И раз уж решил, что это правило останется для него неизменным, то, пока она с ним, он будет о ней заботиться. И следить за тем, чтобы ей было хорошо. И кстати, об этом…

Яков внимательнее присмотрелся к тому, как Злата собирается. Наметанный глаз не мог не отметить, что сегодня она тоже выглядит уставшей. Из ее движений пропала ленивая расслабленность. Порой она вообще двигалась так, будто заставляла себя это делать. Он подмечал это всю последнюю неделю.

– У тебя всё хорошо? Может, нужна помощь?

– М-м-м, хочешь меня одеть? Или снова раздеть? Я учту. Завтра поиграем.

Яков не сдержался и вздохнул. Ага, Злата действительно любила поиграть. И жутко веселилась по первости, когда от ее предложений он то и дело краснел и начинал заикаться. Зато теперь, кажется, благодаря ее «лечению» он окончательно переборол свое смущение. Хоть какая-то отрада.

– Я не об этом… Хочешь чаю на дорогу?

– Я же иду на ужин, меня там накормят. И потом, мне правда уже надо бежать.

Злата вернулась к постели, наклонилась и чмокнула его в нос.

– Ты правда такой хороший, – улыбнулась она. – Я воспользуюсь твоим зеркалом, ты не против? Мы сегодня встречаемся в ресторане, и там недалеко есть торговый центр с зеркальными стенами. Я порой пользуюсь им, когда не хочется тащиться через весь город.

Ресторан… Яков сделал мысленную зарубку уточнить значение этого слова в словаре. Что бы он делал без словарей? Отличная придумка! Можно было, конечно, спросить у Златы, но позориться перед ней в очередной раз не хотелось. Она и так познакомила его со многими новыми терминами. Тем более что такое торговый центр, он уже знал – спасибо, блин, бабушке! – и общий смысл сказанного понял.

– А если кто-то тебя заметит?

– Всегда можно подгадать момент, когда рядом никого нет. И я знаю место, которое не охватывают камеры. Как-то раз мы с Демьяном… Впрочем, неважно.

Яков прикрыл глаза. Так было всегда. Стоило речи зайти о чем-то личном для нее, Злата умолкала.

– Расскажи, мне интересно, – попросил он.

– Правда интересно?

– Да.

– Тогда напомни мне завтра. Ну всё, я побежала. Пока.

Она открыла дверь шкафа, провела пальцами по висящему внутри зеркалу, а потом шагнула в него. Злата делала это не в первый раз, и Яков уже вполне мог сказать, что привык к этому. А вот к тому, как она приходила через зеркало, он привыкнуть так и не смог.

Яша полежал еще немного, рассматривая выбившееся из подушки перо, потом затолкал его обратно и тоже встал. Оделся. Выпил воды. Хотелось в душ. Злата в совершенстве владела бытовой магией, так что особой потребности в нем у них не возникало, но ему всё равно часто после хотелось постоять под водой хоть немного, чтобы смыть это вязкое ощущение, отдающее горечью во рту и возникающее всякий раз, как она уходила. Впрочем, нет, теперь оно возникало раньше. Сегодня, кажется, вообще уже где-то в процессе.

На столе лежал телефон. Бабушка подарила по такому ему и Климу, объяснила, что это совсем простые модели то ли для детей, то ли для стариков, а вот как они освоятся с ними, можно попробовать что-то посложнее. В целом управляться с телефоном оказалось нетрудно, тем более к нему прилагалась инструкция, которая вышла замечательным подспорьем. Жаль, нечто подобное не выдавали всем, кто приходил в этот мир. Свод правил поведения на все случаи жизни.

Молчаливой насмешкой судьбы всего в сотне саженей от Якова находилось главное здание Конторы, где на втором этаже располагался кабинет специалиста по адаптации. Когда они с Климом прибыли сюда, Василиса Петровна сказала, что они могут прийти к ней в любое время и задать любой вопрос, только вот вряд ли она имела в виду нечто подобное тому, что мучило его теперь.

Да и как бы он посмотрел ей в глаза? К родителям девушки нужно идти совсем с другими речами, и не самому, а сватов засылать.

А вот и еще одно доказательство, что он всё делает неправильно: ему стыдно перед матерью и отцом Златы. А может, и правда сходить к ним, покаяться? Кощей убьет его за то, что он посягнул на честь его дочери, и будет прав, а для Якова на том всё и закончится, пусть и не видать ему теперь светлого Ирия…

Нет, с такими мыслями надо завязывать. Отец всегда говорил: коли совершил ошибку, исправляй. Причитаниями делу не поможешь.

И все же без совета он не справится.

Яков открыл телефонную книгу, пролистал контакты. Совсем мало. Ему очень хотелось поговорить с отцом, но Яша не мог спросить у него о том, что его волновало. И вообще, вряд ли смог бы признаться, что наделал. Быть может, стоило поговорить с Климом, но брат не успокоится, пока не узнает имя девушки, о которой пойдет речь. Нет.

Яков никогда не испытывал чувства неудовлетворенности от отсутствия друзей. Ему хватало родителей, братьев и сестер, дядьки. Он любил покой и предсказуемость и не любил, когда кого-то рядом становилось слишком много. Давным-давно они с Климом негласно распределили роли. Клим ходил в приятелях, кажется, у всех и в их селе, и в окрестных. Если Якову и приходилось куда-то идти, то они, как правило, делали это вместе, и брат общался с окружающими за них обоих. И обоих это устраивало. В детстве Климу приходилось драться с теми, кто смеялся над Яшей и его шрамами. Клим был смекалистее, но Яков – вдумчивее. И когда требовалось провернуть что-нибудь, брат приходил к нему. Раньше они вообще много времени проводили вместе, и Клим рассказывал ему обо всем, что с ним происходило. Яков слушал, и ему казалось, что это происходит и с ним. И сам делился с братом всеми немногочисленными событиями в своей жизни.

Теперь же они отдалились друг от друга, и неожиданно выяснилось, что всё это время Клим был ему не только братом, но и лучшим другом. И если без брата, наверное, еще можно было прожить, то без друга стало очень и очень плохо.

Яков листал и листал бездумно контакты по кругу, пока взгляд не зацепился за имя. Он убрал палец от кнопки.

Почему не подумал об этом сразу? Возможно, это неправильно и, скорее всего, будет очень тяжело, но…

Но больше ему не к кому было пойти.

Когда на следующий день Яков пришел в расположенный недалеко от Конторы парк, Яра уже была там. Сидела на лавочке и рисовала в блокноте, похожем на те, что она периодически дарила ему. У блокнота было какое-то мудреное название, но Яше никак не удавалось его запомнить.

– Привет, – поздоровался он, останавливаясь возле лавочки.

Яра вскинула голову, отрываясь от своего занятия, и улыбнулась.

– Привет. Садись. Или куда-то пойдем?

– Да нет, посидим, наверное, – вздохнул Яков и примостился рядом.

Он никак не мог привыкнуть к тому, какой в этом мире оказалась его тетя.

Когда Яра родилась, ему было уже четырнадцать лет. И он помнил ее младенцем на руках у бабушки. Но после этого в Тридевятом прошло всего восемь лет, а здесь целых двадцать четыре года. И было странно осознавать, что теперь она старше его. Для него Яра действительно росла как в сказке – не по дням, а по часам.

В его мире Яра и бабушка всегда появлялись в рубахах и сарафанах, с косами и в платках и ничем не отличались от тех женщин, что он видел каждый день. И только тут Яков понял: он на самом деле никогда не задумывался, что там, куда обе женщины потом уходят, они могут вести себя как-то по-другому. И когда впервые увидел бабушку в штанах, долго не мог проморгаться. А дедушка вел себя так, словно вообще ничего странного не происходит.

Собственно, именно поэтому Яков и решил, что поговорить с тетей – хорошая идея. Она родилась и выросла в этом мире. Знает его и его правила. Она замужем, и тема, которую он хочет обсудить, точно не станет для нее откровением. И еще Яра практически его ровесница, а значит, можно говорить с ней на равных, и превосходство в возрасте не будет давить на него, как это могло бы быть с отцом или дедом, вздумай он пойти к ним.

Осталось начать разговор.

Однако как это сделать, Яков не знал, и, так ничего и не дождавшись от него, Яра первой нарушила их молчание.