Рыча от боли, она попыталась подняться и взмахнуть крыльями, чтобы взлететь, но не вышло. Бросив взгляд на свои крылья, она испытала ужас. Перепонки крыльев были выжжены, и восстановиться она так просто не могла. Для этого нужно было вернуться на Точку пульса.

Неожиданно её правое крыло пронзил золотистый шип, заставив её дернуться всем телом. Неподалеку от неё появился враг. Длань. Несущий Свет.

В одной руке у него был изогнутый клинок, второй он зажимал раненый бок, из которого вытекала золотистая сияющая кровь.

— Как удобно, ты сам пришел ко мне, дракон, — его губы исказились в довольной усмешке.

Фэй вновь ударила громовым дыханием, но все, на что оно было способно, это замедлить приближение противника. Ещё одно копье пронзило уже второе крыло. И ещё одно. Они росли прямо из порталов, открывающихся на земле. Фэй распяли, словно бабочку, ей оставалось лишь кричать от боли, время от времени выплевывая сгустки силы.

Она даже не могла сменить форму. Стать человеком. Копья лишали её сил. Делали её слабой.

— Не сопротивляйся, этим самым ты лишь продлишь агонию, — сказал он, а Фэй уже не могла ничего сделать. От её могучего громового рева остались только искорки. — Вот так. Покорись, и Истинное пламя будет к тебе милостиво.

Ярость Фэй ушла, ей на смену пришел страх. Истинный, настоящий страх. Ей захотелось сбежать, забиться в самый дальний угол из возможных, но все было бесполезно.

Взрыв буквально похоронил меня, загнал под землю ударной волной, присыпав сверху пеплом и песком. Выбраться удалось далеко не сразу, уж слишком много земли сверху привалило.

Оказавшись на поверхности, я едва слышно выругался. Куб-артефакт, закрепленный у меня на поясе, оказался поврежден из-за случившегося взрыва. Покров Врат поглотил весь урон, доставшийся мне, но куб не смог бы нормально функционировать, окажись он поглощен Вратами. Да даже если бы смог, мне сложно сдерживать голод этой силы. Она только и ждала, чтобы поглотить вкусную и горячую энергию артефакта.

Бросив взгляд вперед, я увидел Фэй, пригвозденную копьями к земле. Она дергалась, пыталась сражаться, но все было тщетно, а Длань уже направлялся к ней. Был буквально в паре десятков шагов от неё.

Я сорвался с места, собираясь застать его врасплох.

Не вышло. Тарувион даже не обернулся, просто играючи заблокировал мой удар своим искривленным клинком.

Он все ещё был ранен, но слабее не стал. Напротив, после поломки артефакта он вернул себе всю силу. Отделившиеся от его доспеха «ленты» ударили в меня, вонзаясь в черную поверхность Врат. Моя казавшаяся несокрушимой броня начала давать трещины. Врата тратили все впитанную энергию на то, чтобы сохранить целостность, но бесполезно, с каждой секундой я становился слабее, а он нет. Даже голод Пустоты стал отступать, что было крайне нехорошим знаком.

Я не смогу его победить.

Не смогу вытащить из рукава ещё один козырь. Таковых больше нет.

А значит…

Значит, что у меня больше нет выбора.

Я обязан ему помешать.

Отделив одну из сфер от своего доспеха, тем самым ускорив его разрушение, я отправил её вперед. Длань даже не обратил на это никакого внимания, не ощущая угрозы от такого слабого источника силы.

А затем я отдал приказ.

Приказ, о котором я, скорее всего, буду впоследствии вспоминать ещё долго, если переживу этот день.

— Прости, — тихо прошептал я. В следующий миг луч, вырвавшийся из сферы, пронзил сердце дракона. — Прости, у меня нет иного выбора.

Фэй лишь в самый последний момент поняла, что произошло. Вот она пытается вырваться из плена Длани, вот появляется черная фигура и вступает в неравную схватку, а затем черный луч пронзает её грудь вместе с сердцем.

Самое удивительное, она даже не почувствовала боли.

«Да, возможно, так будет лучше» — подумала она. Смерть пугала, но девушка-дракон отлично понимала, что стоит на кону. Фэй не почувствовала боли от удара, а спустя пару секунд перестала чувствовать вообще что-нибудь.

Она прикрыла глаза, готовясь покориться и расстаться с жизнью, молясь всем богам о том, чтобы отец и остальные остались в живых. Чтобы, не получив положенного, враг покинул их мир. Наивные мечты, но это все, что оставалось Фэй.

Она ощущала, как потусторонняя сила поглощала её жизнь. Всасывала в себя, не оставляя ничего взамен.

«А что, если они не справятся?»

«Если я смогу быть им полезной?»

«Что, если в отместку враг уничтожит её мир и всех, кого она любит?»

Один за другим всплывали вопросы в её разуме, и девушка осознала, что не хочет умирать. Она хочет жить. Хочет сражаться и найти свою любовь. Встретить других драконов. Найти Вианоруллу, если её предшественница смогла переродиться в другом мире и стать хранителем другой Точки Пульса.

«Я не хочу….»

«Отдай!» — потребовала она у мглы.

«Отдай, или я заберу сама!»

«ОТДАЙ!»

И сила хлынула в неё. Тьма, которую она ощущала, вернула все, что забрала и даже больше. Она подобно бурной реке хлынула в душу Фэй, сливаясь с ней, возможно, и подчиняя её.

Тарувион, восстановив связь с Истинным Пламенем, вернул и большую часть сил. Максимилиан Готхард больше не был угрозой, и в этом Длань просчитался. Он уверился, что больше Дитя Пустоты не сможет преподнести неприятных сюрпризов.

Но как же он ошибался.

Готхард смог. Воспользовавшись своей силой, он атаковал не Длань, а своего союзника. Он попытался убить дракона, и в этом было больше смысла, чем могло показаться. Пустота поглощала энергию и вполне способна была высосать весь Эфир из останков дракона, оставив Несущих ни с чем.

Впрочем, и Дитя Пустоты ошибся насчет собственной силы.

Длань отшвырнул врага, после чего сосредоточил свое внимание исключительно на драконе и том, что с ним происходило.

Дракон менялся, его тело в данный момент претерпевало изменения, сливаясь с силой Пустоты. Зеленая чешуя становилась черной, а само тело крупнее. Глупое Дитя Пустоты пытался убить дракона, сила которого основана на Эфире, при помощи Пустоты, толком не понимая, как эти две силы друг с другом взаимосвязаны. Эфир — продукт Вечности, а Вечность неразрывно связана с Пустотой. В то время как Свет и Тьма являются диаметрально противоположными силами, Пустота является своеобразной тенью Вечности. Они всегда где-то рядом, даже когда не видны.

Сейчас Эфир в теле дракона вступил в реакцию с силой Пустоты, и итог у этого может быть только один.

— Дракон Пустоты….

От собственных слов Длань поморщился. В нынешнем состоянии он не был готов иметь дело с подобным существом. Если Дитя Пустоты не было такой страшной угрозой, то вот Дракон Пустоты ею являлся.

Единственный выход — убить его здесь и сейчас!

Но Тарувион не успел атаковать. Словно почувствовав враждебные намерения, чудовище раскрыло пасть и ударило в Длань лучом черной энергии.

— Чёрт… как же хреново… — единственное, что смог выдавить из себя я, пытаясь подняться. Пепел покрывал меня с ног до головы. Тело ломило так, словно меня переехал грузовик, а то и не один. Ещё чуть-чуть, и можно было бы устраивать очередное перерождение, но хрена-с два, я же бог, а боги так просто не умирают.

Нужно дышать. Втягивать свет и равномерно распределять его по телу, а дальше оно сделает все за тебя. Залечит раны, вправит кости. Сделает в лучшем виде то, на что не способны самые сильные лечащие заклинания.

Врата Тьмы исчезли. Не помню, чтобы деактивировал способность, но факт остается фактом. Присутствие на границе сознания чего-то жуткого и голодного испарилось. Но чувство беспокойство не ушло.

Сумев подняться, я бросил взгляд на Длань и дракона, которого вроде как убил, но как оказалось, нет. Фэй все ещё была жива и с ней происходили изменения.