через полчаса.

— Что-то случилось? — сонно спросил я.

— Случилось, но сначала я должен сам во всем разобраться.

Он встал и вышел, оставив меня наедине с миллионом вопросов. Часы показывали десять. Вот это я хорошо поспал!

Рывком вытащив себя из постели, привел в порядок и помчался в столовую. Быстро смолотив все, что принесла Лизонька, я через десять минут уже стоял на крыльце рядом с отцом и Василием, ожидая коляску.

— И все же, что произошло? — снова спросил я, когда мы выехали за территорию имения.

— Утром доставили магической почтой, — Николай Александрович показал мне небольшой конверт. — Возникли какие-то вопросы по Дубскому, которые требуют моего немедленного присутствия.

— Может, он иностранный шпион? — предположил я.

— Не думаю, что прям иностранный. Скорее, наш, отечественный.

— В любом случае шпион и предатель!

От одного воспоминания о разговоре в кабинете Дубского мне становилось тошно.

— А удалось узнать, кому он отправлял сведения? — отец отрицательно мотнул головой. — А воровство?

— С этим интересно. Тебе нужно тоже быть в курсе, вдруг на будущее пригодиться. Дубский лично ездил за продуктами к одним и тем же продавцам. Они выписывали ему чеки на определенные суммы. Только вот они не совпадали с ценой товара, а были слегка завышены. Разницу клал себе в карман.

— Как-то мелко, — удивился я.

— Я тоже так думаю. Возможно, он присваивал и часть тех денег, что шло на твое обучение. Здесь нужен хороший бухгалтер и сыщик. Но я не уверен, что нужно копать так глубоко. Предательство нашей семьи все равно перевешивает воровство.

Увлекшись разговором, я и не заметил, как мы доехали. Василий помог мне спуститься, внимательно оглядел улицу и кивнул.

В приемной нас ждал слегка всклокоченный Кругликов. Он ходил из угла в угол, размахивая пустой чашкой и без остановки причитал. Секретарь хмурилась, прижимая к груди пачку документов.

— Как такое могли допустить, я вас спрашиваю, — говорил он, глядя в стену. — Немыслимо! Позор! Недосмотрели! Что я теперь скажу?

Услышав шаги, он резко остановился и слегка побледнел.

— Александр Вениаминович, Марфа Ильинична, доброе утро. Что произошло? — спросил отец.

— Ваше сиятельство! Мне доложили только ранним утром! Я сразу же письмо вам направил! Я не знаю, как это произошло! Мы будем расследовать эту неприятность со всем вниманием и строгостью. Виновные будут наказаны, я клянусь вам! — с жаром сказал он.

— Александр! — раздраженно осадил его отец. — Скажи толком, что произошло!

Кругликов упал на диванчик и начал рассказывать.

— Даже не знаю, с чего начать, ваше сиятельство! — вздохнул он, приглаживая усы. — Сегодня ночью в своей камере был обнаружен труп Михаила Дубского.

Я от удивления приоткрыл рот. Как это труп? Убили? Кто?

— На теле не обнаружено следов борьбы, — упавшим голосом сказал Кругликов. — Либо его отравили, либо было применено неизвестное нам заклинание.

— Вот как, — отец почесал подбородок и нахмурился. — Доктора уже осмотрели тело?

— Как раз сейчас должны, — Александр Вениаминович глянул на время. — Обещали начать в одиннадцать. Как мне сообщили, провели лишь стандартный осмотр. Но он, увы, ничего не показал.

— А меня зачем вызвали? Могли это и почтой передать.

— Как же, Николай Александрович! — всплеснул он руками. — По вашему обращению мы и начали, так сказать, работу. Гильдия и охранка такими преступлениями занимаются рука об руку. Вы являетесь заинтересованным лицом.

— А не могло просто сердце остановиться? — встрял я.

— Что вы, молодой человек, — отмахнулся Кругликов. — Такое наши сотрудники на раз видят.

Он встал, прошелся по приемной, заложив руки за спину.

— Камера предварительного заключения была закрыта снаружи. Это раз. Дубский не оказывал сопротивления. Это два, — он помолчал немного и продолжил. — А в-третьих он точно кого-то боялся. В его показаниях постоянно встречается фраза: “он меня убьет”. И не только я обратил на это внимание. Человек действительно боялся кого-то!

Кругликов говорил и размахивал руками. А затем круто развернулся на каблуках и пристально посмотрел на моего отца.

— Главный вопрос, кого именно он так опасался!

— Вы вызвали меня в Гильдию, чтобы обвинить в убийстве? — грозно сдвинул брови князь Вереховский.