Клим подождал, но продолжения не последовало. Однако начало его уже заинтриговало.

– И? – подсказал он.

– И всё! – снова взорвалась она. – А чего тебе еще надо?

– На пузико посмотреть, – хихикнул Клим.

– Чего?! – ошеломленно округлила глаза девушка.

– Это ты чего? Ведешь себя словно еж: свернулась в клубок и иголки выставила. Но у каждого ежа есть пузико. Вот мне и интересно глянуть.

– Дурак, – мрачно резюмировала Чернава и направилась к себе.

– Это точно, – ответил ей в спину Клим. – Не был бы дураком, не открывал бы. Чего говорить с тем, кто этому не обучен?

Чернава резко обернулась.

– Я умею разговаривать с людьми!

– Я заметил.

Она постояла еще немного, буравя его взглядом, и вдруг будто кто пар из нее выпустил. Ссутулилась и отвела глаза.

– Я не врала про имя, – сказала она. – В этом мире я Женя, а Чернава – это еще из Тридевятого. Отец по привычке меня так зовет. Ладно, я прошу прощения. Доволен?

Клим рассмеялся. Раздражение ушло, и он ощутил гордость за себя: молодец, что сдержался и не наорал, не выставил себя дикарем неотесанным. Грач прав: самообладание – это все.

– Тебе повезло, что я отходчивый. Ладно, бывай, Женя. И спасибо за оладьи. Очень вкусно было.

– Клим, – позвала она, впервые назвав его по имени. Он обернулся. Чернава смотрела прямо и снова с вызовом. Ну, что опять? – Ты и твой брат очень понравились моему отцу. Он боготворит вашего деда. Мой отец, он… У него больное сердце. И уж коли сел к нам за стол, отплати ему добром, не расстраивай.

Вот, значит, что она о нем подумала. Оладий наелся, а при встрече сбежит и не поздоровается. Ну, спасибочки.

– С твоим отцом я еще с удовольствием поговорю, а вот твоих оладий мне больше не нужно, – ответил он.

– А я и не предлагала, – начала было заводиться Чернава, но быстро одернула себя. – Но всё равно спасибо, что сели за стол. Он любит общаться, и отсутствие собеседников его расстраивает.

Клим собирался ответить, но в этот момент в коридоре показалась Злата. Завидев его, она улыбнулась и махнула рукой. Клим махнул в ответ, и Чернава обернулась посмотреть, кому это он. Злата стянула шапку и направилась к ним, по пути расстегивая пуховик. Высвободившиеся медные кудри подпрыгивали в такт ее шагам. Из отворота пуховика показалось ярко-зеленое платье.

– О! – донесся до него тихий выдох впечатленной Чернавы. Или всё же Жени. Нужно было определиться.

– Привет, Клим, – поздоровалась, дойдя до них, Злата и выдержала паузу. Потом с намеком качнула головой в сторону Чернавы.

– Женя, – представил он, сообразив, что от него требуется. – Новый жилец. А это Злата. Она…

– Дочь местного сотрудника, – перебила его Злата, и Клим прикусил язык. Он как-то никогда не задумывался, что Злата вряд ли кричит направо и налево о том, кто ее отец. И, кажется, только что чуть не сморозил глупость. – Приятно познакомиться.

– И мне, – ответила Женя, всё еще таращась на нее.

Злата, судя по всему, тоже заметила это пристальное внимание, потому что поспешно повернулась к Климу.

– Идем, – предложила она.

– Да-да, – кивнул Клим и снова посмотрел на Женю. Что-то в ней с приходом Златы переменилось, но он никак не мог понять что. Будто еще бледнее стала, если такое вообще было возможно. Впрочем, наверное, на фоне яркой теплой Златы с ее более чем аппетитными формами это было даже закономерно. Рядом они смотрелись как неприметный серенький жучок и самая яркая бабочка на лугу.

– Я пойду, – наконец отмерла Женя и направилась в свою комнату.

Клим проследил за тем, как она скрылась за дверью.

– Всё нормально? – спросила Злата.

Он пожал плечами, потом улыбнулся. Пропустил Злату в комнату и закрыл за ними дверь.

– Смотри!

Вдох – собрать силу. Выдох – направить в нужное место. Кружка поднялась с полки и рывками полетела к столу. Еще. И еще чуть-чуть. Оставалось совсем немного, но тут воздух в груди закончился, Клим не удержал ее, и она упала. Злата успела сориентироваться и перехватить кружку у самого пола и поставила на стол.

– Ого! – восхитилась она. – Ставлю пять с плюсом.

– Я же не донес, – поморщился Клим.

– Главное, что ты понял, как это работает. Что изучаем сегодня?

– Взороотводящие заговоры.

Злата рассмеялась.

– К кому собрался прокрадываться по ночам? Уж не к соседке ли?

Клим закатил глаза. Чернава была последней, к кому бы он стал красться. Сплошные острые углы: ни поговорить, ни потрогать. Как есть еж.

– От Елены прятаться, – выдал полуправду он.

– О, это да, – неожиданно понимающе кивнула Злата и наконец сняла пуховик. – В общем, так: тут всё одновременно легко и сложно. Запоминай, а еще лучше – записывай.

В комнату снова постучали. Да что за проходной двор? Клим резко открыл дверь и обнаружил за ней брата. В руках тот держал стопку книг и конспекты. Яков мгновенно нашел взглядом Злату и улыбнулся, проигнорировав его.

– Привет, я тут посижу?

Вообще-то, разрешение должен был давать Клим как хозяин комнаты, но, как и всегда, кивнула Злата. Потому что на самом деле Яков спрашивал ее. Что ж, теперь все были в сборе. И вопреки всему, Клим довольно улыбнулся. Порой рядом с Яшей и Златой он начинал ощущать себя старшим и главным. Опытным и разумным. И ему это нравилось.

Очередной стук в дверь раздался поздно вечером. За дверью снова нашлась Чернава, и в руках она держала тарелку, прикрытую полотенцем, от которой пахло ну очень знакомо и приятно. Блины? Ему? Было бы как нельзя вовремя, он как раз собрался пить чай.

– В качестве извинений, – сказала Чернава и добавила недовольно: – Раз уж ты больше не желаешь есть мои оладьи…

– Речь шла только про оладьи, – поспешно ответил Клим и забрал тарелку, пока она не передумала. – Зайдешь?

Чернава неуверенно потопталась на пороге, а потом сделала осторожный шаг вперед.

– Я не кусаюсь, – пообещал Клим.

– А я – еще как, – вздохнула Чернава.

– Чаю?

– Давай.

– Садись, – кивнул он на стул у стола. Чернава всё так же неуверенно присела, спрятав ладони между сжатых колен. Этот жест выдал ее с головой. Кусачая нашлась. Стыдно, видать, стало. Ну ничего, оно иногда полезно бывает – задуматься о своем поведении. Всё-таки Клим был старшим, и как поучать младших, знал хорошо. И когда остановиться – тоже.

Хотелось покрасоваться и продемонстрировать силу, но Клим рассудил, что если не справится и снова что уронит, то уже вряд ли сумеет добиться ее уважения. Поэтому решил действовать по старинке. Руками. Снял с полки еще одну кружку и разлил как раз успевший завариться в чайничке чай. Получилось аккурат на двоих. Он пододвинул к Чернаве кружку и убрал с тарелки полотенце. Нос его не подвел, там и впрямь оказались блины. Тонкие, ажурные, промасленные… Загляденье. Клим подумал, что надо бы оставить парочку Яше. Лучше сразу отложить, так вернее будет.

Чернава между тем высвободила ладони, взяла кружку и сделала небольшой глоток. Затем еще один, побольше. А потом и вовсе огромный.

– Ну хоть кто-то тут умеет готовить чай! – с наслаждением выдохнула она и вдруг улыбнулась. На Клима будто взглянул совсем другой человек. Улыбка ей очень шла. – А то всё какая-то вода, – пояснила Чернава. – Пить невозможно.

Клим просиял. Наконец-то кто-то оценил, а то Яша со Златой только морщились, когда думали, что он не видит, и вечно оставляли кружки почти полными. Так что для них он теперь держал пакетики и предлагал всё готовить самостоятельно. А настоящий чай оставлял для ценителей. И вот нашелся же наконец еще один!

Клим свернул верхний блинчик трубочкой и откусил половину. И настроение тут же стало лучше некуда.

– Очень вкусно, – невнятно похвалил он.

Чернава смущенно пожала плечами. Или всё же Женя?

– Как мне тебя звать? – спросил Клим.

– Женей, – ответила она. – А то могу и не отозваться. Чернава – это только для отца.