– А вы его знаете? – спросил Клим.

– А как же? Довелось вместе поработать. Всякое бывало.

– Папа, как всегда, преуменьшает свои заслуги, – покачала головой Женька-Чернава. – Он самый опытный и искусный артефактор при дворе Лебеди. И ему доверяют самые сложные и опасные случаи. Папа всю Россию за время своей работы объездил.

– Ну что ты, дочка, смущаешь старика, – по-доброму и без всякого бахвальства рассмеялся Савелий Афанасьевич. – Скажешь тоже – из самых умелых. И получше меня были и есть…

– Были да сплыли, а из новичков уж точно никто тебе не ровня, – рьяно возразила ему дочь. – Ты лучше их всех! Именно поэтому тебя на замену и позвали, когда Богдан Глебович пропал!

– Чернава, прекрати, – укоризненно покачал головой старичок. – Что обо мне молодые люди подумают?

– Что ты специалист, а не стажер-недоучка, – ответила она и бросила быстрый взгляд на Клима, видимо, на тот случай, если он случайно не докумекал, о ком речь.

Клим вспыхнул и от возмущения даже забыл поинтересоваться, кто и куда пропал. Это он-то стажер-недоучка?! Да как она…

– Федор Яковлевич – наш дедушка, – подал голос Яша, заставив всех повернуть голову в свою сторону. На его тарелке всё еще лежала одна из двух взятых оладий. – Очень вкусно, – поспешно добавил Яков. – Спасибо.

И покраснел.

Клим мгновенно перестал злиться и едва не сгорел от стыда. Нет, с Яковом срочно нужно было что-то делать.

– Вы действительно внуки Федора Яковлевича? – с нескрываемым восторгом переспросил Савелий Афанасьевич. – Тогда я вдвойне счастлив разделить с вами трапезу.

Чернава закатила глаза. Клим сжал зубы.

– Ешьте, ешьте, – снова напомнил Савелий Афанасьевич. – Чернавушка, а ты что опять голодаешь? Тоже не отставай.

– Я наелась, пока готовила, пап.

Клим попытался проглотить смешок, но не сдержался и хрюкнул, за что получил убийственный взгляд от Чернавы. Но она действительно выглядела так, будто еду видела лишь на картинках. Выглядывающие из коротких рукавов футболки руки напоминали веточки. Два ее запястья Клим без труда смог бы ухватить пальцами одной руки. Шея длинная и тонкая. И кожа бледная, чуть ли не прозрачная, словно только по ночам и гуляет. Под ней хорошо были видны синие вены. У них в селе такую себе в жёны никто бы не взял. Лицом не вышла, да первыми родами, скорее всего, и помрет. И как ее ветром до сих пор не унесло? Теперь Клим начал подозревать, что в своем огромном рюкзаке, который он вчера у нее видел, она таскает камни. Что ж, очень предусмотрительно. Только по-детски пухлые щеки не вписывались в общую картину, и Клим никак не мог уловить смысл этого несоответствия.

Чернава продолжала смотреть. Тогда он отправил в рот еще одну оладью. Снова медленно разжевал, едва сдерживаясь, чтобы не застонать от удовольствия. Проглотил и взял следующую. Вот так, дорогая. Ты можешь меня ненавидеть, но свою выпечку обратно уже не заберешь. Чернава прожигала его взглядом. Клим свой тоже не отводил. Ему уже самому стало интересно, кто выйдет победителем в этой схватке, и сдаваться он не собирался.

– А всё же как же это здорово получилось, что вы здесь оказались, молодые люди! – воскликнул Савелий Афанасьевич. – А то Чернавушка тут совсем одна, я всё время на работе, а ей и поговорить не с кем, а так авось подружитесь, вот хорошо будет! Да и беспокоиться я не стану, раз уж речь о внуках самого Сокола идет.

Чернава, которая в этот момент всё же решилась положить в рот небольшой кусок оладьи, подавилась и закашлялась.

– Что ты, девочка моя? – заволновался ее отец. – Вот, попей воды.

– Постучать? – вежливо предложил Клим.

Она рубанула воздух ладонью, явно давая понять, что скорее откусит протянутую руку помощи, нежели за нее поблагодарит.

Клим перевел взгляд на Якова. Тот задумчиво дожевывал вторую оладью, с явно нарастающим недоумением наблюдая этот балаган.

А ведь не зря они не пошли сегодня на тренировку. Такое бы пропустили! Тут тебе и хлеб, и зрелища, и непосредственное участие! Получше ярмарки будет.

Чтобы поймать после завтрака Чернаву, Климу пришлось почти полчаса просидеть под лестницей, поджидая ее. Очень хотелось курить, но делать это в стенах общежития было категорически запрещено. Клим и так периодически курил у себя в комнате, но узнай Елена, что он делает это в коридоре, точно выселила бы, не дав и слова в свою защиту сказать. Поэтому пришлось стиснуть зубы и терпеть, представляя, что это его первая засада. Проходящие мимо косились на него с подозрением, и Клим поклялся себе, что обязательно попросит Злату научить его парочке взороотводящих заговоров. И жутко обрадовался, когда наконец заслышал подходящие по звуку шаги.

– Ты зачем про имя соврала? – спросил он, возникая за спиной Чернавы, когда она прошла мимо.

Чернава хмуро глянула и ничего не ответила, прошла к своей двери и попыталась ее открыть, но ключ застрял. Она явно занервничала и стала давить сильнее, но результата это не дало.

– Ключ переверни, – предложил Клим, понаблюдав за ее мучениями.

Вместо этого Чернава резко развернулась. Она была почти одного с ним роста, и, наверное, оттого брошенный ею взгляд из-под бровей показался ему особо грозным.

– Спасибо за помощь, но я как-нибудь сама разберусь, – огрызнулась она.

– Ты чего такая злая? – удивился Клим.

– За собой следи.

– Нет, ну правда…

– Слушай! – Чернава сощурилась. – Чего тебе от меня надо, а? Я тебе в друзья не набивалась, вот и ты от меня отстань.

– Рядом живем, чего бы не познакомиться?

– Познакомились уже.

– Это точно, – улыбнулся Клим. – Знакомство у нас веселое вышло. Так, может, всё же скажешь, куда ночью ходила?

Чернава зарычала. Прямо по-настоящему.

– Отстань от меня!

И снова повернулась к двери и вставила ключ уже правильно.

– Дурная! – разозлился Клим. – Ты всегда так с людьми разговариваешь? Чего я тебе сделал? Хоть одно слово обидное сказал? А ты словно собака: лаешь и лаешь. Говорить не научилась? Ну и сиди тут одна. Прощай, больше не потревожу.

Клим быстрым шагом дошел до своей двери, отпер ее и влетел в комнату. Он же просто поговорить хотел! Чего ерепениться?! Больно она ему нужна! Кинул злой взгляд в сторону комнаты Чернавы, гневно выдохнул через ноздри и с размаху сел на кровать. Ну что за девка?! Сначала поспать нормально не дала, теперь все настроение испортила!

Позади него что-то стукнулось о стенку, и снова стало тихо. Клим вздернул бровь. Чего это она? Вещами, что ли, кидается? Мало того что дурная, так еще и бешеная. Тогда, пожалуй, вовремя ушел.

Клим уставился на противоположную стену, заставил себя глубоко вдохнуть и задержать дыхание, а потом выдохнул протяжно – так, как учила его Злата, когда они медитировали. Грач говорил, что самообладание и выдержка – его слабые места и их, как и всё остальное, нужно тренировать. Вот и нужно воспринять эту девчонку как повод потренироваться. Тренажер, ха! Да, именно, и тогда уже не так сильно хочется пойти и оттаскать паршивицу за косу, чтобы ей в другой раз неповадно было.

Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Дыхание выравнивалось, но негодование не желало отпускать.

Вдруг в дверь постучали. Клим поднял на нее тяжелый взгляд. Яшка что ли? Как не вовремя! Минут на десять бы позже, а то сейчас можно не удержаться и сказать брату что-нибудь неприятное, а оно кому надо? А то там и вовсе Злата. Эта его рычание точно терпеть не станет…

Если поругается с ними, виновата будет Чернава! Нечего было его доводить!

Нет, не дело это, надо успокоиться.

Вдох-выдох.

Стук повторился, в этот раз прозвучав настойчивее. Клим чертыхнулся, собрал в кулак все нашедшееся самообладание, встал и пошел открывать. Однако за порогом обнаружилась не Злата, а Чернава.

– Что хотела? – поинтересовался он, стараясь, чтобы голос прозвучал не слишком раздраженно. Не станет он показывать, как она его задела.

– Я была не права, – буркнула Чернава и замолчала.