А ещё — бьюсь об заклад, что этот очерк, вместо того, чтобы умалить личность русского императора, наоборот поднял в глазах французов, а особенно француженок, мой авторитет. Очень романтичное повествование!

Ну это если о весёлом. К сожалению очерков о том, что дремучая Российская империя под страхом уничтожения вынудила Турков подчиниться, было куда больше.

В своё время, когда я изучал историю, для меня всегда был загадкой быт царей, а в данном случае императора и императрицы. Интересно всегда было, как они между собой взаимодействуют, о чём говорят, как у них проходят встречи, по расписанию или нет, есть ли какое-то специальное предписание о том, как они должны вести себя друг перед другом, о чём говорить, какие слова друг другу говорить, какие ритуалы проводить. Научных работ по этой теме совсем немного.

В студенческие годы, этот вопрос меня довольно серьёзно заботил. Потом как-то всё забылось, а сейчас вот, нет-нет, да задумываюсь, всё ли я делаю правильно? Ведь наши отношения с Соней развивались вполне обычно, будто бы мы не императорская чета, а самые обычные молодожёны, живущие простой жизнью, с поправкой на то, что мы люди с не самой простой работой и с не самыми тривиальными задачами. Мы с женой частенько прогуливались, болтая ни о чём. Один раз в тёплую погоду запаслись пледами, прихватив с собой кое-какую снедь, и вечером тайно ушли поглубже в сад, чтобы смотреть на звёзды. И, знаете, мне это чертовски нравилось! Допускаю, что за нами присматривало несколько глаз, но нам они не попались — и слава Богу!

Некоторые мужчины считают, что все женщины одинаковые, но императрица есть императрица, пусть даже и «начинающая».

Как-то раз слышал анекдот о том, как лев общался с быками. Они, мол, согласно тому анекдоту, пили алкоголь, отмечая какой-то африканский праздник, и в самый разгар их мероприятия льву позвонила жена львица и стала того отчитывать. А лев, как белый агнец, всё покорно выслушал, сказал, как сильно любит жену, и тут же засобирался домой. Быки стали подтрунивать над львом, мол, что это за царь зверей. Целый лев, а так перед женой лебезит. На что лев им ответил: «Вот у вас кто жёны? Коровы. А у меня львица!» Вот и у меня львица.

Были, конечно, и совсем неожиданные перлы. Как-то вечером, уже собираясь готовиться ко сну, я зашёл в нашу супружескую спальню и вдруг обнаружил, что в нашей постели рядом с Софией лежит посторонний мужик. Да ещё какой! Рыжий, усатый, с наглой мордой.

И все это безобразии при живом-то муже! Неплохо бы этому хаму уши надрать, да куда уж тут. А главное, что ни у моей жены, ни у рыжего не мелькнуло даже оттенка стыда!

Наблюдая за тем, как котяра уткнулся в живот моей жены, нахально требуя ласки, я шутливо спросил:

— Василий, у тебя совесть-то есть? Ты вообще-то к чужой жене клеишься, а не к своим кошкам. Тебе что, своих девок мало?

Хотел добавить — драных, но язык не повернулся. Где это видано, чтобы мой котяра гулял по драным? Нет, только по самым лучшим и красивым!

Василий, услышав мой голос, лишь на секунду отвлёкся, окинул меня снисходительным взглядом, мол, не суйтесь, государь-император, сейчас я дела свои тут сделаю кошачьи и верну тебе твою жёнушку. И вновь уткнулся супруге в живот, продолжая мурчать, словно маленький трактор.

— Совсем меня ни во что не ставит, — возмутился я. — А вы, девушка, у вас-то глаза есть? Где ваша совесть? Гнать бы этого чужого мужчину отсюда, а то сейчас в гарем-то утащит.

— В какой такой гарем? — рассмеялась Соня.

— В гарем петербуржского султана по кличке Васька, — пояснил я. — Так что смотрите. Тут его подруги бегают, как бы не закатили вам сцену ревности, — продолжил я каламбурить. — Еще хорошо, что за алиментами не ходят.

Мы дружно рассмеялись, а Васька, потянувшись и выпустив когти, сладко зевнул. Затем вальяжно, мол, неинтересно мне с вами, Васька сделал своё дело, Васька может уходить, встряхнул хвостом и побежал куда-то по своим кошачьим делам.

— Ну как ты, дорогой мой? — отсмеявшись, спросила Соня.

В последнее время она тоже стала уделять большое внимание государственным делам, хотя никто и не просил. Ей бы со своими делами разобраться. Но она давала мне, на удивление, ценные советы. А когда встречались трудные проблемы, довольно непросто решаемые из-за щекотливости ситуации, всегда меня поддерживала и уверяла, что скоро всё разрешится.

Вот и в ситуации с прессой она меня поддерживала. Знала, что я очень переживаю, а поделать ничего не могла. И будто понимала мою боль. Понимала, из-за чего именно я так тревожусь и переживаю. Для неё это всё лишь статьи, в которых поливают грязью меня и мою страну, а для меня это неприятные звоночки, которые всё ближе и ближе приближают тот момент, когда враги нашей страны сбросят личины друзей и попытаются вонзить нож в спину. Да, может быть, я становлюсь параноиком и следует поменьше накручивать себя, но ничего не могу с этим поделать. Очень уж переживаю и в тайне продолжаю надеяться, что всё минует, обернётся положительно и удастся сложившуюся ситуацию развернуть в обратном направлении, избавив мир от мировой войны.

Я прилёг рядом с женой и просто уткнулся носом ей в плечо, а она меня приобняла, что-то шептала, но я уже не помню что именно, потому что почти сразу уснул, сном без сновидений.

Сегодня был довольно важный для меня день. Некоторые министры и люди из личной охраны стали для меня уже почти родными. Казалось бы, они просто выполняют свой долг, но одно дело — служить согласно инструкциям, и совсем другое — выкладываться на полную, жертвовать своей жизнью и с готовностью идти на смерть, лишь бы защитить своего государя. И для меня это огромная ценность.

Пусть я тысячу раз император, но я остаюсь человеком, и человечность мне не чужда. И, вспоминая тот момент, когда солдат лёг на гранату, у меня душа рвалась. Потому что я помню, что такое умирать. Прекрасно помню. И никому этого не пожелаю. И для меня в тот момент человечность боролась с долгом. Потому что, кроме того, как защищать свой народ, я должен думать о том, чтобы не оставить его без головы. И должен не хуже тех же солдат оберегать свою жизнь и бороться за неё, так как без государя страну скорее всего поглотит жуткий хаос. Я в ответе за своих подданных и не имею права создавать такие трудные ситуации в своей стране. Поэтому, как минимум, должен по достоинству одаривать тех, кто не хуже меня осознаёт значение слова «долг» и следует ему.

Я как раз подписывал указ о присвоении Пегову чина подполковника. Уж кто-кто, а он это точно заслужил своими действиями, своим командованием и выучкой, через которую проходят его подчинённые. Он им спуску не даёт, и при этом людей правильных отбирает. Есть у него тоже талант находить хороших бойцов, которым можно доверить свою жизнь. Как минимум, об этом говорят действия прапорщика службы безопасности императорской семьи Иванова, который, не пожалев своей жизни, бросился грудью на гранату, готовый умереть за своего царя.

Я в прошлом избирательно относился к российскому кинематографу, не всегда его оценивал, но в памяти как-то осела сцена из фильма «Девятая рота» Бондарчука, когда молодой парень на учениях испугавшись наезжающего на него танка, обмочил штаны, ещё и расплакался, однако вскочил и бросил в танк гранату. Его сослуживцы стали над ним смеяться, но прибежал старшина и всех разогнал. Часто вспоминаю эти слова, когда старшина произнёс: «ты можешь в штаны ссать, мамку звать, а задачу должен выполнить, мол, он задачу выполнил». На том ситуация и рассосалась, и это было для меня знаково.

Да, можно улыбнуться вспомнив, как испуганно расширились глаза Иванова, и как он дрожал и как кричал, вот только парень был готов умереть в тот момент. Он принял решение, и пускай он хоть сотню раз перепугался, но решение было принято, а действия его были более чем героические. За это он получит звание поручика, а также будет награждён крестом святого Георгия. Вообще по правилам ему следовало бы дать подпоручика, но тут был один нюанс: когда младшим офицерам присуждают награды, они автоматом получают очередное звание. Так и получилось. За Крест он получил подпоручика, а следом сразу и поручика.