— Тем больше причин остаться тут и сделать как должно.

— Возможно… Но это значит идти против моей природы. Истинное Пламя готовилось к этому моменту все свое существование. Оно избрало меня для священной миссии.

— Оно отправило тебя на смерть, — напомнил я. — Чудо, что ты вообще выжил.

— Да, — внезапно согласился он. — Я должен был умереть, и всегда это знал, но раньше это меня не пугало. Я был готов закончить существование ради победы Истинного Пламени. Теперь же… Что я должен делать?

И это был не риторический вопрос. Он сел напротив меня и смотрел прямо в мои глаза, ожидая ответа.

— Помоги мне спасти мир.

Я открыл глаза и понял, что все ещё сижу на престоле Отца, осаждаемый Пустыми. Их было все больше, Эрра уже успела потерять половину из имеющихся стражей. Тут, судя по всему, прошла всего пара минут, но для меня это была целая вечность.

Самое время со всем покончить.

Я спрыгнул с престола, набрал в грудь воздух и громко крикнул.

— Пустота, я…

И тут нечто черное разметало в стороны стражей Эрры и оказалось возле неё самой.

Нуорр… Но сейчас он выглядел иначе. Его обычный костюм-тройка сменился на необычный черный покров. Он держал Эрру за горло, а его длинные черные когти вонзались в её кожу. Он снял с её головы металлический обруч и сломал его. Эрра отбивалась, пыталась высвободиться, но Пустой словно и не замечал её пинков.

— Ты…

— Закрой рот, Люциус Готхард. Я знаю, что ты задумал, теперь знаю, и этому не бывать. Если ты издашь хоть один звук, я с неё кожу живьем сдеру.

Эрра… Пожалуйста… Дай мне хотя бы пять секунд. Мне нужно лишь сказать одно предложение. Одно предложение, которое сломает эту игру.

Из сгущающегося мрака вышли и другие Пустые, включая моих родителей. Они окружили меня, встав полукругом. Я умоляющим взглядом посмотрел на маму. Я видел, как эмоции пробиваются сквозь маску безразличия.

Внезапно Эрра перестала брыкаться, решительно посмотрела на меня и улыбнулась.

— Я не стану вам обузой, господин Люц.

С этими словами суккуба выхватила из-за пояса небольшой кинжал и вонзила себе в сердце. Я в ужасе смотрел на это, но тут же спохватился. Она дала мне шанс, и я должен им воспользоваться.

— Я объявляю иг… — и в этот момент я увидел маму. Она обняла меня, за её спиной выросли огромные черные крылья, но тут же нас обоих пронзил черный луч, срезав часть часть её руки и крыла. Мне досталось гораздо меньше, лишился части ладони. — МАМ!

И она что есть силы оттолкнулась единственным целым крылом и обрубком второго. Пустые ударили одновременно, но было поздно. Мама спасла меня, закрыла собственным телом, и мы падали прямо с башни.

Падение было долгим, я всеми силами пытался замедлить его, но ничего не получалось — я потратил огромное количество сил на путешествие в прошлое. Все, что я сумел сделать, это смягчить падение.

Я отключился совсем на чуть-чуть, может секунд на пять-десять, а когда открыл глаза, понял, что лежу на маме. Даже в полете, смертельно раненая, она постаралась спасти меня, смягчить мое приземление.

— Мам… Мам… — я попытался привести её в чувства. У неё не было правой руки и куска плеча. Повсюду была черная жидкость, что заменяла ей кровь.

— Люциус… — она наконец открыла глаза и посмотрела на меня. Тьма почти ушла из них, сделав их зелеными. — Я так рада, что ты цел… Ты… Ты должен бежать. Погаси эфир внутри себя, и Пустота тебя не найдет.

— Нет… Я не могу… Я должен объявить игру. Должен перезаключить договор.

— Договор на вершине Башни… Да, я знаю… Но ты не сможешь, — она перевела взгляд наверх, туда, где во мраке терялась вершина. — Нуорр уничтожит башню. Ты не успеешь подняться туда. А не будет башни, не будет и игры…

— Сколько у меня времени?

— Не знаю… Пустота очень хочет не допустить твоей победы. Час… Может чуть больше.

— Час… — Повторил я. — Тогда не будем терять времени.

— Люц…

— Ничего не говори, — сказал ей и взвалил на свою спину. Она была тяжелой, да и сам я был обессиленным. Может чуть сильнее простого человека.

— Оставь меня…

— Ну уж нет. Я обещал, что верну вас с папой домой, — рыкнул я, смотря на едва различимые огни впереди. Думаю, это Аридель. — И даже придумал как. Мне всего-то надо добраться до вершины башни, но если ты умрешь, то… все это будет бессмысленно.

— Люц…

— Доверьтесь мне, я же гребаный дракон…

Я шел через мрак, неся на себе маму и молясь о чуде. Вокруг была лишь тьма и тусклые огоньки впереди. Забавно, если бы Пустые сейчас направили ко мне тварей, то могли бы победить, но видимо, основные силы они сконцентрировали наверху башни.

Так что я просто шагал вперед, а затем увидел впереди тусклый огонек, который словно приближался. Думал, что мне кажется, но затем прямо передо мной выскочила Аннигиляция. Её рукавицы сияли.

— Это Люц! Это правда Люц! Ты была права!

Я ещё не понял, о ком именно она говорит, но из-за спины богини уже выскочила Аида. Испуганная и взволнованная, супруга бросилась ко мне, а затем замерла, посмотрев на мою маму.

— Это…

— Ага… Она спасла меня.

— Нет, я не о том…

Я не сразу понял, почему Аида так на нас смотрит. И лишь затем до меня дошло… Я осторожно опустился на одно колено, опустил её тело на землю и всмотрелся в бледное лицо.

Она была мертва.

— Люциус… Мне жаль… — рука Аиды мягко коснулась моего плеча.

— Все нормально, — вздохнул я, и поднялся. — Это ничего не меняет. Мертв лишь её сосуд, но не её душа. Душа все ещё там, в Пустоте, и мы вернем и её. И папу.

Супруга печально улыбнулась и прижалась ко мне, положив голову мне на грудь. Ей хотелось поддержать меня в этот момент. Может я и говорил, что всё в порядке, но на деле смерть мамы сильно подкосила меня.

— Что вы вообще тут делаете? — спросил я.

— Пришли тебя спасать, балда, — обеспокоенно ответила Аннигиляция. Она встревожено поглядывала по сторонам, выискивая врагов.

— Я поставила на тебя магическую метку, — напомнила Аида. — Чтобы всегда могла тебя найти. В прорыве она не работала, но внезапно я ощутила тебя на вершине башни, а затем ты упал… Вот мы и отправились тебя спасать.

— Спасибо. Вам обеим. А теперь слушайте меня. У нас очень мало времени. Где-то час, и если за это время я не окажусь наверху башни, то мы проиграем.

— В смысле⁈ — встревожилась Аида.

— Долго объяснять. В Договоре, что заключил Отец, Пустота и Вечность, есть что-то вроде секретного пункта. Если мы доберемся до вершины башни, то я смогу все исправить.

Самым тяжелым для меня было оставить тело мамы прямо там, но так было нужно. Не было ни единой причины кроме личных чувств, чтобы брать её с собой. Пусть Пустота заберет его, то лишь бренный сосуд, который можно воссоздать. Если мы получим души, то Элард сможет сделать тела.

Так что мы втроем просто ушли, направившись к Аридели. Я порывался отправиться в Башню прямо сейчас, но Аида не позволила.

— Даже и не думай, — сказала она. — Ты чудом на ногах стоишь, а нас с Аннигиляцией слишком мало, чтобы помочь тебе. Нужно сказать остальным и вместе придумать план.

— Времени мало, Аида…

— Время не будет иметь значения, если ты погибнешь на первом же этаже Башни.

К счастью, нас ждали у самого входа в город. Элард каким-то образом узнал, что мы возвращаемся, и самолично встречал нас у ворот.

— Не представляете, как я рад вас всех видеть! — крикнул он нам. — Но раз Пустые не лезут из всех щелей, грядет что-то плохое, да? Затишье перед бурей?

— Вроде того, — ответила Аида вместо меня. По правде сказать, я с момента нашей встречи и не шел совсем, меня на руках несла Аннигиляция. Ту это очень забавляло, а вот меня заставляло чувствовать некоторую неловкость. — У нас новости. Куча новостей и очень мало времени. Сможешь собрать тут всех, кто может сражаться?