– Нет, ну ты представляешь! – Марина, второй хореограф их коллектива и по совместительству ее подруга, вошла в подсобку, выдохнула и упала на пуфик. – Я сейчас говорила с мамой Тани Волковой. Они очень нами недовольны.

– Недовольны? – Юля крутанулась на стуле.

– Ага. Они надеялись, что мы поставим Таню в первый ряд в новогоднем танце, потому что она крайне артистичная девочка и ей нужно дать проявить себя.

– А они не хотят водить ее на занятия не один раз в две недели, а как положено? – возмутилась Юля.

На ее взгляд, потенциал у Тани и правда был. Но ее родители никак не хотели понять, что одного потенциала мало, и, как только им казалось, будто дочь недомогает или устала, ее незамедлительно освобождали от лишней нагрузки.

– Увы, – вздохнула Марина. – Нет, они просто высказывают свои пожелания и намекают, что их видение ситуации более объективно.

– Понятно. Удачи им.

– Ага. И нам.

Юля вздохнула и вернулась к журналу, который заполняла.

Таня… А ведь и правда, артистичная… Но в первый ряд никак нельзя, в движениях путается. Как же лучше?.. Чтобы и ребенку дать шанс – пусть загорится, пусть просится на репетиции сама, – но при этом и танец не порушить. Надо просто хорошо подумать.

Всё дело было в том, что Юля действительно любила всех своих подопечных. А они в ответ любили ее. С детьми все гораздо проще, чем со взрослыми. Детская любовь ни на что не похожа. Она абсолютна и всепоглощающа. Ее очень тяжело заслужить, но если уж заслужишь… Потерять, разумеется, можно, но для этого нужно уж очень сильно постараться. В принципе, Юля давно поняла, что эта работа была предназначена ей свыше. Дети, которых она успела выпустить, до сих пор порой приходили к ней в гости. Это восхищало и еще сильнее привязывало ее к этому месту. Временами Юля представляла себя седенькой старушкой, сидящей в жюри какого-нибудь конкурса в качестве приглашенного почетного судьи. Потому что ее ученики будут о ней помнить. И собираться на ее дни рождения у нее дома, чтобы выпить чаю с тортом и вспомнить о былом. Ну разве не прелесть?

– Ты уже думала про Восьмое марта? – неожиданно спросила Марина.

– Ну, возьмем что-нибудь из репертуара, – пожала плечами Юля. – Что у нас там из душещипательного?

– А давай трио поставим, – выпалила подруга, соскочила с пуфа, отодвинула журнал и уселась перед ней на стол. Глаза ее горели. – И позовем оркестр. Представляешь, как классно будет! И красиво! Щемяще, будоражаще… Ю-уль…

«Всё ясно», – поняла Юля. К Марине пришла Идея. Именно так, с большой буквы, и теперь подругу уже было не остановить. Но за то Юля ее и любила. Марина тоже горела их общим делом, и именно это заставляло ее в декабре, среди царящего предновогоднего бедлама думать о марте. Она ж и впрямь побежит к оркестру договариваться.

– Давай этот месяц переживем, – попросила Юля, сгоняя подругу со стола и возвращая журнал на его прежнее место. – И будет тебе трио.

– Не надо про этот месяц, – сдулась Марина, но покорно сползла обратно на пуфик, достала из верхнего ящика кружку, придирчиво оглядела ее и пошла наливать себе чай. – Я тут пыталась составить список подарков для всех родственников.

– И?

– Ну вот как раз вместо списка у меня и нарисовался эскиз для трио. Хочешь, покажу?

Юля глянула на журнал. Если они сейчас углубятся в эскиз – а пока они не углубятся, Марина ее живой не отпустит, – она точно ничего не заполнит.

– Через двадцать минут, – пообещала Юля. – Слушай, плесни мне тоже чаю.

И всё-таки до марта точно далеко, а вот о подарках действительно уже стоит задуматься. Что в этом году подарить Демьяну? Учитывая, что они теперь вместе, это должно быть что-то особенное. Впрочем, наверное, нужно для начала уточнить, как он вообще планирует встретить этот Новый год. С ней или с семьей. Под ложечкой засосало. Уточнять было страшно.

Юля уже тысячу раз пожалела, что напросилась с ним к Евдокии. После их похода что-то изменилось, и теперь всё время казалось, что им с Демьяном кто-то помешает, если уже не пытается помешать. Этому не было никаких подтверждений, никаких реальных свидетельств, но страх, почти на уровне убежденности, поселился в ней, мерзкий и требующий к себе внимания. И как с ним бороться, Юля не представляла. Она никогда не боялась потерять кого-то из тех, с кем до этого встречалась. Уйдет и уйдет, скатертью дорога, ей же проще будет. Но теперь речь шла о Демьяне. И ведь она уже начала верить, что в этот раз всё сложится иначе.

Всё так хорошо начиналось! Юля принялась было считать дни, проведенные вместе, а потом перестала: хотелось просто быть рядом и наслаждаться, ни о чем не думая. За прошедшие недели она ни разу не испытала раздражения от его присутствия. Возможно, конечно, прошло еще слишком мало времени. А может, всё дело в том, что за много лет они успели сгладить все острые углы и разногласия и научились подстраиваться друг под друга, и даже их ссоры спустя столько лет стали больше напоминать ленивые перепалки, в которых каждый в любой момент мог сказать «стоп».

И Юля то и дело начала забываться и позволять себе мечтать. В мечтах у нее на пальце было кольцо, а в ее квартире – детская, и в ней на ковре играли малыши. Потом пугалась: сейчас как размечтается, а кому-то сверху это не понравится, она придет домой, а зубной щетки Демьяна в стаканчике на зеркале в ванной уже нет…

Но затем вновь и вновь теряла над собой контроль, и воображение само собой рисовало эти сцены…

Детей ей хотелось четверых. Это Юля знала лет с семнадцати. Но понимала, что прежде чем планировать подобное, надо бы для начала поинтересоваться у Демьяна, скольких хочет он и к какому возрасту. С другой стороны, она-то уже не девочка, если рожать, то сильно затягивать не стоит. И потом…

Да что тут говорить, Демьян был идеальным кандидатом на роль отца ее ребенка. Даже если после они расстанутся. Даже с учетом некоторых его способностей. Она не хотела видеть в этой роли никого другого. Определенно. И как тут быть?

А может, нет смысла в этих разговорах? Подарить на Новый год тест на беременность с двумя полосками. Тут тебе и эмоции, и эффект неожиданности. Заодно узнает, о скольких детях и в каком возрасте он мечтает, и выяснит, есть ли будущее у их отношений. Суперплан. А самое забавное, что это ведь не так сложно устроить. Сказать, что принимает противозачаточные, высчитать овуляцию. Ну да, чтобы с первого раза получилось – это, наверное, надо быть очень везучей. Но если не получится сразу, то у него день рождения в марте, и если у них у обоих всё нормально, то до марта-то, наверное, должно выйти. Вот и подарит.

Господи, что за бред? Нельзя так! Нельзя решать за кого-то, иметь тому ребенка или нет! Значит, нужно всё же поговорить. «Дорогой, раз уж мы всё равно с тобой спим, помоги мне забеременеть, а? На алименты в случае чего претендовать не буду, ты только мне заранее объясни, как с вами, магами, в детстве обращаться…»

– Марина! – громко позвала Юля, и пьющая совсем рядом чай подруга подпрыгнула от неожиданности. – Давай сюда свой эскиз. Глянем, что ты там предлагаешь.

Лучше уж Восьмое марта, чем такие мысли.

– Что с тобой? – нахмурилась Марина, отставляя кружку. – Ты была такой расслабленной, а последнюю неделю ходишь как на иголках.

– Правда?

– Ага, все заметили. Это даже в движениях было видно: такая мягкость. Юль, у тебя новый роман? Ты же после Николая уверяла меня, что пока больше не будешь ни с кем встречаться.

– Марин, а давай про трио…

– Не уходи от темы, – строго потребовала Марина. – Подождет трио. Что у тебя там? Проблемы опять, что ли?

– Нет никаких проблем…

– Точно? А то я после этого придурка за тебя волнуюсь. Связываешься непонятно с кем…

– Не волнуйся, в это раз всё точно в порядке.

– Да? Ну тогда рассказывай, откуда такая уверенность. Кто такой, где взяла?

Юля сделала глоток чая. Взвесила все за и против. И не удержалась.

– Это Демьян.