А это, получается, отец. Маг, смотрю. — небольшая тень пробегает по лицу Медведя. — Но ладно, может ошибаюсь.

— Не ошибаешься. Маг, и не из последних. Гранд. — немного с гордостью говорю. — Но в себя не приходит.

— Посмотрим. Кирилл. Как думаешь, почему мы стараемся не общаться с магами? Почти со всеми? Целители не в счет. — Шаман садится в выращенное кресло. — А удобно. — оглядывается на Анки. — Благодарю, дева. — Анки очевидно приятно.

— Не знаю. Вы конкуренты?

— Нет. — немного морщится. — Совсем нет. Мы разные ветви дерева. Да и, может, даже разных деревьев. Маги больше о себе думают. Это важная их часть. Они меняют Мир под себя. А шаманы с Миром договариваются. Ты мне интересен ещё и поэтому, кроме всего прочего.

— А сестра?

— А она Порубежница. Когда в Силу войдет, для нее не будет разницы маг человек, или нет. Это думать по-другому. Не важно то. Ты, дева, — Шаман обращается к Насте, — возможно еще не знаешь, но можешь с мертвыми говорить. Не со всеми, и не всегда. Но пока они задерживаются в Мире Той Стороны, их тени ты можешь призывать. Главное, знать кого, и чуть Силы дать. Тебе они ответят. И тебе это безопасно, не так как другим.

А ты, Анки, — Шаман переключается на милую. — Интересный способ нашла. Ты же не прогибаешь Рощу, а как собой управляешь, правильно?

Анки кивает.

— Как чувствую, так и получается. Как представляю, так и растет.

— Да, вот про это. Очень интересно. Таких магов еще не было. Ты что-то новое, молодец. Я хочу посмотреть. Может будет вас больше, когда-нибудь.

— А отец?

— А он маг. Сильный, но обычный. Гнет под себя Мир. Это его способ жить. Не плохой, не хороший, просто его. Но мы, шаманы, мало что можем дать им. Сила их меняет под себя, поэтому и стараемся не общаться. На заре их Сил по-другому было. Они учились, они искали, а потом они забыли. Но, посмотрим. Может тут, по-другому. — пожимает плечами. — Девы, погуляйте пока. Это небольшое путешествие не для вас.

Анки берет сестру за руку и тихо уводит. Видно, что у Насти есть вопросы, но милая мягко настаивает. И сестра уступает. Вопросы задаст попозже.

Шаман достает варган.

— Пойдем, Лис-Кирилл. В гости к твоему отцу. Без меня не стоит, но со мной безопасно. — и начинает наигрывать немного рваный ритм.

Меня уносит сначала медленно, а потом все быстрее, странный двойственный водоворот.

Я вроде и себя чувствую, а вроде и падаю куда-то. В какой-то момент двойственность исчезает, и я оказываюсь в сумерках, около огромного яростного пламени.

Темно-красное, оно рвется в небо, но не греет, а почти протыкает языками воздух. Кажется, дай ему крылья, и оно взлетит черно-красной птицей от горизонта до горизонта. Такая ярость у пламени.

Я протягиваю руку к языкам.

— Я бы не стал этого делать. — сзади доносится знакомый голос.

Оборачиваюсь.

На меня с интересом смотрит отец, каким я его помню.

— Ты первый посетитель за долгое время тут. Может, сможешь сказать, где я?

— А у себя в личной тюрьме, или убежище, это как относиться. — отвечает отцу голос с другой стороны. Появляется Шаман. — Немного задержался, Кирилл. Вы уже познакомились, я смотрю?

— Нет, я только попал сюда. — говорю.

— Я смотрю, у меня сегодня людно. — пространство идет легкой волной. — И это хорошо. Видимо, ответы я-таки получу.

— Получишь, конечно. Не беспокойся. — Шаман легким движением успокаивает начавшее гулять пространство. — Не угрожай. Мы с миром. Не уйдем, пока не поговорим. Лучше представь чайник, чашки, стол, или дастархан, если сможешь. Все-таки мы гости, хоть и без приглашения. Это тебе и один из ответов будет.

— Просто представить?

— Лучше, если сможешь, с оттенками вкуса и запаха. Но можно и просто. Все-таки символ.

Отец зажмуривается и через секунду открывает глаза.

Появляется круглый стол, с чем-то знакомым сервизом. Какие-то плюшки и большой чайник.

Отец неверяще смотрит на блюдо. Медленно берет плюшку. Откусывает. Немного задыхается от эмоции.

— Это Ленины плюшки, она их любила нам делать сама, даром что графиня.

— Ну, это то, что ты хорошо помнишь. — пожимает плечами Медведь. — Приглашай, что-ли.

— Ну, проходите гости дорогие, незваные.

— Интересно. А ты меня не узнаешь? — спрашиваю. Вроде, недавно ж общались, правда в очень странной обстановке, но все-же.

— Вы на моего сына походите сильно. Только постарше будете. И поувереннее. А вот Вас я не знаю. — обращается к Шаману. — Но Вы тоже проходите, присаживайтесь, раз даже чашки появились.

Присаживаемся к столу. Отец очень напряжен, что проявляется в какой-то накатывающей зыбкости вокруг.

— Мы в Вашем внутреннем Мире. — Медведь снова говорит обычными фразами. — Я это Вам сразу говорю, что бы Вы успокоились уже. Здесь, кроме меня, Кирилла, на данный момент, и вот этого огня, всё подчинено Вашей Воле.

Отец прикрывает глаза и, видимо, что-то старается предпринять для возвращения контроля над ситуацией. Большой Медведь это замечает.

— Не пытайтесь. Я значительно сильнее Вас. В этих условиях, конечно. И в такие игры играю много дольше. А вот обидеться могу, и тогда будете сами отсюда выбираться. — Шаман обращается ко мне. — Вот про это, Кирилл я и говорю. Магов Сила меняет. И чем сильнее маг, тем более заметны изменения.

Вот, например, твой отец. Ведь я несколько раз повторил, что мы с миром, а он не верит. Хочет контролировать всё, со своих позиций говорить. А ведь он ещё довольно адекватный. Не огневик, к слову, которых большинство.

— Отец? То есть, Вы мой сын, Кирилл? — отец внимательно на меня смотрит. — Простите, не поверю. Кирилл, к моему сожалению, звёзд с неба не хватает, и в таких ситуациях появляться не может.

Пожимаю плечами.

— Мы уже с тобой, пап, это обговаривали. Мне, в общем-то, пока твоё верю или не верю без разницы. Но странно, что ты этого не помнишь. — задумываюсь, и аккуратно так интересуюсь. — Ты, вообще, последнее что помнишь, перед появлением здесь?

— А зачем Вам об этом знать? И давайте, все же, на Вы.

— Понимаешь теперь? — Шаман оборачивается ко мне опять. Откидывается на кресле, достает из воздуха трубку и неторопливо набивает её. — Вот они так всё время. Если бы не твоя просьба, тратить на представителя этих самоуверенных болванов свое внимание и время я б не стал. Но попытаемся снова.

Вы, вообще, отсюда, — Медведь обращается к отцу и обводит трубкой вокруг, — в обычный мир вернуться хотите? Или Вам тут хорошо и интересно, и тогда мы пошли?

— Допустим. — отец явно себя чувствует неуютно. Видимо, силён контраст, с тем что он помнит.

— Ну хоть так. Давайте тогда снова. Меня все зовут Большой Медведь, так что и Вы можете так же звать. Я шаман. Вот его, — показывает на меня трубкой, из которой начинают вылетать пузыри, — зовут Кириллом. Ваш он сын, или нет, потом сами разберетесь. Но сюда мы попали по его связи. Без него, я бы к Вам и не заглянул. Ваше имя мне без надобности, но если Вам будет удобнее, можете представиться. Достаточно уважительно?

Оппачки, либо шаман раздражен, либо развлекается.

"Второе, Кирилл. И думай потише, а то ты мне всё удовольствие портишь." — возникает тихая мысль.

— Олег Дмитриевич Высоков, граф. — отец стремительно собирает себя.

— Ну так вот, граф. — Медведь опять выдувает море разноцветных пузырьков. Отца это очевидно раздражает, но, похоже, у него находятся силы сдерживаться. — Мы в Вашем внутреннем Мире. Немногие маги интересуются его поиском и доступом, так что в этом Вам, Олег Дмитриевич, — шаман голосом выделяет, — можно сказать, повезло.