Вождя звали Сэф Красная Стрела. Хан представил нас друг другу, и началась нелегкая дипломатическая работа. Все-таки у меня от местных индейцев откровенный когнитивный диссонанс возникает. Привычные мне индейцы, которые native Americans, выглядят совершенно иначе, смотришь на него — и понимаешь, что это именно индеец. Здесь же крепкий поджарый мужик совершенно европеоидной внешности, а что загорелый, так у меня после Черного Истока до сих пор загар покруче остался. Возникает странное ощущение, что здесь толпа совершенно белых людей решила неумело косплеить индейцев. Неумело потому, что одежда, оружие и быт у местных сильно отличается от земных индейцев.

Меня сразу утащил к себе местный шаман, звали которого Каймар, вождь же насел на Албена с Манкором, выясняя про житье-бытье под гравийской крышей. Пусть их, парни там тертые, неуместного не сболтнут, да и нужно им всего-то правду рассказать, особо ничего не приукрашивая. Шаман, жилье которого выглядело куда более приличным, чем у его орочьих коллег, устроил мне форменный допрос с пристрастием, пусть и под отличный травяной чай вприкуску с сушеными ягодами. Дорвался, старый, не было у него до сих нормального собеседника. Местные его откровенно боялись, пришлые тоже изрядно опасались, а тут я, которому здешние статусные заморочки пофиг. Каймара интересовало все, как мы живем, кто за что отвечает, что в практическом плане дает гравийское подданство и особенно наша медицина. Вопросов было много, на большинство я постарался дать развернутые ответы, ответа на остальные и сам не знал, о чем прямо и сказал.

На ужин мы собрались тесным кругом в юрте вождя, всего семь человек. В смысле, пять человек и два орка. От индейцев здесь присутствовали сам вождь, шаман и заместитель вождя по боевой подготовке, как я его окрестил, по имени Тека. На столе, в смысле, на топчане, вокруг которого мы расселись, были выставлены нехитрые степные яства и хмельные напитки. Как и орки, индейцы употребляли алкоголь крайне умеренно, мы тоже не стали на него налегать. Разговор шел сугубо практический, индейцы составляли классический SWOT-анализ[14] по проекту перехода под корону Гравии.

Мы разговаривали, ели, пили, кто-то заменял пустые тарелки на полные, на «официантов» не обращали никакого внимания. Но вот вождь поднял руку, призывая к тишине, и объявил, что следующее блюдо сделано из нашего подарка. Ну да, я ведь привез полцентнера бизонятины в подарок Хану, а тот решил пожертвовать половину на нужды поддержания отношений. Девичьи руки поставили на топчан большое блюдо, источающее умопомрачительный аромат, я поднял глаза на девушку, что принесла его, и уже не мог отвести взгляд. Весь мир будто исчез, я видел только это лицо, показавшееся мне самым прекрасным на свете. Тонкие, почти эльфарские черты, большие карие глаза под длинными ресницами, нежная кожа, длинные волнистые черные волосы. В ее облике была какая-то беззащитность, какой-то надлом, мне безумно захотелось заключить ее в объятья, закрыть от жестокого мира.

Мой внутренний доктор присмотрелся к ее внешности и высветил проблемы с печенью: желтая кожа, оранжевые склеры глаз, желтые ногти. Желтуха, как она есть, причем в запущенной стадии. Будь это на Земле, я бы сказал, что жить ей осталось всего несколько недель.

Так, размазня, что раскис? Девчонку спасать нужно! Кстати, она уже отсюда исчезла, пока ты глазами хлопал!

— Уважаемый вождь, — вклинился я в паузу в разговоре, — не будет ли с моей стороны неуместным спросить, кто эта девушка?

— Это моя дочь Орани, — ответил Сэф, — моя средняя дочь.

— Заранее прошу меня извинить, если скажу что-то неподобающее, — я дождался утвердительного кивка вождя и продолжил. — Я вижу, что у нее серьезные проблемы со здоровьем, а именно с печенью. Прошу разрешить мне попытаться ей помочь.

Лицо вождя потемнело, когда я упомянул про больную печень, потом посветлело. Сэф кивнул и сказал:

— Разумеется, Майк, но пусть при этом присутствует Каймар. А пока давайте продолжим трапезу!

Кусок не лез в рот, перед глазами стояло прекрасное лицо Орани, я все гадал, что там может быть за проблема, здесь, за столом, да еще в присутствии шамана, я не рискнул запускать диагностические плетения. Такое могли и актом войны расценить. С трудом дотянув до окончания ужина, как-то запихнув в себя содержимое своей тарелки, абсолютно не разбирая вкуса, я напряг Каймара, чтобы он нашел девушку и привел к фургону, куда сам и направился. В фургоне у нас оборудована передвижная операционная, там диагностические амулеты, там инструменты, там разберемся.

Шаман привел девушку только где-то через полчаса, видимо, пришлось ее долго уговаривать. Мы втроем забрались в фургон, залитый ярким светом магических ламп. Включив все небольшие запасы своего обаяния, я попросил Орани снять верхнюю одежду и лечь на разложенный операционный стол. Девушка пугливо оглянулась на Каймара, тот утвердительно кивнул, и она с обреченным видом сняла с себя все, кроме нательной рубахи и легла на простыню под бестеневую хирургическую лампу. Запустив несколько диагностических плетений, комментируя каждое свое действие для шамана, вскоре я составил полную картину. Рак печени в четвертой стадии. Она держится только на обезболивающих настойках, что дает ей Каймар, без лечения жить ей максимум месяц. Пятый, седьмой и восьмой сегменты поражены почти полностью, в остальных сегментах хватает мелких метастазов. Главная проблема, это метастаз в районе ворот печени, что давит на желчный проток, почти полностью перекрывая отток желчи. Чтобы не ошибиться, я запустил все диагностические амулеты, картина подтвердилась. Кроме печени также была поражена поджелудочная железа и кишечник.

Что я могу сделать прямо сейчас? Только оперировать. Убрать из печени все, что получится, выиграть время и разобраться, как вылечить болезнь окончательно. Должен быть способ, и я его найду. Обязан найти!

Не слушая возражения девушки, мы ее почти насильно раздели и погрузили в искусственный сон.

— Каймар, слушай и запоминай. Я оперирую, ты ассистируешь. По команде подаешь инструменты, делаешь, что говорю, и все у нас получится, — обрадовал я шамана, силой снимая с него хламиду и вручая вместо нее хирургический халат. Дальше был краткий инструктаж по названиям инструментов и работе с аспиратором. Дезинфекция рук и тела пациента, и операция началась. Я постоянно косился краем глаза на кардиомонитор, но сердце работало идеально. Поражение печени было слишком большим, так что операция полостная, тут с лапароскопом делать нечего.

Не будь Каймар шаманом, из него вышел бы отличный хирург. Действовал он четко, без малейших эмоций, как и положено идеальному ассистенту. Инструменты тоже не путал, что было особенно отрадно. Я же кромсал несчастную печень, удаляя метастазы и тут же заращивая разрез, три сегмента пришлось отрезать не глядя, и вот тот самый метастаз в воротах, здесь операция пошла ювелирная: чуть не каждый крупный сосуд приходилось пережимать зажимами, разрезать, удалять раковую ткань под ним, и снова заживлять, будто разреза и не было. Как назло, сердце несколько раз давало сбой, но кардиомонитор четко выполнял свои функции, не давая ему остановиться.

Наконец, печень была вычищена, метастазы с кишок удалены, осталось только почистить поджелудочную железу. Не мудрствуя, я просто отрезал три четверти железы, после чего нарастил недостающее здоровой тканью. Осталась только нарастить печень, от нее осталась хорошо, если четверть первоначального объема. Как назло, собственные силы уже почти закончились. Ладно, экспериментировать, так экспериментировать. По команде Каймар вынул из футляра прототип сшивателя, этот амулет я сделал, чтобы хирург без магических способностей мог заживлять те же швы без образования рубцов. Собственно, прибор просто стимулирует рост тканей. Если немного изменить настройки, он будет наращивать и паренхиму той же печени. По крайней мере, в теории. Ладно, если что-то пойдет не так, остановиться всегда успею.