— Не знаю, — смутилась Мира.

Хотела добавить, что похож на грецкий, но вовремя сообразила, что Астафья никогда не видела грецкие орехи.

— Он продолговатый, неровный, светло-коричневый, с двумя чётко обозначенными половинками, — сказала Мира. — Кажется, будто на него обруч одели.

— Да, сухирийский, — подтвердила Астафья. — Это страшное заклинание. Человек, чьё имя произнесено, запирается внутри замкнутого пространства и только очень сильный маг может его вызволить.

Мира судорожно сглотнула и спросила сдавленным голосом:

— А если человек называет своё имя?

— Тогда даже самый сильный маг не поможет. Но я о таких глупцах не слышала. Это заклинание входит в перечень восемнадцати запрещённых, об нём первым делом рассказывают послушницам Ордена.

Мира скривилась: опять её сгубили пробелы в образовании. Не сможет вызволить даже самый сильный маг — так вот почему Колдун не возвращает их!

Гадкая Даяна! Предполагала ли она, что Мира назовёт своё имя? Наверняка, даже не мечтала о таком счастье.

Астафья всмотрелась в её лицо:

— А почему ты про него спрашиваешь?

Мира передёрнула плечами:

— Так, просто услышала краем уха.

Не рассказывать же магине о своей несусветной глупости. Со стороны лестницы раздался скрежет.

«Скоро зомбоящеры сломают стену и прорвутся сюда», — подумала Мира и поднялась с пола.

— Я должна найти выход, — сказала она магине.

У Астафьи задрожали губы:

— Не уходи! — взмолилась она. — Они съедят меня! Если уходить, то вместе!

— Вместе мы далеко не уйдём.

— Ты хочешь бросить меня! — завизжала Астафья и с неожиданной силой сжала руку Миры. — Ты дрянная девчонка специально хочешь бросить меня! Пока они будут меня грызть, ты сумеешь убежать!

Вообще Мире, при всей ненависти к магине, такая возможность даже в голову не приходила.

— Не пори чушь! — раздражённо бросила она и попыталась вырвать руку из пальцев Астафьи, но та держала крепко.

— Пусти или раздавлю! — тихо и внятно произнесла Мира.

Астафья как-то сразу поверила, испугано разжала руку.

— Не бросай меня! — взмолилась она. — Прости за то, что было. Клянусь, я буду служить тебе!

Вот так-то! Даже служить.

— Мне не нужна твоя служба, — брезгливо поморщилась Мира. — Но я вернусь за тобой.

Магиня всхлипнула. Обе понимали, что Мира не успеет.

Резко развернувшись, она пошла в туман. Астафья что-то кричала вслед, но Мира не вслушивалась в слова. Она представила, как постепенно тает стена из тумана, и к магине подбираются зомбоящеры. Сначала осторожно, они обходят её со всех сторон, мёртвые глаза осматривают Астафью. Убедившись, что она одна и не может убежать, зомбоящеры набрасываются на неё всей сворой.

Мира остановилась, тихо сказала:

— Нет, так не годится. Я должна завершить сама.

И пошла обратно.

Увидев её, Астафья радостно вскрикнула. Заплаканное, искажённое от боли лицо осветилось улыбкой.

— Спасибо! — торопливо заговорила магиня. — Обещаю, буду служить тебе! Верно! До смерти!

Мира знала, что она лжёт — но теперь это было неважно.

Скрежет наверху стал громче. Зомбоящеры изо всех сил старались разбить стену. Мира молча опустилась перед Астафьей на колени, приложила руки к её груди.

— Заклинание напомнить? — спросила магиня.

Мира отрицательно покачала головой.

— Молчи и доверься, — сказала она. — Я избавлю тебя от боли.

— Спасибо! — шепнула Астафья.

Её сердце трепетало под рукой Миры. Сначала неровно, торопливо, испугано. Потом всё медленнее… Мира мысленно сжала его в ладонях и — остановила. Взглянула на магиню: та лежала, глядя в потолок невидящим взглядом.

— Я больше не держу на тебя зла, — хрипло произнесла Мира и опустила ей веки. — Лёгкой тебе дороги в Закуполье.

На этот раз она не чувствовала слабости от использования магии. Напротив, в неё как будто влилась чужая сила. Мира ещё раз взглянула на Астафью, сказала самой себе:

— Первым делом, надо выбраться из этого дьявольского места. Со всем остальных буду разбираться потом.

Скрежет наверху стал ещё громче. Мира взглянула в сторону лестницы, с усмешкой заметила:

— Так не терпится встретиться со мной, друзья-мутанты? Остались только вы да я.

Она встала и пошла прочь.

Звуки шагов эхом отдавались от стен и замирали далеко впереди. Туман давил на плечи, путался в ногах. Очень скоро Мира потеряла чувство времени, казалось, она идёт много дней и даже месяцев. А вокруг одно и тоже: серовато-белая пелена, звуки шагов, её одинокое дыхание.

…Сперва Мира почувствовала слабое дуновение ветра, потом заметила, что изменились звуки: будто рассыпались по невидимой равнине. Да и пол стал неровным. Наклонившись, она дотронулась до пола и ощутила сухую до пыли землю. Взяв горсть, Мира поднесла к глазам: пепел?! Охваченная паникой неизвестности, Мира вытянула руки в стороны. Ей было необходимо коснуться стен — но их не оказалось.

«Даже головой теперь не обо что биться», — подумала она с мрачной усмешкой и направилась дальше. Право, не стоять же столбом в чистом поле.

Вскоре за спиной послышалось шуршание. А вот и малыши-людоеды. Близко, слишком близко. Мира побежала, молясь не запнуться и не провалиться в какую-нибудь расщелину. Цокот когтей по твёрдой земле и шуршание чешуйчатых тел становились всё ближе.

Неожиданно Мире показалось, что туман стал рассеиваться. Ещё немного, и она убедилась, что не показалось: стало возможным различить впереди стволы деревьев, похожих на сосны. Но до них ещё нужно добежать. А пока, насколько хватало глаз, расстилалось выжженное и покрытое слоем пепла поле. Обернувшись, Мира увидела зомбоящеров. Перебирая короткими кривым лапами и извиваясь длинными туловищами, они бежали за ней, отталкивая друг друга. Их рыбьи пасти были оскалены. Проголодались, небось, после такого марафона.

Пытаться построить между собой и зомбоящерами стену в чистом поле — глупость. Разве что вал какой. А если не получится? Только время потеряет, а твари станут ещё ближе.

Она решила рискнуть. Встав на одно колено, приложила ладони к земле и направила поток энергии навстречу зомбоящерам. Какое-то время ничего не происходило, но вдруг Мира почувствовала под ладонями слабую вибрацию. Земля откликнулась на её зов, пошла волнами. Зомбоящеры испуганно завизжали. Сцепив зубы, Мира удвоила силы. Земля вздыбилась, подбрасывая тварей в воздух, переворачивая и погребая под собой. Воздух наполнился мерзким писком. Зомбоящеров придавило тяжёлыми пластами земли. Сразу стало тихо.

Мира поднесла ладони к глазам и в изумлении осмотрела их. Обычные, грязные. Даже не верилось, что вал земли — это её работа.

Вспомнилось ощущение приобретенной силы, когда она убила Астафью. Ох, неспроста это всё…

В памяти возникли строчки из «Фауста», которые она учила когда-то в школе:

Я дух, всегда привыкший отрицать.

И с основаньем: ничего не надо.

Нет в мире вещи, стоящей пощады.

Творенье не годится никуда.

Итак, я то, что ваша жизнь связала

С понятьем разрушенья, зла, вреда.

Вот прирождённое моё начало,

Моя среда.

Мира прикусила губу: нет, этого не может быть. Она не такая! Она мухи в жизни не обидела!

Да, ей пришлось бросить на Реке Гая, но лишь потому, что она защищала свою жизнь!

И на турнире тоже. Кроме того, она лично не убивала Алексу, её накрыл поезд!

С убийством Астафьи произошла какая-то ошибка, сбой программы.

Мира шагала к лесу, бормоча себе под нос:

— Я пыталась её вылечить. И убила из жалости, вдвоём мы бы не убежали. Что было ещё делать, если вылечить не удавалось? Могла просто бросить и уйти…

Постепенно она этим успокоилась. Нет никакой тёмной стороны, есть магиня неумеха и недоучка. Это как если бы врач-практикант взялся за сложную операцию и напортачил…

Когда Мира зашла в лес, туман почти полностью рассеялся и стелился по земле, заплетаясь в корнях деревьев. Их прямые толстые стволы терялись в вышине, напоминая ноги доисторических животных. Мира представила, как где-то там, за облаками у них есть огромные туловища и лошадиные головы. Стоят себе, флегматично срывают с неба звёзды, жуют их и смотрят вниз на землю печальными глазами.