– Ну привет, – поздоровалась она и кокетливо махнула ресницами.

Василисе стало жаль паренька: столько эмоций за один день. Впрочем, на его счастье, кроме пары часов в день, душ в общежитии был исключительно ледяным.

– П-привет, – выдавил Елисей и тут же поспешил исправиться: – То есть здравствуйте! Я счастлив познакомиться, я…

– Ты будешь здесь жить? – продолжила Елена. – Тогда мы будем часто видеться. Я Елена, и это место – мое маленькое царство.

Елисей нахмурился на мгновение, словно все-таки вспомнив, что она темная. Но нет, он быстро справился с собой, выпятил грудь колесом («Словно петух», – прокомментировала про себя Василиса) и представился:

– Царевич Елисей! Явился для несения службы. Всегда к вашим услугам!

– О, царевич! – протянула Елена, и ее голос можно было пить вместо меда. – Ну пойдем, покажу тебе твою комнату.

И она, выйдя из-за стойки, направилась вперед по коридору, покачивая бедрами. Всякой другой одежде Елена предпочитала одежду облегающую, и сегодня на ней были юбка-карандаш и туфли на шпильке, и кажется, Елисея такое зрелище окончательно лишило возможности мыслить здраво.

Василиса вздохнула: как бы эта игра не обернулась чем дурным. За Елену она не волновалась: та точно могла за себя постоять, а вот мальчишка… видно же, что совсем неискушенный.

Вид комнаты малость остудил Елисея, однако, не желая высказывать недовольства перед прекраснейшей, он выдавил из себя только несколько общих фраз.

– Что ж, раз здесь все улажено, то пойдем в архив, – предложила Василиса. – Познакомишься с местом работы.

– Архив! – Елена уважительно округлила глаза. – Да ты бесстрашный герой!

В ее словах Василиса уловила хорошо скрываемую издевку, а вот Елисей ничего такого не заметил. Он горделиво вскинул подбородок, демонстрируя, что да, он такой, но из скромности поддакивать не станет. «Индюк», – поправила себя Василиса и в своих же мыслях уловила несвойственные ей интонации.

– Как вернешься, приходи ко мне, покажу, где кухня и душ, – продолжила тем временем Елена. – Правда, душ у нас прохладный, иногда нужно водичку подогреть, но я уверена, что такому чудесному юноше не составит труда найти того, кто ему поможет.

Она подмигнула ему, и Василиса могла поклясться, что еще немного, и из ушей Елисея пойдет пар. Во избежание эксцессов – она вовсе не была уверена, что старенький огнетушитель в коридоре сработает как нужно, – пришлось хватать его под руку и скорее уводить.

Архив встретил их тишиной читальных залов. За одним из столиков сидел, обложившись книгами, Конек-Горбунок. Не отрываясь от чтения, он махнул Василисе рукой. Елисей за ее спиной споткнулся и остановился.

– Местный психолог, – пояснила ему Василиса.

– Психолог? – недоуменно переспросил он.

– Ага, – кивнула она. – С душевными травмами – это к нему. О, а вот и…

Двери, ведущие в бесконечные лабиринты архива, распахнулись, и оттуда сначала появилась доверху нагруженная фолиантами тележка, а затем и Варвара. За ней, навьюченные увесистыми стопками книг, проследовали Демьян с Агатой.

– Книги перебрать и разложить по отраслям, – наставляла их Варвара. – Если нужна починка, откладывайте в отдельную стопку.

Но тут она увидела Василису и остановилась, всплеснула руками.

– Василиса! – воскликнула она. – Я уже слышала от Баюна эту чудесную новость! Как хорошо, что ты все вспомнила!

Она подлетела к ней и тепло обняла, и Василиса с удовольствием обняла ее в ответ. Такое участие было невыразимо приятно.

– У вас с ним все в порядке? – тихо спросила Варвара.

– Да, у нас все хорошо, – ответила Василиса и заметила уже погромче: – Я привела тебе подмогу.

– Так это же прекрасно!

Варвара отстранилась, нашла взглядом Елисея и пристально оглядела его с ног до головы.

– Как зовут, малец?

– Елисей…

– Что ж, Елисей, – она уперла руки в бока, – добро пожаловать в местную цитадель зла. Тут мы денно и нощно сражаемся с хаосом и счастливы, что в этой войне на нашей стороне теперь выступит новый боец. Так ведь? – уточнила она, повернувшись к Демьяну с Агатой.

Василиса тоже повернулась к детям. Демьян смотрел на Елисея изучающе и с интересом, а вот Агата… Агата вдруг зарделась, ссутулилась и потупила взор. «Только этого не хватало», – успела подумать Василиса и тут же услышала рядом:

– Простоволосая!..

Агата тоже услышала. Она тряхнула головой, и черные прямые волосы занавесили ее лицо. Василиса испытала несвойственный ей прилив злости. Агата совсем недавно перестала прятаться! Что этот мальчишка о себе возомнил?!

То, что затаилось в груди, шевельнулось, и она поспешила продышаться. Нет-нет, нельзя.

С этим нужно было срочно что-то делать.

– Так, – хлопнула в ладоши Варвара. – Агата, Демьян, работайте. Елисей, пойдем со мной, обозришь фронт боевых действий. Василиса, спасибо, что привела. Забегай вечерком на чай.

Василиса кивнула, Варвара схватила Елисея за руку и вместе с ним скрылась в недрах архива. За ними хлопнули маятниковые двери.

– Василиса Петровна, вы вспомнили Константина Иосифовича? – раздался неуверенный голос Демьяна.

Василиса повернулась к детям. Они смотрели на нее с надеждой, словно услышать подтверждение этих слов было для них необычайно важно. С чего бы?

– Вспомнила, – кивнула Василиса.

Дети заулыбались, потом Агата дотронулась до руки брата.

– И… и у вас снова все хорошо? – спросил он.

– У нас все замечательно, – подтвердила Василиса. – Почему вы так переживаете?

Демьян отвел взгляд, зато Агата внезапно посмотрела прямо. Ее черные глаза тревожили и одновременно притягивали. Баюн пытался узнать, кем были родители детей, но так и не смог выяснить ничего конкретного. По словам брата с сестрой, их мать была ведьмой, но не слишком сильной, а отца они никогда не видели, хотя и были уверены, что он у них один.

Агата снова коснулась руки Демьяна, тот вспыхнул.

– Что она говорит? – спросила Василиса.

– Что хоть одна история должна закончиться хорошо, – буркнул Демьян. – Что магия все портит… Что, если бы не она, отец был бы с нами… Но это не я так думаю, – спохватился он, – это Агата так считает. Я думаю, дело не в магии. Не будет ее, будет что-то другое.

Агата нахмурилась, и Демьян ответил ей сердитым взглядом. Василиса поняла, что этот спор тянется между ними уже давно.

– Дело всегда в людях, – ответила Василиса. – А маги они или нет… Есть вещи, которые волшба делает проще, есть те, которые усложняет. Но человеческие отношения – слишком сложная сфера, и слишком многое на нее влияет. Не стоит во всем винить магию.

Агата покачала головой. Открыла рот, словно хотела высказаться сама, и снова закрыла. Сжала ладонь брата.

– Агата считает, что сила портит. Но с этим я тоже не согласен. Есть же светлые маги. И разве эта сила мешает любить? – И он повернулся к сестре: – Я же тебя люблю и никогда не оставлю.

Агата улыбнулась – улыбка красила ее, жаль, появлялась редко – и погладила брата по плечу. Василиса грустно вздохнула и не удержалась, шагнула к детям и обняла их.

– Я согласна с Демьяном, – прошептала она. – Любовь – это выбор. Пока вы выбираете друг друга, никто и ничто не сможет ее сломать.

Из здания архива Василиса вышла с тяжелым сердцем. Остановилась на высоком крыльце и огляделась, стараясь запечатлеть в памяти как можно подробнее уже позолоченные близкой осенью березы и виднеющиеся в просветах между ними здания Конторы. Кощей еще даже не назначил дня отбытия, а она уже скучала по этому миру и по всем, кто стал ее семьей, и ощущала, как медленно, но неотвратимо пускает корни в ее сердце безжалостная тоска.

– Нам надо поговорить, – сказал Кощей.

Они недавно поужинали, и Василиса только что закончила мыть посуду, а Кощей допил чай. Она села обратно за стол, выражая готовность слушать.

– Новости три. – Кощей сложил на столе пальцы домиком. – Две плохие и одна хорошая. Выбирай, с какой начать.