Впрочем, сейчас, видимо, не это было важно.

– Так что случилось? – повторила она.

– Давай, Агата, – шепнул Демьян.

И девушка вдруг заплакала. А потом достала из кармана кофты волосяную куклу.

Боги…

– Ты приворожила Елисея… – прошептала Василиса. – Агата, только на волосы или было что-то еще?

Девушка содрогнулась всем телом, упала в кресло для посетителей и замычала в исступлении, спрятав лицо в руки.

– На волосы и на кровь, – ответил за нее Демьян.

– Агата, вы с Елисеем… – начала было Василиса, но осеклась.

Как обсуждать такое при двенадцатилетнем мальчике? Но та сама все поняла, отрицательно затрясла головой. Хвала богам, хоть на это ума хватило. Тогда еще есть шанс, что все обратимо.

– Кто-то еще знает?

– Нет, – ответил Демьян. – Агата давно хотела все отменить, но не знала как и боялась к кому-нибудь обратиться. А теперь Елисей совсем перестал напоминать ей себя, и она испугалась и рассказала все мне. А я убедил ее пойти к вам. Вы же поможете?

Поможет ли она? Сможет ли помочь? Любой привораживающий заговор со временем полностью стирал личность, и оставалось только надеяться, что было еще не поздно. И как так случилось, что никто не обратил внимания, никто не понял… «Ты ведь думала об этом, – шепнула Василисе совесть, – ты ведь чувствовала, что что-то не так, но была слишком занята собственными проблемами…»

Да, она была занята! Она не может следить за всем! И теперь уже поздно посыпать голову пеплом.

– Ладно, – выдохнула Василиса. – Без паники. Что-нибудь придумаем.

В конце концов, ее муж был специалистом в области проклятий и консультантом по темной магии. И вообще, когда это он не смог решить магическую задачку? И, стараясь думать в подобном ключе, она достала телефон и позвонила Кощею.

– Впечатлен! – признал Кощей, внимательно изучив куколку. – Отлично сработано. Для начинающей ведьмы выполнено превосходно.

Агата всхлипнула.

– И что? – спросил Демьян. – Ничего нельзя сделать?

Кощей усмехнулся, положил куклу на ладонь, пробормотал что-то, и ее объяло пламенем. Волосы сгорели мгновенно, не оставив после себя и следа, и в его руке осталась булавка с оплавленной головкой.

– Это ею ты уколола Елисея? – спросил Кощей. – На ней была кровь, ведь так?

Агата сдавленно кивнула.

– Чудесно. Почти ювелирно. У тебя талант. Ты уверена, что все еще хочешь избавиться от силы? Из тебя выйдет отличная ведьма.

Агата сжала руку Демьяна.

– Она спрашивает: вы издеваетесь? – немного неуверенно передал он.

– Отчего же? – приподнял бровь Кощей. – Впрочем, я не настаиваю. Владеть силой или нет – личное дело каждого.

И он снова прошептал заговор и сломал булавку.

Елисей, которого тоже привели в кабинет Василисы, вздрогнул, удивленно захлопал глазами, явно не понимая, где он и что с ним, а потом упал в обморок. Ловить его никто не стал.

– Жить будет, – вынес вердикт Кощей. – А вот насколько долго и счастливо, покажет время. А теперь, Агата, расскажи нам, зачем ты это сделала.

Агата закусила губу, снова всхлипнула, но потом уверенно взяла Демьяна за руку.

Все оказалось банально. Она смастерила куколку в первые дни после появления Елисея в Конторе. Просто так, потому что могла. Несколько раз пробиралась в его комнату в общежитии – вскрывать такие простые замки она отлично научилась еще в детдоме – и забирала волосы с расчески. Она не собиралась воспользоваться куколкой. Просто держала при себе. А потом Елена наложила на Елисея проклятье, но Агата не поверила в ту причину, что назвала ведьма. Более того, решила, что все было как раз наоборот. Она нашла способ заставить петушиный хвост исчезнуть раньше положенного срока и ожидала благодарности. Но вместо этого Елисей, разъяренный тем, что не может выразить негодование Елене, устроил порку словами своей спасительнице.

– Она же не могла ничего ему возразить, – рассказывал Демьян, с ненавистью поглядывая на тело на полу. – Она просто хотела услышать, что на самом деле он так не думает. Ну, или чтоб он замолчал. Но он все кричал всякие обидные слова. И тогда она уколола его булавкой и активировала куклу. Он стал ходить за нею повсюду, клялся в любви до гроба…

Но все пошло не так, как представляла Агата. То есть сначала было хорошо. Елисей долго и пространно извинялся, и смотрел на нее влюбленными глазами, и ласково держал за руки. Но постепенно его любовь стала напоминать одержимость. Елисей требовал от нее близости: сначала просил, чтобы они везде ходили вместе, потом ему захотелось объятий, затем поцелуев, а там он и вовсе стал настаивать на большем. Он стал пугать Агату. И пришел день, когда царевич вообще перестал говорить о чем-то, кроме любви к ней, перестал есть и пить без ее напоминаний и попытался силой ее раздеть. Тогда-то она и кинулась к брату.

Агата снова заплакала. Василиса не выдержала, обняла ее и погладила по голове.

– Мы не можем заставить кого-то любить нас, – прошептала она. – Все это будет неправдой и в любом случае закончится плохо. Чары, вызывающие любовь, – все равно что проклятье. Ты еще встретишь человека, который полюбит тебя сам, и это будет куда ценнее любого принуждения. Просто подожди немного. Но ты правильно поступила, что пришла к нам.

– Она хочет знать, что с ней теперь сделают, – подал голос Демьян.

Было видно, что он тоже очень хочет это знать. Василиса перевела взгляд на Кощея.

– Полагаю, – вздохнул он, – мы можем сохранить эту неприятную историю в секрете. Тем более, ничего особенно страшного не произошло, и в итоге никто не пострадал. Никому не станет легче, если в отношении тебя возбудят дело. А учитывая, кто нынче в кресле Баюна…

– А Елисей? – спросила Василиса. – Если он пожалуется Лешему?

– Можно стереть ему память. Небольшое ментальное воздействие, вряд ли оно причинит ему много вреда.

– Нет, – твердо возразила Василиса.

Агата выпуталась из ее рук и тоже замотала головой, взяла Демьяна за руку.

– Ты с ума сошла! – прошипел Демьян, а потом вздохнул и пояснил: – Она говорит, что попросит прощения, а дальше пусть Елисей сам решает. И она очень благодарна вам обоим и хочет, чтобы вы знали: она не будет волноваться за меня, когда я уйду с вами в Навь.

Василиса сжала зубы. Почему они все говорят об этом как о чем-то решенном? Но сейчас по степени важности и неотложности лидировала другая проблема.

– Он расскажет, – вздохнула Василиса. – Не станет никого слушать.

– Полагаю, я мог бы сам с ним поговорить, – протянул Кощей, кивнув на тело на полу, и добавил недовольно, поймав взгляд Василисы: – Просто поговорить! Вдруг да и найду нужные слова, это ведь моя работа, правда?

Василиса недоверчиво нахмурилась.

– Прекрати, – поморщился Кощей. – Могу пообещать тебе, что обойдусь без магии, если иначе ты мне не доверяешь. И потом, ты же сама говорила, что он жаждет со мной встретиться. А мечты должны сбываться, разве нет?

Очнувшийся во всех смыслах Елисей встрече с главным героем своих воображаемых подвигов не обрадовался. Как только понял, кто перед ним, забыл даже о своей ненависти к Агате, которая очень неуклюже и явно понапрасну пыталась извиниться перед ним через Демьяна. Зато гордость не позволила ему отказать Кощею, когда тот предложил продемонстрировать свои навыки владения мечом. Правда, в тренировочный зал Отдела магической безопасности он шел как на заклание. Видимо, был уверен, что там и встретит свой конец. Может, он бы и кинулся за помощью к кому в коридорах Отдела, но там с Кощеем вежливо здоровались, и это добило мальчишку.

В тренировочном зале в такой час было пусто. Кощей отошел в угол, где хранился инвентарь, снял со стены один из двух железных мечей, предназначенных для показательных боев, и протянул Елисею. Тот недоверчиво принял его, покрутил в руке, примеряясь.

Себе Кощей взял меч деревянный. Провел пальцами по клинку, по привычке проверяя целостность.