Мужчина поднялся и коснулся шлема, отчего тот схлынул с его лица нитями мрака. Теперь сомнений быть не могло — это он. Мой отец. Его лицо было мертвецки бледным, глаза затянуты мраком, а на шее и щеках проступали темные вены.

Он стоял на престоле Отца и смотрел на все это судилище со странной зловещей полуулыбкой.

— Аида, скажешь им, зачем на самом деле был основан Черный орден? — бросил он лисице.

Аида нервно дернула щекой, да и я ощутил болезненный укол. Этот вопрос означал, что отец многое помнит. Сможем ли мы действительно вернуть их с мамой?..

— На тебе висел долг в сто восемьдесят с лишним тысяч, — наконец сказала Аида, громко, чтобы все слышали. — Ты тогда только стал судьей, тебе нужно было собственное ведомство, вот ты и решил сделать свой воинский орден.

— Верно, — улыбнулся отец.

— Это всё какой-то фарс! Несмешная шутка! Это… Это… Оскорбление Черного Ордена.

Максимилиан спрыгнул вниз, и при приземлении его казавшийся громоздким доспех не издал ни единого звука.

— Нет, фарс — это этот суд. Фарс, что человек, которого я в глаза не видел, говорит, что знает меня лучше, чем моя семья, — я даже не успел понять, когда он оказался рядом с де Кроллом. Взмах руки, в которой появился матовый черный меч, больше похожий на силуэт, чем на оружие, и магистр черного ордена распадается на две половинки несмотря на всю свою высокотехнологичную броню. — Ты так хотел мой меч, ну вот он. Нравится? Чувствуешь его силу?

На вершине башни воцарилось молчание, никто словно не мог поверить в то, что сейчас произошло. Максимилиан Готхард, основатель Черного Ордена, явился прямиком с того света и прикончил заместителя Торига. И никто из присутствующих, даже остальные магистры, словно и пошевелиться не могли, оцепенев от ужаса.

— Ну? — обратился Максимилиан к присутствующим. — В чем дело? Я же та самая жуткая страшная угроза, от которой вы якобы должны защищать мир, так почему вы ничего не делаете? Я же только что прикончил вашего магистра!

Наконец один из сидящих за столом воинов не выдержал. Он вскочил, с грохотом отбросив стул, бросился на посланника Пустоты и умер. Оружие отца прошло сквозь артефактный меч воина и с такой же легкостью рассекло броню. Максимилиан рассек магистра от плеча до плеча, и верхняя половина просто съехала вниз.

Теперь уже некоторые из магистров в ужасе бросились бежать, отдавая приказы подчиненным.

— Схватить его!

— Убить его!

Но посланник Пустоты на это лишь зловеще улыбался. Никому из присутствующих с ним не справиться.

— Макс! Макс! — внезапно воскликнула Фия, бросившись вперед. В последний момент я успел схватить её за руку. — Отпусти!

— И не подумаю, он… — вместо того, чтобы послушать меня и внять доводам разума, она нырнула в Тень, выскользнув из моих рук.

— Вот же дура! — выругалась Аида. — Он же её прикончит.

Этого боялся и я.

Фия вынырнула из Тени метрах в двадцати впереди, как раз чтобы оказаться перед Максимилианом. Он остановился, взглянул на неё и перестал улыбаться. В его темных глазах можно было заметить отголоски старых эмоций.

— Фия?

— Ага, — улыбнулась она, а по щекам невольно сами собой потекли слезы.

Максимилиан медленно подошел к ней, протянул руку, и женщина тут же прижалась к ладони лицом.

— Ты постарела, но за этими морщинами я вижу настоящую тебя. И ты все так же прекрасна, — он мягко взял её за талию, притянул к себе и поцеловал. Фия не противилась, напротив, она полностью отдалась этому порыву. Оплела руками его шею, с чувством отвечала на поцелуй, как и подобает любящей жене, встретившей мужа после долгой разлуки.

Он отвел руку чуть назад и направил острие в живот женщине. Ещё пара мгновений, и он просто проткнет её насквозь.

Нет!

Я этого не позволю!

Рванул вперед, что было сил, материализуя броню прямо на ходу. Теперь для этого не нужна ни перчатка, ни что-то еще. Она часть меня самого. Я двигался так быстро, что словно время замедлило свой ход. Краем глаза я видел, как медленно бегут воины ордена, кто прочь, кто прямо к отцу.

Меч уже почти коснулся Фии, и я сделал абсолютно немыслимую вещь — создал свой меч из игральных костей, и его острием ударил вперед, прямо между отцом и женщиной, отчего мое оружие ударило в черный меч и отклонило его в сторону. Миг спустя я на ходу буквально сорвал Фию с шеи отца и укрыл нас обоих алым плащом.

Тут же Аида ударила по Максимилиану магией, самой мощной из тех, что держала под рукой. Так и знал, что она была готова к тому, что суд пойдет плохо, и придется сражаться. Когда шум раздавшегося взрыва утих, я сбросил плащ, поднимаясь на ноги и помогая встать Фие, но та была вне себя от злости.

— Что ты творишь⁈ — зарычала она, отбрасывая мою руку.

— Спасаю тебя! — ответил я тем же. — Он тебя чуть не прикончил!

— Он бы такого не сделал. Он любит меня!

От стола, за которым ранее сидели судьи, остались лишь угли,, да и на каменном полу было крупное черное пятно гари, в центре которого стоял Максимилиан. Отца совершенно не задела эта магия, он лишь махал рукой, избавляясь от остатков дыма.

— Тц… Аида, тебе говорили, что с магией нужно быть поосторожнее? — почти равнодушно заметил он. — Устроила тут беспорядок.

— А что делать, если ты совершенно внезапно решил нас всех тут прикончить.

— Не прикончить, — помотал он головой, делая пару шагов навстречу лисице. — Приобщить. Я хочу, чтобы мы снова стали одной семьей, как и должно было быть. Я, Кэт, Люциус, Фия… Ты тоже можешь присоединиться к нам.

— Я пас, — скривилась Аида. — Мне и тут хорошо.

— Вселенной осталось недолго, Аида, ты прекрасно это знаешь. Договор нарушен, и Пустота намеревается закончить цикл этой вселенной, чтобы Вечность могла создать новую. Так зачем сопротивляться, зачем сражаться с неминуемым?

— Затем, что вся наша жизнь — одна сплошная война, — ответила Аида. — Ты кажется сам это стал забывать. Помнишь, как мы сражались со Светом? Как мало было шансов, как лишь несколько вселенских правил мешали раздавить Истинному Пламени нас, но… мы победили. Ты уничтожил его, спас всех нас, хоть надежды не было. И твои слова о «неминуемости» лишь подчеркивают, что нужно сражаться.

Отец на это лишь печально улыбнулся.

— Не каждую войну можно выиграть, Аида. Когда ты присоединишься к нам, то поймешь.

— «Когда присоединишься, то поймешь»… Ха! То же дерьмо втирали нам и Несущие Свет. Мир без боли, чувств и все в таком роде. Нет уж. Мы тогда это не приняли, не примем и сейчас.

— Что-ж… Значит слова больше не имеют смысла, — сказал Максимилиан и взмахнул черным мечом, оставляя на каменном полу, который был совершенно невосприимчивым к магии и физическому воздействию, глубокую борозду. — Мы просто заберем то, что принадлежит нам.

И небо стремительно начало чернеть, точно так же, как когда мы убегали из Мральдарима. Над нами образовывался настоящий черный водоворот, желающий поглотить Башню Богов.

Мрак хлынул на нас, захлестнул черной волной.

— МАКС! — закричала Фия, но я все ещё крепко держал её за руку. Отец исчез, его поглотила тьма, а сам я уже тянул женщину за собой, пытаясь найти Аиду. К счастью, это не было сложно, я чувствовал её даже не видя.

Через десяток ударов сердца передо мной оказалась лисица. Она пыталась создать рядом с собой источник света, чтобы хоть немного развеять тьму, но мгла была настолько плотной, что даже лицо едва просвечивало.

Зато меч в моей руке сиял так, что рассеивал мрак на несколько метров вокруг, и думаю, что если вложу в него больше сил, то мрак отступит.

— Аида!

— Люц! Хвала богам!

— Они тут не причем, — сказал нам Ультиас, выходя из тьмы. — Нам надо уходить, Пустота заявляет права на это место.

— Мы не можем, — сказала Аида. — Нам ещё нужно переместить Аридель.

— Какой смысл, если Пустота уже сюда пришла⁈ Мы думали, что Башня даст нам преимущество, но…