Я сказал это твёрдо, прямо смотря королю в глаза. Король нахмурился и отвёл глаза, однако уже через секунду кивнул.

Я выдержал паузу, затем продолжил.

— Я не собираюсь с вами торговаться. Это в ваших интересах пойти ко мне на встречу. Повторюсь, я от разрыва отношений практически ничего не потеряю. Наоборот, будет стимул усилить Северный военный флот. И более того, я распоряжусь, чтобы уже сегодня на водную границу Норвегии направились три военных корабля, которые получат чёткие инструкции. А то в последнее время, как мне докладывали, у нас слишком много споров по поводу морской границы. Ваши рыбаки часто забывают, где именно она находится, и заплывают на территорию Российской империи. А инструкции у кораблей будут следующие: любое судно с норвежскими флагами, которое будет обнаружено в Баренцевом море и в российских водах, будет задержано, а нарушители направлены на территорию России в трудовые лагеря и будут отрабатывать свои преступления. В случае, если нарушители не подчинятся приказу, они будут расстреляны на месте, а корабли потоплены. И это, боюсь, уже даже не обсуждается.

Я вспомнил, как в реальной истории норвежцы уничтожали на наших территориях детёнышей тюленей, а также охотились на китов. Пользовались тем, что у нас флота не было. Киты в то время были ценным ресурсом. Как минимум, китовый жир ценился очень дорого. Однако мне от чего-то больше было обидно за тюленят. Да, у них вкусное и нежное мясо, которое высоко ценится. Однако я как-то раз видел тюленей и даже не представляю, что должно быть за чудовище, которое способно убить такое прекрасное животное.

Король, по мере того, как я говорил, бледнел всё сильнее. Затем, переглянувшись с переводчиком, он наконец-то кивнул.

— Злоумышленники будут переданы на территорию России. Вы сможете их судить и содержать в российской тюрьме. Но я очень вас прошу не предавать это огласке. Я бы не хотел лишний раз расстраивать народ Норвегии. Доставлены они будут морем. Я прямо сейчас распоряжусь и в течение двух дней корабль с задержанными на борту прибудет в Мурманск.

— Это всё, что вы хотите попросить? — спросил я.

— Прошу по возможности не применять смертную казнь, — наконец, после недолгой паузы попросил король.

— Это я обещать не могу, — заявил я. — Сами понимаете, некоторые преступления нельзя спускать с рук. Однако я учту ваши пожелания. Открытого суда, согласно нашим договорённостям, не будет. Поэтому всё будет зависеть от тяжести всех их злодеяний и от их желания содействовать следствию.

Король глубоко вздохнул.

— Мне очень жаль, что мы познакомились с вами лично, при таких обстоятельствах. Понимаю ваше негодование и желание получить сатисфакцию, и в данном случае могу лишь просить вас о милосердии к моим подданным. Что касаемо моей страны, — не следует недооценивать Норвегию. Мы можем стать хорошими союзниками и соратниками. И я могу вас заверить, что Норвегия не ударит вам в спину, как бы не повернулась ситуация для Российской империи в будущем.

— Благодарю вас, — после недолгой паузы ответил я, почувствовав небольшой укол совести. Всё же король, будто в подтверждение свой репутации из моего мира, вёл себя достойно. Хотя, это вполне может быть и дипломатической игрой. Всё же, король больше тридцати лет у власти. — Повторюсь, я учту ваши пожелания, и если ваши подданные будут сотрудничать со следствием, им будут сохранены жизни.

Перед тем как распрощаться, мы обсудили с королём происходящее в Европе. Хакон VII осуждал действия Франции и высказывал глубокое неодобрение решениям принятым их политической элитой.

Напоследок, король настоятельно приглашал посетить таки Осло, на что я дал уклончивый ответ. Мол, если бог даст, посещу, а пока что, мне ещё территорию Империи объехать предстоит.

Наконец мы отправились в обратный путь.

От Мурманска мы ехали по очень красивым местам, проплывавшим мимо моих окон — гранитные скалы, озера, леса. Мне когда-то очень понравилась Финляндия, именно за счет местности. А здесь ничуть не хуже, а может, даже и красивее. Отвлекаясь от канцелярских дел, находил-таки время, чтобы полюбоваться на пейзаж и сам не заметил, как наш поезд подошел к Петрозаводску.

В той, моей истории этот город столица Карелии, а здесь он является центром Олонецкой губернии. Тоже странно. Олонец — полузабытый городок, ныне уездный, а дал свое имя огромной территории. В моей истории из Олонецкой губернии «выкроили» и республику Карелия, и часть Вологодской и Ленинградских областей.

По пути решили немного задержаться в городе Петрозводске.

Вот наш паровоз уже подъезжает к перрону. Разумеется, торжественная встреча, оркестр и молебен. Потом историческая часть — знакомство с местным музеем и прочими достопримечательностями.

Пока я изучал историческое наследие, Джугашвили и его люди изучали более важные (для сегодняшнего времени) вещи — способность Петрозаводска принять дополнительные предприятия. Увы, результаты оказались неутешительными. Петрозаводск и так задействовал все свои мощности. Медь есть, но тоже уже выбрана. В лучшем случае здесь можно построить завод по производству патронов. Вон, Иосиф Виссарионович говорит, что удастся развернуть мастерские по изготовлению боеприпасов. Что ж, пусть это будет производство по выпуску патронов калибром семь и семь миллиметров. У нас как раз двести тысяч винтовок «Арисака», которые я запретил списывать.

Погода в городе стояла довольно холодная, несмотря даже на то, что едва ли начался сентябрь. Ветер с Онежского озера дул нещадно, то и дело норовя сорвать от меня тёплую шинель.

Петрозаводск чем-то напоминает Петербург. Он даже основан в том же, 1703 году по указу моего именитого предка Петра Великого, как Шуйский оружейный завод, но статус города приобрел благодаря Екатерине Великой. Кажется, долго звался Петровским поселком, а свое имя получил благодаря императрице? М-да, куда не сунься, везде первооснователи либо Петр, либо Екатерина, либо и тот, и другой сразу. Кстати, в моём времени его иногда называют мини Петербург, очень уж у них похожа архитектура, только в Петрозаводске масштабы поменьше.

Причём изначально он строился как село при заводе по обработке железа и производства изделий из металла, в частности оружия. Он так и назывался Петровский завод. А рядом с ним была небольшая слобода, которая только потом разрослась до города и была названа Петрозаводском. Да уж, не особенно мудрили с названием, просто завод Петра — Петрозаводск.

В 1704 году, уже через год после основания города, с Шуйского чугунолитейного завода через пристань Лососинского пруда, построенную тогда же, отправлялись пушки с ядрами на Олонецкую верфь для укомплектования военного флота.

Это всё мне рассказывал местный гид, приставленный ко мне администрацией. Представился, что зовут его Киви. Я удивился. В моей голове киви — это был либо волосатый фрукт, либо птичка из Австралии. Но, как оказалось, что киви — это вполне распространённое финское имя. Мой гид даже похвастался, что оно означает «каменный». Я едва не усмехнулся. Видимо это такая отсылка судьбы к событиям моего мира. В 1917-м году финны оккупировали Петрозаводск, назвали его замком на Онежском озере. А здесь Россия своих позиций не ослабляла, и финам было нечего ловить на нашей территории. Пусть только попробовали бы сунуться.

А место красивое. Берег Онежского озера, причём неподалеку залежи медной и железной руды, что не только приятно, но и полезно. Корюшка, говорят, в Онежском озере водится, очень вкусная. Ни разу не пробовал, надо бы заказать. Или уже не сезон?

А дыма-то над городом, дыма! Нет, нужно что-то делать для охраны окружающей среды. Надо срочно поговорить с производственниками, пусть поставят задачу своим конструкторам — срочно изобретайте фильтры, а иначе хана. И медь, что выбрасывается в виде микрочастиц в воздух, наверняка оседает в легких и провоцирует какие-нибудь заболевания.