А вторая причина — дарованные мне силы. Вечность же не просто вернула меня в этот мир, не просто дала второй шанс, но ещё и превратила в дракона, пусть и не полноценного. Она это сделала точно не для того, чтобы я просто сдался и принес себя в жертву.

Нет.

Эта сила была дарована для чего-то другого, а значит и сдаваться нельзя. Нужно лишь найти выход из ситуации, и я уверен, что Отец, ныне мертвый правитель богов, ключ к этому.

— Прости, мам, но я не могу. Полагаю, что вы с папой правда поступаете так, как считаете лучшим, или Пустота заставляет вас так думать, но я не могу отступить. Мы будем сражаться.

— Люц… — вздохнула она. — В таком случае мне жаль…

— Мне тоже, — кивнул я и бросил взгляд на суккубу. — Эрра!

Она непонимающе посмотрела на меня, а в следующий миг одна из игральных костей устремилась к ней, превращаясь в оружие. Вторую я отправил в сторону Фии, а третья, последняя, стала моим мечом. Теперь он выглядел иначе, лишился гарды, но это не важно.

— Другое дело, — одобрила рогатая и облизнула губы в предвкушении схватки. Фия просто благодарственно кивнула.

— Аида, вы с Ультиасом идите в хранилище. Мы её задержим.

— Люц… — забеспокоилась лисица.

— Её первоочередная цель я, так что… иди.

— Береги себя, — поцеловала меня колдунья и отступила. Мама заметила этот поцелуй и нахмурилась, но спрашивать ничего не стала. Вернее, не успела. Эрра напала вновь, да ещё как, и в этот раз её оружие не разрушалось от черного меча Катрины.

Ультиас и Аида бросились вперед, Катрина попыталась не дать им пройти, но между ними встала Фия, тоже подключившаяся к схватке. Стиль боя Эрры и Фии был очень похож: быстрые верткие атаки, сосредоточенные больше на скорости, чем на силе удара. Мама же, напротив, была не так проворна, но всё равно ухитрялась блокировать всё и ещё огрызаться. Её силы определенно были меньше, чем во время прошлой встречи, и тут два варианта: либо это воздействие моей силы, либо она просто сдерживается.

Она была непревзойденным мечником, то и дело навязывала противницам свой ритм боя, а вот я никак не мог решиться вступить в схватку. В конце концов, это моя мама. Но когда Фия, что была не в самой лучшей форме, получила удар в живот и отлетела к стене, я понял, что хватит прохлаждаться.

— А вот и ты, Люциус, — сказала мама, отражая мой удар. Она каким-то хитрым финтом сумела отбросить Эрру и тут же скрестила клинки со мной. Наши мечи при этом не издавали характерного звона стали, от их столкновения скорее расходилась вибрация, словно мироздание содрогалось от столкновения двух фундаментальных сил. — Хотела спросить, что это был за поцелуй? У тебя что, роман с Аидой?

— Хуже. Она моя жена.

— Вот же хвостатая распутница! — не то с раздражением, не то с восхищением выдала мама, не прекращая схватку. Мы фехтовали один на один, обмениваясь ударами. Эрра хотела было вмешаться и напасть со спины, но я её остановил и вернул игральную кость. Фия, морщась от боли, поднялась, и я рассеял и её оружие. Теперь в моих руках снова был полноценный меч, наполненный силой дракона. — Фия, как ты вообще это допустила⁈

— Хочешь верь, хочешь нет, но я сама об этом узнала совсем недавно, — Фия прижалась к стене, тяжело дыша. — И тоже была против, но твой сын такой же упрямый, как Макс.

— Перестаньте, — буркнул я, нанося укол. Мама заблокировала его боковиной меча и отвела в сторону, попытавшись пнуть меня ногой в плечо — спас плащ. Я даже не шелохнулся, а она на это лишь довольно улыбнулась. — Вы обе так кидаетесь на Аиду, хотя это было целиком мое решение.

Мама отступила, и они переглянулись с Фией как давние подруги. Словно говоря друг другу: «Он это серьезно?», «Да, совсем дурак».

— Люц, сколько раз до этого решения ты видел её голой? — в вопросе Фии было столько снисходительности, что я даже сбился с шага, но мама даже не попыталась воспользоваться этим. Сражение не прекращалось, но его накал… Сейчас это больше походило на дружеский спарринг, чем на вопрос жизни и смерти.

— Кхм…

— Много, — кивнула мама, совершая размашистый удар, который я отбил. — И она была твоей первой любовью?

— Да… — нехотя признал я. Этот разговор жутко смущал. Обсуждать с мамой свою любовь, которая при этом была её лучшей подругой в прошлом, довольно неловко. Впрочем, ей это не мешало ловко орудовать мечом, пытаясь вскрыть мою защиту.

— Нам правда надо ещё что-то тебе доказывать?

Да они были совершенно правы, тут не поспоришь.

— Слушайте, — буркнул я, переходя в атаку. Два удара сверху, затем подсечка, и следом размашистый удар снизу вверх. — Может хватит обсуждать мою личную жизнь? Я вам конечно очень благодарен за заботу, но свадьба с Аидой — самое счастливое событие в моей жизни! Я люблю её! А она, я точно знаю, любит меня.

— Эй, это точно битва? — скривилась Эрра, без особой радости наблюдая за поединком. Но суккубу все дружно проигнорировали.

— Мам… — сказал я, когда она отступила и опустила меч. — Сегодня ты другая, не такая, как во время прошлой встречи.

— Это все расстояние от Пустоты, — печально улыбнулась она. — Разум словно проясняется, мысли упорядочиваются.

Она замолчала, переводя взгляд своих темных глаз то на меня, то на Фию.

— На самом деле я не хочу, чтобы ты шел с нами, Люциус. Но… это выше моих сил, я не вижу иного выхода.

— Он есть, мам, — совершенно серьезно сказал я. Хотел было сказать про то, что я дракон, что я могу отматывать время, что хочу встретиться с Отцом, но осекся. Передо мной ведь не просто моя мама, передо мной Посланник Пустоты, часть этой фундаментальной силы. И Пустота ещё не знает, что я из себя представляю в полной мере, не знает, какой силой владею, но если раскрою тайны маме, узнает и Пустота. — Просто доверься мне.

— Люц… Если ты не пойдешь с нами сейчас, то сделаешь только хуже. За тобой придут другие, и они…

— Я справлюсь, — улыбнулся я.

— Даже не сомневаюсь, — сказала она и отошла в сторону. Меч, что она сжимала ещё мгновение назад, испарился. — Но предупрежу: твой отец вряд ли поступит как я. Пустота въелась в него гораздо глубже.

— Мы вернем и тебя, и его. Обещаю.

Мама ушла, оставив нас в покое, и я был искренне ей благодарен, а ещё внутри меня горела надежда. Даже не горела, сияла, рассеивала кромешный мрак окружающий нас, а вместе с ней сиял и меч.

Катрина Готхард сохранила гораздо больше от себя, чем я надеялся, но вот с папой всё может быть иначе. Мама права: он пробыл в Пустоте дольше, он отдал ей свою душу добровольно задолго до того, как уничтожил Истинное Пламя и положил конец войне со Светом. Его Пустота так просто не отпустит.

Двери в хранилище Света были вскрыты самым грубым из возможных образов. Скорее всего это сделал Ультиас, просто разнес магическую защиту, проложив путь. За дверями оказалось огромное помещение, размеры которого я толком даже не мог вообразить — слишком многое было погружено во тьму.

Тут было очень и очень много всего. Корабли, «погасшие» Стражи Света, какие-то машины и установки. Что-то было аккуратно собрано и словно дожидалось своего часа, а иная часть, как например уже упомянутые Стражи, были просто свалены в кучу. Странно выглядело это место, словно лаборатория или мастерская, которую в какой-то момент превратили в склад всякого хлама.

Найти Аиду и Ультиаса даже в такой ситуации было несложно — к месту, где они стояли вела полоска тусклых ламп. Когда мы подошли ближе, первым нас заметил Ультиас, его тень ожила, пришла в движение, но практически сразу замерла.

— Все-таки живы, — буркнул он. — Это хорошо, не придется оправдываться перед Эарой.

Аида тем временем бегала от одной машине к другой, запускала голографические панели, соединяла кабели и вообще не обращала на нас внимание. Это было для неё нормально — она была целиком погружена в работу.

— Чем-нибудь помочь? — спросил я, подходя.