Он не ответил. Молча встал и дошёл до выхода из покоев, почти не хромая.

Артанна изучила дворец Флавиеса далеко не так хорошо, как ей бы того хотелось, однако Симуз знал здесь каждую трещину в камне.

— Туда. — Он схватил её за локоть и потащил в неприметный проходик, каким пользовались слуги, чтобы не попадаться господам на глаза лишний раз. Здесь царил полумрак — лишь слабый огонёк масляной лампы в конце хода возвещал о повороте. Они быстро, насколько позволяла нога Симуза, прошли по коридору, попетляли по паре закоулков и наконец вышли в другое крыло сразу на втором этаже, обойдя и парадную лестницу, и залы для приемов.

— Удобно, — констатировала Артанна и тут же последовала за Симузом. Он пустился вперёд с такой прытью, словно и не был ранен.

— Пришли. — Эмиссар без раздумий потянул дверное кольцо на себя. Артанна на всякий случай спрятала небольшой кинжал в рукаве. Мало ли что.

Им навстречу поднялась Эфа. Темнокожая рабыня жестами поприветствовала эмиссара и с неодобрением покосилась на Артанну.

— Мы пришли помочь. Магистр всё рассказал.

Эфа качнула головой в сторону Десари, отчего кисточки и бусины на её тюрбане весело зазвенели. Симуз, увидев распластавшуюся на кровати фигурку дочери, тотчас ринулся к ней, позабыв обо всём.

Артанна шагнула ближе, но Эфа перегородила ей дорогу.

— Она друг, — обратился эмиссар по-эннийски к служанке. — Может помочь.

— Постараюсь, — кивнула Сотница.

Эфа посторонилась, но жестом показала, что глаз с Артанны не сведёт. Вагранийка её не винила — реакция Десари на прикосновение фхетуша тогда могла напугать кого угодно. И всё же сейчас требовалось что-то сделать.

Девочка казалась спящей — грудь мерно вздымалась, веки подрагивали, словно она видела какой-то сон. Но Десари не просыпалась: ни от зова родных голосов, ни от прикосновений, ни даже от тряски. Симуз поднял глаза на Артанну.

— Сделай что-нибудь. Что угодно. Пожалуйста.

Вагранийка молча села на кровати и аккуратно взяла ладони Десари в свои, словно те были из тонкого хрусталя.

— Не мешайте, — предостерегла она. — Нужно сосредоточиться.

Артанна попыталась вспомнить последовательность действий, которые проделывала в прошлый раз. Как дышала, о чём думала, что представляла. Но вскоре поняла, что это не имело смысла: дар фхетуш словно сам диктовал ей, как поступать. Она крепче сжала ладони девочки, чувствуя токи эфира в её теле, мысленно отыскивая замок на клетке, в которой оказалась. И, найдя его, наклонилась к самому лбу Десари.

— Проснись, — шепнула она.

Десари, словно всё это время ждала этой просьбы, распахнула глаза.

— Я видела вечность, — сказала она не своим голосом, глядя на Артанну и сползшего на пол Симуза мутными глазами. — Смерть близко. Я вижу и чувствую её. И знаю, кого она заберёт первым.

Черсо доиграл печальную гацонскую мелодию, грустно тренькнул струнами цистры и откинулся к стене с усталым вздохом. Кто-то зааплодировал. Кто-то тут же попросил спеть ещё, подкрепляя просьбу серебряной монетой — щедрая плата. Симпатичная темноволосая служанка поставила на стол кувшин с элем и улыбнулась той самой многообещающей улыбкой, какие сулили развлечения ночью.

Черсо кивнул благодетелю, сидевшему за соседним столом, и принялся наигрывать новую песню. Отчего-то гацонские мотивы здесь были в почёте. Служанке он рассеянно улыбнулся, но понял, что на развлечения настроя не было. У него вообще не было настроения с тех пор, как он покинул Эллисдор. Прервавшись на мгновение, Черсо лениво подвинул стакан к себе. Корабль до Ваг Рана должен был отойти лишь завтра на рассвете, и требовалось как-то убить время. Музыка спасала.

— Отлично поёшь! — похвалили с другого стола, когда он закончил. — А можешь забацать чего-нибудь имперского?

— Отчего же не могу? — осклабился Белингтор, сделал щедрый глоток эля и ударил по струнам, предвкушая неплохой заработок.

Он уже не помнил, в скольких заведениях играл с тех пор, как бежал из Эллисдора. Таверны, кабаки, трактиры — всё превратилось в одно длинное воспоминание, покрытое туманом страха за собственную шкуру. Но на этом постоялом дворе хотя бы сносно кормили и обещали постель без клопов. Насчёт последнего Черсо не был уверен, но рагу здесь подавали отменное.

Закончив, он объявил перерыв и принялся допивать кружку, наблюдая за посетителями. За длинным столом расположились шумные гацонцы: мелкий купец и сопровождающие — один из них и передал монету. Из их разговора Белингтор понял, что они направлялись на север из Гивоя. Были здесь и местные — тихо ужинали и переговаривались вполголоса, наверняка обсуждая рабочую рутину. Белингтор заметил нескольких хайлигландцев и инстинктивно вжался в стену: после того, что он учудил с Чирони в Эллисдоре, за его голову должны были назначить выкуп. Он жил с этой мыслью на протяжении всего пути до Горфа и лишь сейчас позволил себе немного выдохнуть: в вольных городах действовали свои законы, и так просто привлечь его за преступление в Хайлигланде здесь бы его не смогли. Но следовало вести себя как можно тише. Правда, к моменту прибытия в Горф деньги Белингтора были на исходе, а после покупки места на корабле и вовсе иссякли. Пришлось прибегнуть к единственному простому способу заработать — сыграть да спеть для гостей в приличном месте. Черсо решился на это сейчас лишь потому, что завтра должен был покинуть город. А о том, что ждало его в Ваг Ране, он пока предпочитал не думать.

Он спел ещё несколько популярных у народа песен — слезливую историю любви знатного рыцаря к простой крестьянке для местных, балладу о старой битве под Освендисом для хайлигландцев, весёлую песню о неверном муже для гацонцев. Наконец, чувствуя навалившуюся с дороги усталость, Черсо распрощался с посетителями, улыбнулся служанке и поднялся на второй этаж, где располагались комнаты для ночлега.

Хозяин заведения расщедрился и выделил Белингтору не просто угол, но целую отдельную комнатушку. Не бог весть какую уютную, зато с периной, хоть и старой. Толстое шерстяное одеяло воняло немытыми волосами. Даже свечу дали — высокую и толстую, новую. Черсо эти удобства вполне устраивали — в конце концов, порой приходилось спать и на сырой осенней земле.

Отперев дверь, он вошёл, прислонил цистру к стене и направился к подсвечнику, чтобы зажечь свечу от лампы в коридоре. Но резко остановился, чувствуя неладное.

Волосы на затылке зашевелились словно от чужого взгляда, и Черсо понял, что был в комнате не один.

— Кто здесь? — он мгновенно выхватил нож и инстинктивно встал в защитную позу.

— Оружие опусти, — прошелестело из тёмного угла. — Свои.

Белингтор шумно выдохнул и убрал нож, узнав голос Ралла.

— Тень, какого рожна ты здесь делаешь?

— Искал тебя, — пояснил тот, выйдя на свет, что лился из коридора. — Прости, если напугал.

— Ты одним своим видом внушаешь людям ужас, а в темноте и подавно.

— Надо поговорить. Лучше здесь.

Ралл взял подсвечник, быстро принёс горящую свечу, поставил на стол и по-хозяйски уселся на кровати.

— О чём говорить? — уточнил едва пришедший в себя Черсо.

— Выследить тебя не составило труда. И я даже знаю, на каком корабле ты собираешься уплыть в Ваг Ран.

— Не сомневался в твоих способностях. И что?

— А то, что я плыву с тобой.

Услышав это, Черсо зашёлся в кашле.

— Зачем?

— Не могу же я оставить друга в беде, — подал плечами Тень. — Кроме того, я ещё не бывал в Ваг Ране. Интересно взглянуть. И эта твоя Артанна-Сотница. Много я о ней наслышан. За этой женщиной тянется кровавый след через весь материк. А там, где кровь, есть смерть. А где смерть, там я, её верный слуга.

Белингтор уставился на Ралла как на умалишённого.

— Ты сейчас серьёзно?

— Разумеется, — кивнул Тень. — В Эллисдоре стало спокойно. Мне скучно. А у тебя наклёвывается весьма занимательное приключение. Да и беспокоюсь я за тебя, Черсо. Слишком долго ты пробыл в отряде, чтобы выжить самому по себе. Убьёт тебя эта поездка. Но я этого не допущу, ибо буду рядом. Место на корабле я уже купил. Недешево, следует признать, но и деньги у меня есть. Хватит на нас обоих.