Вот так. А она напридумывала себе невесть чего. А ее просто любят. А что она не сразу поняла… Ну, опыт новый.

– Я знаю, что ты бы перестал, – кивнула она. – Яш, можно я тебя обниму?

Он наконец посмотрел на нее. Потом тоже кивнул. Злата подобралась ближе и потянула его за собой, укладывая их обоих на кровать, обняла, спрятала лицо на груди.

– Яш, я не готова, – поделилась она. – Пожалуйста, дай мне время. Извини, я всё понимаю, но…

– Не надо извиняться. Нет так нет.

– Скажи, а тебе бывает со мной неудобно?

– В смысле?

– Ну, знаешь, стыдно за меня или еще что-то? За мое поведение?

– Нет.

– Ладно… А ты мне скажешь, если что-то будет не так?

– Злат, ты из-за Клима?

– И из-за него…

– Боги, я ему рот зашью, – едва ли не прорычал Яков, и Злата вдруг поняла, что с лета он всё-таки изменился. Стал увереннее. – А знаешь что? – продолжил Яша. – Я почти дочитал твою книгу. Так вот, она странная, конечно. Местами очень. Зато я, кажется, понял, что тебе там нравилось. Рядом с героем героиня становилась самой собой и никем не притворялась. Делала что хочет, говорила что думает. То есть она же там перед всеми постоянно притворялась, чтобы никого не обидеть и не расстроить и чтобы о ней не подумали плохо: и перед родителями, и перед подругами, и перед учителями. А рядом с ним – нет. И это здорово, я думаю. Просто ей с ее парнем повезло, и он оказался хорошим, а тебе… тебе страшно не повезло. Но я хотел бы, чтобы рядом со мной ты тоже делала что хочешь. Ну, не так, конечно, чтобы других смущать, и то, что они на кухне творили, пока все в соседней комнате были, – это так не надо, а вдруг бы зашел кто, но вот наедине…

– Наедине можно?

– Да. Да, можно.

– А если что – ты скажешь?

– Злата, я не стану над тобой смеяться, как тот. Вот скажи, мои шрамы кажутся тебе смешными?

– Конечно нет.

– А другие дети надо мной долго смеялись. Я приходил домой и плакал. Но дома родные словно их совсем не замечали. Я долго думал, что шрамы там становятся невидимыми. Вот как в калитку входишь, так сразу. Но потом однажды осознал, что это невозможно, и спросил у отца, почему так.

– И что он ответил?

– Он сказал, что они любят меня, а значит, и всё во мне. И коли так случилось, значит, будут любить и мои шрамы. А над тем, что любишь, нельзя смеяться. Так что – да. Если что-то будет не так, я просто скажу. И ты говори, чтобы я не ходил и не ломал голову, всё у нас в порядке или нет.

– Хорошо. Яш, а расскажи мне, чего именно тебе хочется?

Яков запустил пальцы ей в волосы и притянул к себе ближе.

– Мне хочется называть тебя своей, – отчего-то шепотом ответил он, словно сам себя испугался.

– Называй.

– Моя, – шепнул Яша. – Моя царевна.

И то, как он это произнес… Злата тяжело сглотнула, ощущая, как запылали щеки и отозвалось всё внутри. Оу.

– А скажи так еще раз, – попросила она.

– Моя царевна, – выдохнул он, и в этом было столько пыла. А она и не подозревала, что в нем столько страсти. Но при этом фраза прозвучала абсолютно безопасно, потому что Злата знала: здесь он тоже сможет остановиться, если она попросит. Не перейдет черту. Зато сейчас ее будто снова укутали в одеяло. И неожиданно ей понравилось.

– Моя, – снова сказал Яша.

Злата запрокинула голову. Яков смотрел на нее с таким обожанием, что она чувствовала его почти физически.

– Моя, – снова шепотом, но очень весомо повторил он.

– Яша, – шепнула Злата, – я не готова к сексу, но это не значит, что нам нужно держаться в метре друг от друга. Просто давай в этот раз мы подойдем к нему постепенно. Я понимаю, с учетом всего, что между нами было, это странно, но… просто, понимаешь… у меня это вот так в первый раз.

– Как так?

– Со всем спектром чувств и эмоций, да еще и с обеих сторон. Так что можешь с уверенностью считать, что здесь ты у меня первый. Но, может быть, поэтому мне и страшно поторопиться. Я понимаю, что это невозможно, но давай представим, будто у нас ничего не было и мы проходим этот путь впервые… Очень глупо, да?

Какое-то время Яков молчал, и Злата уже успела укорить себя за это предложение. Всё-таки верить в свое право оставаться собой рядом с Дёмом было куда проще, а вот так, видимо, еще предстоит потренироваться.

– Я думаю, нам есть смысл попробовать, – наконец ответил Яша. – В конце концов, получается, что у меня всё это тоже в первый раз. С чего начнем? Просто, если честно, мне очень нравилось, когда ты командовала. Ну, не тогда, когда запрещала мне себя обнимать и целовать или звать тебя на свидания, а во всех остальных случаях.

Злата покусала губу. Но Демьян был прав. Если она сейчас закроется в себе, Олег выиграет. А она не могла позволить ему выиграть. И потом, Яша сам говорит, что ему нравилось. И ему можно верить. Точно можно.

– Хочешь, сделаю тебе массаж? – спросила она.

– Это что?

– Тело разомну. Это приятно.

– Давай. Злата, а помнишь, ты как-то предлагала сделать мне хорошо? Ты этот массаж имела в виду или что-то другое?

Злата смущенно засмеялась.

– И до этого дойдем. – А потом просто позволила себе произнести то, что так рвалось наружу: – Ты такой вкусный, что мне всё время хочется тебя съесть, так что оно не за горами.

– Мне начинать бояться? – поинтересовался Яша, но в его вопросе совсем не было насмешки – скорее наоборот, скрытое удовольствие. Кажется, ему и впрямь тоже хотелось поиграть. – И ты поэтому всё время кусаешься?

– Я же аккуратно стараюсь… Тебе больно? Не нравится?

– Честно? Очень нравится. Когда ты меня в первый раз укусила, я вообще думал… ну…

– Правда?

– Ага.

Вот так. Всё просто. Прислушиваться к своим и к его желаниям и не забывать сверять границы. Кажется, не так уж и сильно они не совпадают. Она справится. А Яша ей поможет.

– Я запомню, – кивнула Злата. – Готовься к тому, чтобы быть поданным к столу в качестве моего главного блюда. А теперь снимай футболку. Снимай-снимай. Так, ложись на живот. Ага… Я сяду сверху. Тебе удобно? Ну, приступим.

Это было странно и ново: дарить и получать ощущения таким способом. Злата начала массаж с желания сделать Яше приятно, но в процессе поняла, что так может дать почувствовать, как сильно он ей нужен, и как она ему благодарна, и как влюблена. И что ей всё это доставляет не меньшее удовольствие. Разумеется, несколько раз Злата не удержалась и разыгралась. Прошлась губами по позвоночнику, кусала то плечо, то шею, то лопатку и целовала следом. Яша расслабился под ее руками, вверил себя ей, так легко и безбоязненно. Он лежал, повернув голову набок, и она видела, что он едва заметно улыбается.

Злата закончила с плечами и лопатками, размяла поясницу, аккуратно прошлась вдоль позвоночника, перешла к рукам, помассировала их от плеч к запястьям, уделила внимание ладоням и каждому пальцу. Полюбовалась на дело рук своих. Яков выглядел совершенно разомлевшим. Всё равно что после секса, только даже лучше. И Злата ощутила удовлетворение. Она знала, что им обоим сейчас одинаково хорошо.

– Ты и правда ведьма, – невнятно пробормотал Яша, когда она слезла, накрыла его пледом и легла рядом. – Ощущение, словно на седьмом небе побывал. И спина болеть перестала. Полежи со мной. Так хорошо тебя обнимать. Моя царевна…

Злата послушно устроилась у него под рукой. А Яша взял и задремал. Она довольно долго смотрела на него спящего. Целовала то в ямочку между бровями, то в кончик носа. Разглядывала шрамы. Потом лежать надоело. Захотелось есть. Злата аккуратно вылезла из-под его руки – Яша во сне недовольно насупился, чем вызвал ее улыбку, – добралась до коробки с суши, поделила ее содержимое на две части и съела свою. Нарисовала на крышке коробки руну холода и запитала, чтобы Яшина порция не испортилась. Проверила телефон и ответила на сообщение Демьяна: он спрашивал, как у нее дела (и потом, аккуратно – как у Яши). Полистала лежащие на столе тетради с непонятными ей чертежами и формулами и на полях одной из них обнаружила собственный силуэт, вычерченный карандашом. Вокруг были нарисованы звери и птицы, а на заднем плане – лес. Полюбовалась и пожалела, что забрать рисунок нельзя.