Кощей замолчал. Но Василисе казалось, будет что-то еще. И она дождалась.

– Я никогда не жалел о том, что сделал, – произнес он так, словно вынес себе приговор. – Я никогда не хотел ничего исправить. Вот так, Василиса. Вот кого ты назвала своим мужем.

Он обернулся к ней. Вся его фигура была преисполнена достоинства, будто он собирался отстаивать перед ней свое право быть чудовищем, лицо выражало мрачную решимость, и только в глазах виднелся отголосок чего-то болезненного, едкого. Страх.

– Ну что, – мрачно спросил он, – все еще хочешь со мной в Круг?

– Третий раз делаешь мне предложение, и все как-то неромантично выходит, – вздохнула Василиса. – Серьезно, то похищаешь, то я сама настаиваю, теперь вот это вместо цветов… Ладно, не обращай внимания, я так… Да, Кош, да. Хочу.

– Что? – переспросил Кощей.

Патетичность слетела с него, словно плащ с плеч упал. И перед ней остался просто растерянный мужчина.

– Ложись рядом, – позвала Василиса. – Я устала и хочу, чтобы ты меня обнял. Мне жаль, что все это случилось с тобой. Но не думаю, что я или кто-либо еще имеет право тебя судить. Тебе было пятнадцать, ты потерял единственного человека, который тебя любил и которого любил ты. Тебя едва не растерзали звери… Это было почти пятьсот лет назад, и с тех пор много воды утекло. И я знаю, что ты не убиваешь без причин. А если ты не согласен со мной, то скажи, что не возвращался к этому воспоминанию раз за разом после того, как снова надел перстень. Что ты не поэтому столько лет его не надевал.

Кощей промолчал. Потом подошел и лег рядом, обнял ее со спины. Василиса нашла и сжала его ладонь.

– И ты хочешь сказать, что после этого останешься со мной? – тихо спросил он.

Она закинула голову назад, и он поцеловал ее в макушку. Хугин и Мунин запрыгнули на кровать и легли у них в ногах, и никто не стал их прогонять.

– Останусь, – ответила она. – Единственное, о чем ты в свое время попросил меня, – быть верной тебе. Хорошей же я буду женой, если нарушу это обещание.

– Я убийца…

– Да. А Иван ходил в походы, брал города, сражался в войнах… И мой сын делает то же самое. Но ты до последнего не хотел убивать Марью. И ты не зря почти сорок лет работал в прокуратуре… И вообще, Кош, кто из нас двоих адвокат, почему я тебя защищаю?..

Кощей рассмеялся ей в шею, от его дыхания защекотало кожу, Василиса устроилась в его объятиях поудобнее.

– Как ты это ощущаешь? – спросила она. – Отсутствие души?

– Как будто кто-то вскрыл мне грудную клетку, и теперь в ней гуляет ветер, – честно ответил Кощей. – Но ты меня греешь. Только ты. Рядом с тобой всегда тепло.

Он обнял ее крепче.

– Не знаю, как ты это делаешь. Наверное, это какая-то особая магия, в книгах я ничего подобного не нашел…

– Ты все еще скучаешь по матери?

– Да, – просто ответил он. – Но с тех пор, как появилась ты, меньше. Мне жаль, что тебе не довелось познакомиться с ней. Мне кажется, вы бы понравились друг другу. Она любила природу и не любила людей, умела метко пошутить, в деревне побаивались ее острого языка. Она ходила в лес как к себе домой. Вы чем-то похожи… Перстень, что ты носишь, тоже из той шкатулки.

Он дотянулся до ее ладони и погладил пальцем кольцо с морионом.

– Как ее звали? – спросила Василиса.

– Злата, – ответил Кощей. – Иногда в своих самых безумных мечтах я представлял, что, если бы у меня была дочь, я бы назвал ее так. Но теперь думаю, что все к лучшему. Теперь я окончательно понял, почему ты больше не хочешь детей.

Пользуясь тем, что он не видит ее лица, Василиса зажмурилась и сморщилась. Приложить к груди другого ребенка и все время видеть на его месте Алексея… Она не готова была это обсуждать, даже точно зная, что такого никогда не случится. Кощей был бесплоден.

– Что у тебя за дела с Варварой? – спросила Василиса, надеясь, что он поймет, почему она ушла от этого разговора.

Кощей цокнул и выпустил ее из объятий. Откинулся на подушку, уставившись в балдахин. Василиса не без труда перевернулась к нему лицом. Для этого пришлось немного подвинуть Мунина.

– С Варварой у меня чисто деловые отношения, – ответил Кощей. – Когда Баюн позвал меня работать консультантом, Лебедь сделала ей предложение, от которого нельзя было отказаться. Она приставила ее шпионить за мной. Только вот наша светлая просчиталась с выбором. У Варвары был передо мной долг, и она решила искупить его таким образом. Пришла ко мне и все честно рассказала. Лебедь бы все равно нашла того, кто доносил бы на меня, а так я контролирую все, что она узнает.

– Но почему ты мне не сказал? – нахмурилась Василиса. – Я ведь дружила с ней!

– Именно поэтому и не сказал, – пожал плечами Кощей. – Ты дорожила ее дружбой, и это правильно: Варвара тебе хороший друг. Тем более, она появилась в твоей жизни раньше меня. Зачем бы я стал это рушить?

– А если бы я рассказала ей что-то серьезное?

– Во-первых, это прошло бы через меня, во-вторых, за столько лет ты ни разу ничего такого ей не сообщила. Так что, полагаю, наши с тобой секреты были в безопасности.

– У нас есть общие секреты?

– Конечно. Ингредиенты для кормовой смеси собакам.

Василиса засмеялась.

– Полежи со мной, – попросила она.

– Я никуда не ухожу. И вообще, я наконец-то затащил тебя в свою постель в моем замке. И ты правда полагаешь, что я тебя так просто отсюда выпущу?

Она пристроилась поудобнее у него на плече, поцеловала в жесткую линию подбородка.

– Боюсь, постель я тебе нынче не согрею, – вздохнула она.

– Да? – удивился Кощей. – Вот ты меня обнимаешь, а мне кажется, будто я под тремя одеялами пью горячий кофе.

– Ну тогда грейся, – прошептала Василиса, закрывая глаза.

Позже ей предстоит вымаливать прощение у Варвары, извиняться перед Баюном и многое другое, но сейчас она позволила себе не думать об этом. Вот теперь все действительно закончилось. И наконец ей тоже было тепло и спокойно. Ей было хорошо.

Март 2004 года

О том, что она влюбилась, Василисе сообщил Баюн. Так и сказал:

– Мудрая, ты влюбилась? Чего витаешь в облаках?

Василиса от этого оклика вздрогнула, очнулась, и ей показалось, что сидящего рядом Кощея тоже передернуло.

– Простите, задумалась, – ответила она. – Я что-то пропустила?

– Судя по всему, все! – скривился начальник. – Ноги в руки и на выезд, наш консультант тебя проконсультирует.

Пришлось подчиниться. Весь выезд Кощей отчего-то был мрачен и неразговорчив, но Василиса только радовалась, что он молчит: ей нужно было подумать.

Как она сама не догадалась, что влюблена? Ведь симптомы были так очевидны! В конце концов, есть вещи, которые невозможно не узнать, и для этого вовсе не обязательно, чтобы кто-то ткнул тебя в них носом.

Это было так некстати… Она вовсе не собиралась влюбляться. Ей все это было совершенно не нужно. Она уже спланировала замечательную, свободную от кого-либо жизнь. Видеть хорошее в Иване после его смерти оказалось куда проще, чем до. Чем больше времени проходило, тем светлее становился его образ и тем легче было найти оправдание всему, что он сделал с ней. И если она не смогла быть ему хорошей женой при жизни, то, может, должна стать такой после его смерти? Вот и будет, как Варвара, хранить верность почившему мужу…

Но нет же.

Да и кого она пыталась обмануть? Она не была Варварой, а Иван не был Андреем, и их брак и рядом не стоял с тем, что был у хранительницы архива.

И все же… Она только обрела свободу, только зажила так, как хочется! Ей не нужен был мужчина.

Или нужен?

Василиса с тоской вспомнила взгляды, которые бросал Сокол на Настю во время совместных летучек, и то, как бережно Данила накидывал на плечи Божены шаль, которую она то и дело забывала в его подсобке… То, что она хотела остаться свободной, не значило, что она хотела остаться одна. Не значило, что она не хотела, чтобы ее желали и о ней заботились. Только вот она понятия не имела, как это совместить и возможно ли такое вообще.