Василиса вернулась в свой кабинет, надела пуховик, шарф и шапку, взяла варежки и отправилась на выход, чрезвычайно приободренная и гордая собой. В одном Баюн был прав: она многому научилась и уже не боялась одна выйти за ворота и даже сесть в автобус. У нее все получится.

Первая часть плана прошла без сучка и задоринки. Она села в автобус, расплатилась и вышла на верной остановке, чувствуя себя победителем. Нужный дом тоже нашелся очень быстро. Старенькая пятиэтажка, засыпанная снегом, выглядела совсем не опасно. Домофона не было. Василиса поднялась на пятый этаж, вдыхая запахи жареной картошки, рыбы и щей. Нужная ей дверь была обита порванной в нескольких местах кожей, из-под которой торчал поролон, под звонком красовалось бранное слово. Беспокойство подняло было голову, но Василиса быстро подавила его. Она сотрудник Конторы, она здесь по вызову. И нажала на кнопку звонка. За дверью раздалась трель, однако никакой реакции не последовало. Василиса позвонила еще раз, потом еще. Никто не открывал, а значит, следовало уходить, но уходить с пустыми руками, после того как она преодолела столько препятствий, не хотелось. Ей необходимо было выполнить это задание, чтобы доказать самой себе: она все может.

Василиса с досады дернула дверную ручку, и та неожиданно поддалась. Она помедлила, раздумывая, потом махнула на сомнения рукой и, приоткрыв дверь, аккуратно заглянула внутрь. Обычная двухкомнатная квартира. Узкий темный коридор убегал вперед и вел в кухню. Ей послышался плеск воды.

– Есть кто дома?

Голос прозвучал уверенно, и Василиса мысленно себе похлопала. Вот она какая молодец.

Несколько секунд было тихо, потом на кухне что-то упало.

Идти одной в квартиру было сущим безумием. Но с тех пор, как Василиса получила задание от Баюна, она так себя настроила, что уже не допускала никаких сомнений. Внезапно в кухонном проеме возникла грузная женщина лет пятидесяти. Некоторое время смотрела на Василису, потом все же поинтересовалась:

– Ты кто?

Было что-то неестественное в ее интонации, но Василиса не смогла понять, что именно.

– Меня прислали из отделения. По поводу собаки, – пояснила она и натянуто улыбнулась.

– Собаки… – протянула женщина и слегка покачнулась. – Ну, иди сюда.

Всем своим существом осознавая безрассудность того, что она делает, но не желая отступать, Василиса шагнула в квартиру. Воздух здесь был спертым, словно давно не проветривали. И пахло как-то странно, знакомо, будто… Василиса тряхнула головой. Ну откуда в городской квартире взяться запаху болота?

Женщина тем временем снова скрылась на кухне, и Василиса прошла туда же, оглядываясь. Квартира давно не знала ремонта. Бордовые обои в коридоре совсем выцвели. С правой стороны, так, чтобы не мешать проходу в комнаты, был свален хлам. Кухня оказалась совсем маленькой и тоже видавшей виды. Стены до середины были выкрашены синей краской, на вбитых крючках висела какая-то утварь, дверцы на стареньких шкафчиках расшатались и перекосились, бурчал невысокий холодильник, небольшой стол покрывала линялая клеенчатая скатерть со стертым рисунком, и только по бокам ее еще удавалось рассмотреть какие-то фрукты. К столу была придвинута единственная табуретка, на которой и сидела женщина. Вблизи она выглядела старше, на ней был неряшливо запахнутый грязный халат, седые нечесаные волосы торчали во все стороны, выбиваясь из хвоста.

– Кто ж звонил? – спросила она.

«Пьяная», – поняла Василиса, и вот теперь ей стало страшно. Пьяных она боялась.

– Сын мой, небось, – заплетающимся языком продолжила женщина, пытаясь сконцентрировать взгляд на Василисе. – Что ж ему неймется-то, я ж сказала…

Что именно она сказала, выяснить не удалось, потому что сзади послышалось странное булькающее рычание, переросшее то ли в чавканье, то ли в кваканье. Василиса обернулась, уже понимая, какую ошибку совершила.

Это была не собака и не проклятье. Позади нее стояла химера. Больше всего она напоминала помесь бульдога и жабы. Тело ее облекали складки бородавчатой зеленой кожи, блестящей от воды, в которой тварь, видимо, только что сидела. Существо моргнуло, большие выпуклые желтые глаза с оранжевыми прожилками и черными зрачками на мгновение прикрылись веками с боков. А потом оно снова зарычало, брыли по бокам пасти приподнялись, и стали видны клыки. Куда длиннее и в намного большем количестве, нежели положено иметь обыкновенной собаке…

– Что ж это, в Конторе закончились бравые боевые маги, и теперь она посылает на съедение своих сотрудниц? – поинтересовалась женщина и похлопала себя по колену.

Химера подошла к ней, не переставая рычать, потерлась шкурой о ногу. Женщина тяжело вздохнула, встала, пошатываясь, отошла к раковине и пробормотала, кинув быстрый тяжелый взгляд на Василису:

– Никак не оставят в покое…

– Наверное, мне лучше уйти, – сдавленно произнесла Василиса, пятясь в коридор.

– Лучше тебе было не приходить, – ответила женщина и вытащила из раковины огромный мясницкий нож.

Василиса бросилась прочь. Однако не успела она сделать и несколько шагов, как химера метнулась вперед, перекрывая путь к двери. Василиса оглянулась. Женщина смотрела устало, без злобы, но от этого взгляда стало еще страшнее.

– Он все, что у меня осталось, – сказала женщина и сделала шаг вперед, тяжело взмахнув ножом.

Василиса сама не ожидала от себя такой прыти. Она развернулась к груде мусора, сваленной у стены, выхватила оттуда первый попавшийся предмет, замахнулась и ударила женщину по голове. Та тяжело опустилась на пол и осталась лежать. Василиса посмотрела на руку. В ней оказалась бутылка.

Химера коротко рыкнула и кинулась на нее. Василиса развернулась, машинально выставила вперед правую руку, и предплечье тут же пронзила боль: тварь прокусила пуховик и повисла на руке. Василиса закричала и выронила бутылку. А потом, подстегнутая единственным желанием: стряхнуть с себя тварь – из последних сил махнула рукой и ударила химеру головой об стену. Боль была адской, но чудо случилось: химера разжала клыки и оглушенно сползла на пол. Василиса, пользуясь ее промедлением, бросилась в комнату, захлопнула дверь, огляделась и придвинула стоящую рядом с ней тумбочку, подпирая. Это было последнее, что она смогла сделать правой рукой: еще миг, и ее накрыло острой, жгучей болью. Василиса вцепилась зубами в левое запястье, чтобы не заорать. Это немного отрезвило. В этот момент химера, видимо, все-таки пришла в себя и обрушилась на дверь, но та выдержала.

Василиса огляделась. Она оказалась в жилой комнате, совсем маленькой, квадратов восемь, не больше. Заправленная одноместная кровать, рабочий стол, платяной шкаф. Над кроватью висели выцветшие плакаты: гоночные машины и какие-то люди. На полке над столом лежало несколько позабытых книг. Дверцы шкафа по низу были щедро обклеены полусодранными наклейками от жвачек и конфет. Больше ничего личного не было. На всем лежал слой пыли, судя по всему, жилец здесь давно не появлялся.

Химера в коридоре снова бросилась на дверь. Та была едва ли не картонная и вряд ли могла долго держать осаду. До захода солнца оставалось совсем ничего, но до этого момента еще нужно было продержаться. И женщина в коридоре могла очнуться в любой момент, если, конечно же, она ее не убила. К тому же рука болела все сильнее. Василиса с трудом сняла пуховик, рванула и без того истерзанный рукав платья, выдирая его из шва, стащила с руки и оглядела предплечье. Раны от клыков уже потемнели, вокруг разлилась синева, а в них самих желтело что-то похожее на гной. Замутило, и от страха подкосились колени. «Соберись, – мысленно прикрикнула Василиса сама на себя. – Ты ведьма, закат совсем скоро, и ты снова сможешь колдовать. Но до этого момента надо дожить». Она подошла к окну, с трудом отворила створку, отшатнулась, на мгновение задохнувшись от ледяного ветра, рванувшего в комнату вместе со снегом, потом выглянула наружу. Пятый этаж не оставлял сомнений в том, что прыгать – идея плохая.

Василиса огляделась в поисках того, чем можно себя защитить, и неожиданно обнаружила на табуретке за спинкой кровати домашний телефон. Подарок богов, не иначе. От облегчения на глазах выступили слезы. Она схватила трубку и под длинный протяжный гудок с ужасом осознала, что знает наизусть всего два номера. В Конторе они всегда звонили по внутренним номерам, а вне Конторы ей ни разу не пришлось набирать ни Баюна, ни Варвару, ни Сокола. Она всегда ездила с Кощеем. Василиса подумала и набрала номер Насти. Пошли гудки. И с каждым новым она все отчетливее понимала, что спасения от подруги или ее мужа ждать не придется. Тогда она нажала на рычаг, сделала глубокий вдох и набрала номер, который могла продиктовать ночью спросонья.