— Товарищ — в темноте не разобрав возраста сидящего в машине человека, обратился я к нему. — Не подскажите, в Москву, какая дорога ведёт. Заблудился.

— Пристраивайся за мной — ответил мне водитель хриплым басом. — До МКАДа довезу.

— До чего? — переспросил я, не разобрав предпоследнее слово.

— До кольцевой говорю, доедем вместе. А дальше каждый сам по себе. Хотя… Тебе куда там, в столице?

— Мне? — продолжил я врубать дурака.

— Тебе — засмеялся мужчина.

— Мне до Делегатской — скороговоркой выпалил я. — Или до Чертановской. В зависимости от того, куда ехать ближе.

— Чертановская рядом — тут же, весело ответили мне. — Пристраивайся. Мне почти туда же. Остановлюсь, когда буду уходить.

— Повезло — думал я, бегом возвращаясь к машине. — Хотел только маршрут уточнить, а тут сразу до Москвы доведут.

И действительно, повезло несказанно, причём не единожды. Помимо того, что владелец «москвича», производства завода имени «Ленинского комсомола», ехал в нужном мне направлении, так он ещё и скорость держал не менее семидесяти километров в час, что позволило мне и время наверстать, и потренироваться в вождении. Деваться было некуда. Не мог же я попросить его ехать помедленнее. Пришлось давить на газ и самому увеличивать скорость, до запредельной, в моём скромном понимании. Но ничего, справился. Семьдесят — это мелочь, после того, как мой проводник разгонялся под сотню, заставляя и меня хвостом держаться за ним.

— Тебе направо — пожимая протянутую мной руку, сказал он на прощание. — Там спросишь у кого нибудь, куда конкретно.

— Спасибо. Здесь уж найду — в который раз поблагодарил я его, так и не рассмотрев в темноте, лица мужчины.

— Бывай — кинул мне москвич и резко газанув, поехал дальше.

— Да, хорошие всё таки люди живут, на необъятных просторах России — подумал я, но тут же уточнил. — Почему это вдруг только России? Страна моя — Советский Союз.

— Мой адрес не дом и не улица. — закрывая дверь собственной «Нивы», пропел я в слух. — Мой адрес Советский Союз.

Тоже мне — Паваротти. Чего распелся? Тут бы не заплутать, перед концом длительной поездки, а он запел на радостях. Как ехать к Чертановской я знаю только в общих чертах, а автомобилей на тускло освещённых дорогах, что то не очень много наблюдается.

— Хорошо, что хотя бы свет есть — мысленно отметил я про себя. — Может в Москве и телефон не отрубили? Было бы неплохо. Не пришлось бы гнать через весь город к Лиле. Устал, как собака, но ехать то всё равно надо. И да, что это за Паваротти такая?

Память не подвела. Мне понадобилось всего метров триста, чтобы распознать дома, возле которых однажды проезжал. Разглядев их, резко развернулся, не сбавляя скорости домчал до поворота, свернул в него и немного попетляв по дворам, остановился у дома Аркаши, весело подмигивающего мне тремя окнами, ярко светящимися на последнем этаже. Квартира друга, к сожалению, свет не излучала, но от неё веяло таким душевным теплом, что я не раздумывая вылез из машины, захлопнул дверь и быстро забежал в подъезд. Ключ от чужого жилья давно лежит в моём кармане и туда я в любом случае сегодня попаду.

Владельца однушки, дома не оказалось, но записка от него лежала на столе.

— Жди — прочитал я три буквы, выведенный твёрдой рукой на листе из школьной тетради и мельком взглянул на число, стоявшие внизу, сразу за надписью.

Вчерашнее и написано, скорее всего, утром, перед уходом на работу, а стало быть дома Аркаша не ночевал. Анализируя послание, попутно налил в кружку воды, прямо из крана, пять бутылок лимонада, выпитые за последние несколько часов, оставили неприятный привкус во рту и хотелось употребить чего нибудь попроще. Одним, резким движением опрокинул содержимое в себя, надо пользоваться моментом. Скоро воду, идущую в дома москвичей, нехорошие люди отравят. Знаю, что меня и эта их, садистская забава не затронет, но пить текущий в трубах суррогат, всё равно какое то время не буду. Пробежавшая мысль, заставила потратить пять минут на заполнение трёх кастрюль, бидона и семи бутылок из под водки, найденных на кухне друга. Мало, но это всё, куда можно было чего то налить. Остальная, имевшаяся в его распоряжении посуда, не подходила под воду. Вытерев, нечаянно облитые руки полотенцем, висевшим тут же, на крючке, снова вышел в коридор, где должно было всё решиться. Смогу ли чай попить, тушёнку разогреть на сковороде, помыться или придётся гасить, отсутствующий на большей территории страны, свет и ехать дальше, по ночной Москве.

— Ко-злы — горестно пропел я, уже секунды через три, в трубку бесполезного телефона. — Ну ничего, отольются вам кошкины слёзы.

Привычных гудков аппарат не выдавал. Надежды на его исправную работу у меня и до этого было мало, но одно дело догадываться, а другое удостовериться.

— Сукины дети! — некрасиво выматерился я, возвращаясь на кухню.

В плохо обустроенном для приготовления пищи помещении, ещё выпил воды, теперь уже с горя и впрок. Сообразив, что переборщил, забежал в туалет, а выйдя оттуда понял, что пришла пора уходить. Сколько не оттягивай, а ехать всё равно надо и чем раньше сяду в машину, тем лучше будет результат. Мне почему то так кажется. Почти на ходу черкнул пару слов другу, составлявших вполне конкретное предложение: «Буду ровно через четыре часа». Двумя короткими щелчками погасил свет на кухне и в коридоре, надеясь встретиться с ним хотя бы ещё раз, закрыл простенькую входную дверь на стандартных размеров замок и тяжело вздохнув, побежал вниз по узким ступеням, на удивление чистой, лестницы. Лифтом больше пользоваться не буду. Сейчас мне, для полного счастья, только и не хватало застрять в нём, когда времени, для перехода коварного плана инопланетных психопатов в решающую фазу, осталось всего ничего.

Открыв «Ниву», по хозяйски забрался в неё, привычными движениями завёл двигатель, дал ему немного прогреться, хотя по приборам он и не очень остыл, сам настроился на поездку, пожелал себе удачи и лишь после этого врубил первую, и поехал. Как добираться до Делегатской толком не знаю, буду по дороге узнавать, ничего другого не остаётся. Километра два трасса казалась знакомой, потом это чувство постепенно начало умирать и я был вынужден сбросить скорость, перейдя в режим поиска автомобилей такси. Мне бы сейчас повстречать человека, которому было бы лет пятьдесят, вот бы я на ком отыгрался. Обработал бы его без раздумий и ограничений, уселся на заднее сидение в качестве пассажира, назвал адрес и минут сорок поспал. Но, как назло, попутно или на встречу, едут либо грузовики, либо за рулём одиноких, частных машин, сидит самая настоящая шпана, типа меня, которую сейчас я и пальцем тронуть не имею права. Остановиться что ли и голосовать? Вдруг кто нибудь из частников знает Москву, как свои пять пальцев и на удачу, под возрастной ценз попадёт. Смешно, возрастной ценз. Интересно и с каких это пор я начал разделять людей на возрастные группы? Да, наверное, с тех самых, когда узнал весь этот ужас про себя. И вообще, кто бы подсказал, чего мне делать с этими самыми знаниями и как сейчас поступить. В городе полно народа, которому, вроде как, одна моя пустяковая, мысленно произнесённая просьба, может жизнь сохранить или дать возможность скрыться от вербовщиков в сектор или группы, готовящиеся к отправке незнамо куда. Не лучше ли будет, вместо поездки на Делегатскую, взять да мотануть на вокзал, Казанский или тот же Курский, где в камере хранения мои деньги так и лежат, и обрабатывать там всех подряд, прямо у входа. Дело, по всем прикидкам, достойное, но не очень понятно, нужное ли? Ну, допустим, часа за полтора я сумею всех там охватить, а потом что? Люди разъедутся по домам, им на смену придут новые и что мне, так и продолжать работать сутки напролёт? Нет, я не против, был бы толк от такого самопожертвования но, как говрят наши врачи, главное в любом деле, связанным с людьми — это не навредить. Да, у меня есть информация о том, если, конечно, верить тому же девять тысяч тридцать шестому, что человек, прошедший через мои руки, получает возможность не подхватить, уже проникшую в наш мир, заразу, если возраст его не попадает в рамки от двадцати лет до сорока и призрачное право отсрочки от вербовки, в случае захода в них. Однако, не всё так просто. На сегодняшний день мне не известно, на какое время люди получают эти своеобразные преференции и, как далеко от меня они могут с ними жить. Вдруг существуют ограничения. Кто его знает, может эта радость постоянно подпитываться должна и в случае угасания, её владелец, становится… Ну, скажем, изгоем или отбившимся от «стада бараном», к которому применяются меры жёсткого воздействия. Хотя, какие меры могут быть хуже, чем смерть? Да, попробуй разберись, когда знаний всего на три копейки и про себя толком ничего не поймешь. Так вот, не получится ли в итоге так, что я, своим воздействием, лишу человека последнего шанса, который ещё никто не отменял. Одно дело рискнуть жизнью шофёра, которому далеко за пятьдесят, а другое сотнями и тысячами незнакомых людей. С той же Жанной Николаевной, на сегодняшний день так и не получившей моего мысленного «благословения» я смогу находиться рядом хоть целый день, если понадобится, ровно как и с теми, с кем уже побратался. А с остальными, как быть, тоже при себе держать? Кормить, одевать, поить и обихаживать? Прямо, как по цитате: «Ты навсегда в ответе за всех, кого приручил». Красиво конечно сказано, жаль, что не помню кем, но очень жёстко. Нет, на такое я пока не готов. Да и так ли всё будет, как мне рассказал псевдо подполковник? Возможно он, и остальные цифроположённые, просто пешки в серьёзной игре пришельцев, и информацию им в головы засунули только ту, от которой они «цветут и пахнут», лишь на определённое время, а потом, когда надобность в непосредственных исполнителях пропадёт, их тоже приберут к рукам, как и остальных, отобрав жалкие крохи призрачной свободы. Так что, поеду ка я пока по старому адресу, а там видно будет. События и время покажут, как мне дальше жить, а пока остановлюсь и выйду на дорогу.