– Разумеется, успеем.

– Тогда, может быть, пойдем к тебе прямо сейчас?

– А потом сходим в кино?

– Конечно, – уверенно ответила Злата.

Яша снова кивнул. В кино ему нравилось. Нравилось смотреть фильмы в темноте, есть попкорн и чувствовать на плече тяжесть головы Златы, которая, кажется, и вовсе бы улеглась на него, если бы было можно. Иногда, если в зале сидело мало людей, он оборачивался и смотрел на окошко, из которого шел свет от проектора. Это тоже был особый момент. Маленькое чудо. Через компьютеры в университетской библиотеке можно было выйти в интернет, и он уже изучил, как проектор устроен, и даже выяснил, что такой можно иметь дома. Яша планировал вплотную заняться этим вопросом на каникулах. Ну, если время останется, а то, кажется, у Златы имелись планы на каждый из дней тех двух недель, что им предстояло отдыхать.

Не то чтобы такое положение дел ему совсем не нравилось. Более того, Яков подозревал, что не случись в его жизни Златы, весь его маршрут так бы и остался ограничен университетом, библиотекой и общежитием. Ее напор и решительность в полной мере компенсировали нехватку таковых у него самого, но иногда возразить было необходимо, – как, например, в ситуации подготовки к экзаменам, – а он не мог.

И ведь еще нужно перечитать конспект по колебаниям. А бумажку с формулой он приклеит к спинке кровати, чтобы видеть ее каждый раз, когда просыпается и засыпает!

Ладно. Целых две недели. Время наверняка найдется.

Вместе со Златой они спустились к деканату, и Яков сдал зачетку.

– Первая сессия позади, – с явной гордостью за него подвела итог Злата. – Что чувствуешь? Облегчение, усталость, возбуждение?

Это был хороший вопрос. Яша прислушался к себе. Перед глазами снова встала четверка. Он ее заслужил. Нужно было учиться, а не отвлекаться. Так что всё, что перечислила Злата, было теперь сдобрено изрядной порцией горечи.

– Не знаю, – так и не определился он. – Хочу просто ни о чем не думать.

– Тоже вариант, – легко согласилась Злата.

Вообще-то, обычно она и правда легко принимала его предложения и мысли. Так почему же ему всё время казалось, что он сел в один из здешних автомобилей, будучи уверенным, что знает, как им управлять, а тот вдруг понес, и невозможно ничего с этим поделать… Может, потому, что пока он размышлял, что и как сказать и предложить, Злата уже успевала составить для них план едва ли не на всю жизнь вперед, а Яша не понимал, как теперь внести в него правки.

Они вышли из корпуса и направились к автобусной остановке.

– Каникулы! – захлопала в ладоши Злата, когда они проходили мимо библиотеки. – Сколько в этом слове! Свобода! Ты счастлив?

И, глядя на ее восторг, Яша и правда ощутил себя счастливым. Девушка, которую он любил больше всего на свете, смеялась рядом с ним. Это ли не счастье? Может быть, есть смысл не думать обо всем остальном?

– Давай всё же чуть-чуть прогуляемся, – предложила Злата. – Пойдем через городской парк, а потом сядем на автобус.

Яша снова послушно кивнул. О парке он хранил самые нежные воспоминания. Они отлично встретили там Новый год. Замерзли малость, зато повеселились вдоволь. Сбились со счета, пытаясь вычислить, сколько горячего шоколада успели выпить за ночь. Сожгли с Климом несколько упаковок бенгальских огней, чем заслужили смешки со стороны Жени и Златы. В парке были конкурсы, и Клим выиграл в тире для Жени фиолетового ежика. Они над ним шутили, а Женя прижимала его к груди и говорила, что он ей нравится. Яша ружье держал в первый раз в жизни, поэтому Злате пришлось довольствоваться утешительным леденцом. Правда, потом она сама выбила девять из десяти и унесла с собой пушистого зайца. А затем очень долго и со вкусом сосала леденец… Видимо, в отместку за Яшину косорукость. А потом они считали секунды до Нового года вместе с толпой и смотрели на фейерверк, задирая головы вверх, и он обнимал Злату, а она расслабленно опиралась на него и улыбалась так радостно. Снег искрился в ее волосах, огни в небе отражались в глазах…

Это была очень хорошая ночь.

В парке до сих пор стояла деревянная горка. Было утро рабочего дня, и возле нее игралось лишь несколько школьников. Злата дернула его за рукав куртки.

– Пошли! – позвала она и кивнула в ее сторону.

Яков глянул на горку. Высокая. Водой залита. Хорошо должна скользить. В новогоднюю ночь на нее только детей пускали.

– А пошли, – согласился он.

У ее подножия они нашли картонки и полчаса катались, распугав всех школьников…

В комнате у Яши Злата скинула с себя пуховик, отправила перчатки на батарею сушиться и щелкнула кнопкой на чайнике.

– Греться! – известила она. – Но я готова к сюрпризу.

Яша кивнул. Вот теперь, когда момент наконец настал, он начал волноваться. А вдруг этот подарок ей тоже не понравится? Или понравится недостаточно? Яков трудился над ним почти полтора месяца, часто в ущерб учебе и сну. И теперь ему очень хотелось, чтобы он ей отозвался.

Пока Яша раздевался, успел щелкнуть чайник. Злата заварила для них чай, отпила немного и в ожидании взглянула на него.

– Ладно, – кивнул Яша и сглотнул вязкую слюну. Сердце забилось чаще. Но идти на попятную было поздно. Не понравится – и пусть. Он-то знает, что и правда вложил в подарок всю душу.

Яша поставил стул посреди комнаты и указал на него Злате.

– Присядь, пожалуйста.

Злата послушно села. Сложила руки на коленях. Снова подняла на него глаза. Не так давно парни из его группы спросили, где он себе такую нашел и есть ли там еще. Яков твердо знал, что таких, как она, больше нет. А что это не он нашел ее, а она его, причем дважды, никому знать не полагалось.

– Закрой глаза, – попросил Яша.

Злата перестала улыбаться. В ее взгляде мелькнула настороженность.

– Злат, я…

– Извини, – поморщилась она. – Это всё папа. Он всегда учил нас, что не стоит закрывать глаза в присутствии кого-то. Но на тебя это, конечно, не распространяется. Просто рефлекс.

И она закрыла глаза. Но при этом напряженно поджала губы. Яков не сдержался и поморщился. Златин отец так или иначе неизменно возникал в их разговорах. Интересно, так ли часто звучит из ее уст его имя, когда она не с ним?

Впрочем, сейчас было не время об этом думать. Яша открыл шкаф, вытащил из него собранный им аппарат, поставил на стол и задернул шторы на окне – при этом Злата дернулась в сторону звука. А потом нажал на кнопку. Аппарат зажужжал.

Яша вернулся к Злате, встал позади нее и положил руки ей на плечи.

– Открывай, – разрешил он.

Нельзя ведьме закрывать глаза, если она не одна. Нельзя ей поворачиваться спиной к тем, кому не может доверять абсолютно. Нельзя расслабляться. Но отказать Яше в этой небольшой и совсем невинной просьбе Злата не смогла, как бы недовольно ни выглядел немедленно вставший перед глазами отец. И всё же, стоило векам сомкнуться, она почувствовала себя уязвимой. Появилось странное и не очень приятное чувство потери контроля над ситуацией, но оно же отозвалось в глубине чем-то давно забытым. А ведь когда-то она мечтала встретить того, кому можно доверять настолько, чтобы позволить себе забыть обо всех правилах. Вот и додоверялась…

Злата прислушалась. Яша что-то делал. Шуршал чем-то. Потом раздался звук сдвигаемых штор. Под веками стало темнее. Прозвучал щелчок, а за ним послышалось тихое жужжание. Она в волнении облизнула губы. Что он придумал? Но тут ей на плечи легли его ладони, и Яша сказал:

– Открывай.

Злата распахнула глаза и захлебнулась в восторге. Шумно вдохнула и протяжно выдохнула. Застыла изваянием, боясь моргнуть: вдруг чудо исчезнет.

Вокруг нее на стенах и на потолке вырос лес, и по этому лесу кружили золотые звери и птицы. Они мелькали среди деревьев, то скрываясь за ними, то снова показываясь. Злата прошептала слова заговора, в комнате стало темнее, а звери и птицы, наоборот, стали ярче.

Волшебный фонарь.