Мать Демьяна тоже была ведьмой.

А она – Юля – простым человеком.

Чем она могла помочь?

Василиса Петровна подалась вперед, и времени на раздумья не осталось.

Юля кинулась к ней и схватила за руку.

– Возьмите меня с собой, – взмолилась она.

– Тебе лучше остаться здесь, – мягко возразила Василиса Петровна. – Там ты только помешаешь. Это опасно.

– Но ведь поэтому вы туда и идете! – воскликнула Юля.

Василиса Петровна подарила ей долгий, оценивающий взгляд. Потом кивнула. Взяла Юлю за руку, и вместе они шагнули в зазеркалье.

– Накинь на себя взороотводящий, – инструктировал Демьяна Кощей, пока они шли по зазеркалью. – Возьми под контроль всех, кого сможешь. Попытайся пробить щиты Ростислава, если они есть. Играть честно мы не будем. Общаемся только мысленно. Любые слова не считаются. Как только появится возможность забрать Злату, сделай это и уходи.

– А вы?

– Главное – Злата, – отрезал Кощей. – Скорее всего, Ростислав потребует в обмен на нее перстень. Я отдам ему его.

– Но…

– Демьян. Не перебивай меня. Сделать подложный я уже не успею, надевать другой рискованно: Евдокия могла считать его образ в мыслях Юли и показать Ростиславу. Я не знаю, что случится, если Ростислав его разобьет. Возможно, я действительно умру. Но что бы ни случилось, твоя забота – Злата. Вытащи ее, верни домой и предупреди о происходящем Сокола. Если я погибну, Буян должен быть готов к тому, что на трон сел Ростислав, а значит, возможна война.

– Но…

– У тебя есть другой план?

– Нет.

– Твоя задача – любой ценой защитить Злату и мать. У Василисы есть доступ ко всем моим счетам и активам, она знает, что делать. Демьян. – Кощей резко остановился и повернулся к нему. – Я официально объявляю, что ты закончил свое обучение и больше не являешься моим учеником. И я освобождаю тебя от обязанностей перед троном. Отныне ты волен сам выбирать свой путь. Постарайся не ошибиться.

Демьян замер, не смея поверить услышанному. Что?

– Я отпускаю тебя, но уверен: ты не бросишь мать и сестру, – добавил Кощей.

– Никогда…

Взгляд отца смягчился.

– Сегодня первый раз за двадцать лет назвал меня папой, – заметил он.

– Я…

– Я счастлив, что ты мой сын, Демьян. И горжусь этим. Я… – Кощей запнулся – впервые на памяти Демьяна запнулся! – но закончил: – Я люблю тебя. И пожалею, если не успею этого сказать.

Демьяна оглушило. Надо было ответить. Сказать, что он мечтал услышать это все последние двадцать лет. Но впервые в жизни ему не хватило слов.

– Я не должен был делать того, что сделал, – продолжил Кощей. – Должен был объяснить тебе. Но однажды я уже потерял Василису и не намерен повторить этот опыт ни с кем из вас. Я благословляю твой брак с Юлей, пусть ты и не просил меня об этом. И помни: чувство вины бесполезно. Нужно делать выводы.

– Я…

– Закончим на этом, – прервал его уже не наставник, возвращаясь в свое обычное состояние, и повернулся к зеркалу, через которое был виден его кабинет в замке. – Взороотводящий, Демьян. Твоя задача – Злата и мать.

Демьян выдохнул: отец прав. И с ним ничего не случится, потому что не может случиться, и они обязательно поговорят позже, а сейчас важно другое. Он проверил щиты, спрятал под них эмоции, чтобы Евдокия не смогла засечь его, и прочел заговор. Кощей кивнул, они переступили через зеркало, прошли кабинет, спустились по лестнице, ведущей к выходу за троном, и отец открыл потайной ход. Камни раздвинулись, и они шагнули в тронный зал.

– Яша, – тихо позвала Злата, когда снова доползла до него.

Евдокия молчала, вновь укрывшись в тени, трое мужчин у дверей не шевелились, а Ростислав кружил вокруг трона и, кажется, совсем ее не замечал. Злата старалась ползти как можно незаметнее, хотя, конечно, понимала, что за ней следят. Но никто не окрикнул, и она преодолела этот бесконечный путь в два метра, осторожно взяла Якова за руку – та была ледяной, и это напугало, – и прижалась губами к его уху.

– Как ты? – одновременно произнесли они.

– Всё хорошо, – соврала Злата, стараясь шептать как можно тише. Нельзя было разозлить Ростислава и неясно было, сколько в данной ситуации полномочий у Евдокии. – Со мной всё хорошо. Не бойся, скоро придет мой отец, и он нас вытащит.

– Я рад о нем слышать, – так же шепотом отозвался Яша. – Злата, я ничего не вижу.

Волосы на затылке зашевелились. Нет…

– С-совсем?

– Неясные очертания. Словно белый туман перед глазами…

Злата не смогла удержать судорожного вздоха.

Если Яшу тоже ударили по голове… Боги…

– У папы есть мертвая вода, – прошептала она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Как только мы выберемся, он всё поправит. Не бойся.

– Я не боюсь за себя, – спокойно ответил Яша. – Злата, если понадобится, оставь меня. Я всё равно далеко не уйду.

– Дурак, я тебя не…

– Помнишь, я рассказывал про Репку? – перебил ее Яша. – На самом деле она сбросила меня. А потом едва не зашибла. Но я увернулся. Я всегда уворачиваюсь. Что с ожогом, что тогда в поле. Не бойся за меня. Я выберусь и в этот раз. Если подвернется возможность, беги.

– Нет.

– Да.

Из темноты, где стояла Евдокия, донесся странный звук, похожий на сдавленное мычание. Злата посмотрела туда, но ничего не было видно. Как же плохо без магии.

– Почему ты не можешь колдовать? – спросил Яша.

– Они надели на меня кандалы.

– Их можно снять?

– Это очень сложная магия. Полный текст обратного заговора есть только у совета. Говорят, кандалы могут снять те, кто их создал. Я уверена, папа тоже может. Послушай, за троном есть потайной ход. Он запечатан магией, но я открою и так, заговор признает мою кровь. Надо только добраться до него, и мы оба будем в безопасности.

– Далеко?

– Метров семь, но мы на виду, а у трона сейчас Ростислав.

– Далеко, – озвучил то, чего она не хотела слышать, Яков.

– Он идет! – вдруг воскликнула Евдокия, и в ее голосе Злате послышался страх.

Ростислав оторвался от трона, слетел вниз по ступенькам, подбежал к Злате и снова рванул ее вверх, но в этот раз, хвала богам, не за волосы, а за шиворот. Он прижал ее спиной к себе, и Злата почувствовала, как шеи коснулось лезвие.

– Игра началась, – с безумной радостью шепнул ей на ухо Ростислав.

Замок Кощея был сер и холоден, а волосы царевны, лежащей на полу, напоминали огонь. Будто текучее пламя, разметались они по каменным плитам, и казалось, что рядом с Кощеевой дочерью теплее и светлее. Она была словно солнце, внезапно вспыхнувшее на черном ночном небосводе. Только не ослепляла, а, наоборот, притягивала взор.

Больше всего Евдокии хотелось, чтобы Злата поговорила с ней. Княжна попыталась раззадорить царевну, но та не повелась на провокации. А ведь Евдокия ждала этой встречи с тех пор, как узнала от девицы царевича о ее существовании. У царя Нави была дочь. Злата давно достигла брачного возраста, но Кощей не торопился выдать ее замуж. И Евдокия решила, что они, вероятно, похожи и что царевне тоже будет интересно поговорить с ней. Но сейчас увидела, как сильно ошиблась. Они были совсем разными, и царевна не испытывала к ней ни малейшего интереса. Злата позабыла о ней, как только получила возможность доползти до своего – судя по всему – жениха. Дочка Кощея звала его Яшей. Левую сторону лица юноши покрывали шрамы, и смотреть на них было неприятно. А царевна словно этого и не замечала. Прижималась губами к изуродованному уху и шептала, шептала, шептала…

Как давно они знали друг друга? Что между ними уже было? Оставались ли они уже наедине? Как он касался ее?..