И действительно, до победы было ещё далеко. Стоило нам выглянуть наружу, как стало ясно, что Пустоту мы не прогнали, лишь вынудили немного отступить, и башня теперь окружена непроглядной тьмой.

— Как думаешь, далеко она расходится? — спросил я у супруги.

— Не знаю, — вздохнула она. — Надеюсь, не очень. Сам слышал, Пустота тут не так сильна. Думаю, что даже подобная осада сильно её истощает. Надо поторопиться с переносом Аридели.

— А я… Я попробую найти Великого Магистра Торига, — сказал ей. — Орден остался без руководства, и может своей силой я смогу его исцелить.

— Только не перенапрягайся, хорошо?

И на этом мы вынуждены были расстаться. Аида направилась в сторону порта для воздушных судов, чтобы найти Торнвуда, а я направился на вершину башни в сопровождении Эрры и Ультиаса. Большая часть воинов меня игнорировала, кто-то был ранен, кто-то отходил от шока, но все-равно в какой-то момент я нарвался на особо ретивых, вспомнивших, что есть приказ меня арестовать.

Но на их пути оказался Ультиас и одним своим видом отбил у них желание связываться со мной.

Покои Торига на первый взгляд были не тронуты, да и вообще находились без охраны. Дверь заперта, но она не продержалась и полминуты против моего меча. Несмотря на статус, покои великого магистра были весьма скромными: небольшая спаленка, кабинет и ванная комната. Торига я нашел лежащим в кровати, живым и почти невредимым. Он, как и сказал де Кролл, был болен и выглядел глубоким стариком, худым как щепка, хотя я помнил его крепким мужчиной.

Ториг так и не проснулся от нашего появления.

— Так это и есть глава Черного Ордена, — хмыкнула Эрра. — Он одной ногой в могиле.

— Прояви немного уважения, — сказал я ей. — Это приказ.

— Хорошо, господин Люц.

Эрра подошла к столику рядом и взглянула на стоящую там чашку, взяла её, принюхалась и даже сделала маленький глоток.

— Это многое объясняет.

Я нахмурился и посмотрел на неё.

— О чем ты?

— Это сок кандаратского цветка, разведенный в чае.

Мне не было знакомо это название, но я уже догадывался, что именно Эрра хочет сказать.

— Это яд?

— Да, но необычный. Он Мральдаримский и довольно подлый. Он не убивает в привычном понимании, у него практически нет вкуса и запаха. Я определила его лишь потому, что мои рецепторы намного лучше человеческих, да и я знала, что искать. Нас учили определять подобное. Если поить этим ядом человека долгое время, то он начнет угасать, неторопливо и постепенно, и даже целители не смогут помочь. Он изнашивает тело, заставляет человека быстрее стареть, лишает сил, разрушает способность сопротивляться другим болезням.

— Лишнее доказательство того, насколько печально быть сметным, — хмыкнул Ультиас. Богу не было дела ни до больного, ни до яда. Он равнодушно рассматривал комнату, задерживаясь у стеллажей с книгами.

— Лечение есть?

— Перестать принимать яд, но даже так восстановление занимает годы, а в запущенных случаях вообще невозможно.

— И его случай, как я понимаю, запущенный?

Эрра кивнула.

— Тогда…— я положил руку мужчине на грудь и попытался поймать его поток времени. И в отличие от тех, кто погиб сегодня в башне, я без труда ухватился за его нить. Игральные кости грохотали у меня в голове, и я ощутил, как время пошло назад.

Мгновение, что занял этот процесс, казался вечностью, но когда я открыл глаза, передо мной был именно такой Ториг, которого я помнил. Мужчина открыл глаза и удивленно посмотрел на нас.

— Вы вообще кто? — спросил он, а его взгляд при этом окинул комнату, скорее всего в поисках оружия. — И что забыли в моей спальне? Я сюда обычно только симпатичных девушек приглашаю.

— Я Люциус Готхард, это Эрра и Ультиас.

— Малыш Люц? — он округлил глаза. — То-то я смотрю, ты мне кого-то напоминаешь. Ничего себе ты вымахал… Но это не отменяет мой вопрос. Что происходит?

— Это долгая история… — вздохнул я.

— Вас долгие годы травили и правили от вашего имени, а сегодня на Башню напала Пустота и мы собираемся дать ей бой, — выпалила Эрра.

— Ну или так… — пожал я плечами.

— Стоп, что⁈ — Ториг резко сел, ошарашенно уставившись на нас. — И чего тогда я тут разлегся⁈

Ториг был в ужасе от увиденного, но стоило отдать ему должное, быстро собрался и стал разгребать творящееся дерьмо. Собрал оставшихся в живых рыцарей, направил их в Хранилище Света в подвале и приказал вооружиться более подходящим оружием, да и сам примерил доспех, в основе которого была не мана, а Свет.

Эвакуация оставшихся в живых гражданских оказалась невозможна. Пустота заблокировала нашу возможность пользоваться Зеркальной комнатой, а следовательно и доступ в иные миры. Мы были заперты. Зато у Аиды и Торнвуда дела шли очень даже хорошо, и они подготавливали все для переноса города.

Для этого им, впрочем, пришлось отправиться во мрак, чтобы установить маяк, но я не переживал — с ними пошла половина стражей Эрры, Эара с Ультиасом и часть солдат ордена со «световыми» мечами. Я и сам порывался отправиться с ними, но у меня была другая важная роль — придумать, что делать дальше.

Как только Аридель окажется тут, Пустота сосредоточит все свои силы лишь на этом мире, и я должен придумать, как с помощью своих сил сломать все их планы. Аида верила, что я справлюсь, все верили, а вот я сам был другого мнения.

Не зная, что делать, я отправился на самую вершину башни, где находился престол Отца, на котором он восседал вплоть до полного окончания своей жизни. Я должен с ним поговорить, должен узнать, как он заключил Договор на своих условиях. Но даже стоя перед престолом я ничего не ощущал, ни отголоска силы, ни нити, за которую можно ухватиться.

Может, чтобы эта нить появилась, нужно вернуть башню в центр мироздания, где она была изначально?

Я долго размышлял, но так ни к чему и не пришел. Из раздумий меня вывел перенос Аридели, да и пропустить его я при всем желании не мог. То, с какой силой пространство разорвалось, чтобы пропустить объект такого размера, почувствовал любой маг за сотни верст, если только Пустота не поглотила колебания в магическим фоне мира.

Эрра наблюдала за переносом с края башни, свесив ноги вниз. Да и я, ощутив перенос, подошел посмотреть. Аридель сияла даже через окружающую башню тьму. Там тоже, скорее всего, имелись системы защиты на случай нападения Пустоты.

— Господин Люц, — сказала Эрра, смотря вниз. — Знаете, о чем я думаю, смотря на этот круглый город?

— О чем?

— О том, что если мы найдем ещё один такой город, то создадим величайший член во вселенной.

Я хотел было ей ответить, но тут представил башню и два круглых города возле её основания и рассмеялся. Она была совершенно права. Гребаный величайший член в истории.

— Все-таки у тебя есть чувство юмора, — вытер я проступившие слезы. Это было так абсурдно, что мне было тяжело перестать смеяться.

— Я верю в вас, господин Люц,— внезапно совершенно серьезно сказала она. — Мы все верим. Но постарайтесь придумать что-то поскорее. Кажется, Пустота крайне недовольна тем, что мы сделали.

И действительно, я стал ощущать, как Пустота стягивает свои силы. Вернее, если верить моей маме, это папа хочет покончить с Ариделью, ограничившись малой кровью, а другие Пустые хотят подождать, чтобы пир был гораздо больше.

Я задрал голову и увидел, как черные щупальца из черной как смоль дымки спускаются с небес, желая оплести башню, как хватка Пустоты стала настолько сильной, что с вершины перестала быть видна Аридель.

— Похоже, дело плохо, господин Люц, — Эрра отошла от края и задрала голову, смотря во мрак над нами. Но что удивительно, она улыбалась.

— Ага… — подтвердил я и вернулся к трону. Какое-то чувство внутри меня подсказывало, что он мой ключ к решению проблемы. Это место, где точно был Отец.

Я взлетел и сел на трон. Тот был огромным, при желании на одном лишь сидении могло уместиться несколько десятков человек, я чувствовал себя мышонком, которого посадили на человеческий стул.