— Так он же еще живой! — вывел нас из ступора голос Антона.

С удивлением повернувшись к нему я догадался посмотреть на тело астральным зрением. Мама родная! Не смотря на чудовищные раны, спецназовец и в самом деле был еще жив! Аура, сейчас изобилующая черными и серыми пятнами, это явственно доказывала.

— Дима, займись! — тут же скомандовал Север, — но контроль не теряй. Мы с Антоном пока посмотрим, что можно сделать с остальными.

Кивнув, я не дожидаясь конца его фразы опустился на колени рядом с раненым и тут же перешел в режим слияния. Так. Берем под контроль нервную, сердечно сосудистую систему и легкие. Остановить кровотечение. Запустить диагностику. Рваная рана печени, порван желудок и кишечник, отсутствие конечности, тяжелое сотрясение мозга, пробитое легкое, печень и одна почка, многочисленные внутренние кровоизлияние и общая кровопотеря. Да как он вообще смог продержаться так долго?! Ладно, поехали. Не забывая мониторить окружающее пространство, чтобы вовремя заметить возможное нападение твари на мою временно беззащитную тушку, я приступил к лечению. Зарастить ткани и порванные сосуды, врубить функцию кроветворения на полную катушку, очистить брюшную полость от инфекции, убрать сотрясение, проверить работу нервной системы и обеспечить вывод поврежденных тканей. Все-таки хорошо, что Алиса помогла мне освоить методику слияния в должной мере. Если бы не это, возиться бы мне тут как минимум час, не меньше. А так на все про все я потратил от силы минуты три-четыре. Результативность на лицо. Как последний штрих, я вынул из пасти монстра кисть с ножом, пальцы которой никак не хотели расставаться с оружием. Провозившись с ними некоторое время, я плюнул и решил прирастить ее так, с оружием вместе. Ну, его на фиг, а то сломаю еще, придется потом и до кучи переломы сращивать, а мне оно надо, лишний расход энергии делать?

Не хило его подрали! Снять почти пятнадцать процентов моего резерва это нужно постараться. Еще раз запустив диагностику, я убедился в том, что все в организме функционирует нормально и позволил вернуться сознанию в тело.

Вздрогнув, парень открыл глаза, и принялся с удивлением озираться по сторонам.

— Здорово, — улыбнулся я, когда его взгляд остановился на мне, — как самочувствие?

— Да вроде ничего, — медленно ответил он и осторожно подвигал плечами, после чего ошарашенно уставился на свою правую руку, которой до этого не было на месте, — я уже умер?

— Еще нет, — улыбнулся я, — так что вставай, нечего тут рассиживаться, у нас еще есть работа.

— А может меня все-таки как-нибудь обратно, раз я все еще жив? — осторожно поинтересовался он.

— Эй, парень, — я снова присел возле него на корточки, — ты живой и находишься на Земле. В своем теле и в полном сознании. Поэтому заканчивай нести чушь и вставай. На ангела я уж точно не поход.

— А как же тогда рука?

— Наша медицина творит чудеса! Все подробности потом. Сейчас главное выбраться отсюда. Да вставай же ты, наконец, пока новых тварей не набежало! Подхватив его под мышки я легко поднял этого здоровяка на ноги, прислонив к стеночке.

В это время в коридоре послышались шаги и из-за поворота вышел Север с Антоном, за которыми пошатываясь шел тот самый ефрейтор, чье безголовое тело я видел на пути сюда.

— Сколько?

— Только один, — покачав головой, ответил на мой вопрос Антон, — от других мало что осталось.

— Двое, — поправил его Север, — я смотрю, Дима тоже неплохо поработал.

— Мужики, вы кто? — спросил спецназовец, медленно и с удивлением ощупывая свое тело, на котором не осталось никаких повреждений, — как такое вообще возможно?

— Все вопросы потом, — отрезал Север, — сейчас наша задача выбраться отсюда в безопасное место. Что у вас там за дверью?

— Дети… — все еще заторможено ответил парень, пытаясь прийти в себя, — они не успели эвакуироваться, а мы, когда пробились сюда, нашли их в одном из кабинетов. После этого об отступлении уже не могло быть и речи. С ними бы мы точно далеко не ушли. Командир решил держать оборону в школе до подхода помощи. Что было дальше вы уже и сами видите.

— Ясно. Открывай дверь, посмотрим, что там у вас.

— Она заперта изнутри, — ответил он, и подойдя к железной створке бухнул в нее кулаком, — эй, открывайте! Все хорошо, помощь пришла!

За дверью послышались жалобные причитания и спустя пару секунд она приоткрылась. В щели показалось усталое и встревоженное лицо пожилой женщины, Но увидев нас, она радостно улыбнулась и воскликнула:

— Слава, Богу! Наконец-то! А то мы уж думали, что…

— Подождите, — прервал ее Север, — радоваться мы все будем позже. Лучше покажите, сколько у вас тут детей.

— Да-да, конечно, — посторонилась она, пропуская его вперед, — проходите.

Войдя в спортзал, мы все кроме Антона (он остался в коридоре присматривать за обстановкой и прикрыть нас в случае чего) только покачали головами. Теперь понятно, почему они выбрали это место в качестве укрытия, подумал я. Толстые решетки на окнах и густые деревья за окном, давали хорошее укрытие и от возможных тварей и от лишних взглядов. На старых коричневых матах, разложенных на полу, сидели, прижавшись, друг к другу больше трех десятков детей. Они были примерно одного возраста — от восьми до девяти лет. Скорее всего класс, который просто не успел эвакуироваться. Интересно как так вообще получилось? Все успели, а они нет. Видно этот вопрос интересовал не только меня одного, потому, что женщина поспешила сказать:

— Мы с ребятами были на экскурсии, когда случилось… все это. Мы даже не знали, что в городе эвакуация. Вернулись себе спокойно и школу. Даже поудивлялись, немного, что никого нет, а тут военные забегают…

— Все понятно, — кивнул я и посмотрел на Севера, — что будем делать? Взять их с собой мы не сможем.

— А то я без тебя этого не знаю, — буркнул он, и заговорил по внутренней связи, — Игнат это мы.

— Что там у вас?!

— В живых осталось двое военных и три десятка гражданских, в основном дети. Эвакуация невозможна.

— Твою маааать…

— Не то слово, какие будут распоряжения?

— Ждите, — после небольшой паузы ответил голос Игната в наушнике, — сейчас свяжусь со штабом, узнаю, что у них там, потом посмотрим.

Связь прервалась.

— Попали, — буркнул я, поправляя на плече пулемет, — ну, что, тогда занимаем оборону?

— Да, — кивнул Север, — дальше этого коридора только пока не уходить. Чем меньше нас видят с улицы, тем лучше.

— Подождите, — спросила учительница, — так вы разве не подмога?

— Нет, — покачал он головой, — нас здесь всего трое человек. Основные силы будут не скоро.

Из нее разом как будто выпустили весь воздух.

— Не расстраивайтесь, — попытался утешить ее я, — мы вас не бросим и обязательно что-нибудь придумаем. Идете лучше успокойте детей, и проследите, чтобы никто из них не подходил к окнам и не пытался выйти в коридор. Хорошо?

Она молча кивнула, и с трудом сдерживая подступающие слезы, направилась к ребятам, все также тихонько сидевшим на полу.

— Так, — поглядев по сторонам, сказал Север, — выходи, и дверь в спортзал за собой закрыть не забудь.

Дождавшись, когда выполнят его приказ, он обратился к двум счастливчикам, которым повезло остаться в живых в этой бойне:

— Как вас зовут?

Спецназовец представился Олегом, а молчаливый ефрейтор, смотревший на все происходящее выпученными глазами и постоянно ощупывающий свою шею — Иваном.

— Значит так, — продолжил командир группы, — вы, господа, сейчас берете и вытаскивайте из коридора все трупы. Вас прикроют Дима и Антон, вот эти два моих товарища, — он ткнул в нас пальцем поочередно, — после этого также дружно таскаете парты из соседних классов и сооружаете здесь баррикаду. Под самый потолок. Какое-никакое, а все-таки препятствие будет. Лишние секунды в бою решают все. Понятно? Выполнять!

Работа много времени не заняла. Быстро выкинув всех тварей в предбанник, парни аккуратно переложили тела павших товарищей в свободную аудиторию и прикрыли дверь. Не представляю, какого им сейчас должно быть на душе. В одночасье потерять всех боевых товарищей, с кем служил все это время. Такое очень тяжело пережить.